Мясо наросло быстро, с мозгами было труднее. Два часа туда и обратно он проводил, уткнувшись в книгу. Читал-то исключительно всяческие приключения с драками и стрельбой, но результатом оказалась неожиданная грамотность: он делал все меньше ошибок в диктантах и сочинениях и, к большому удивлению учителей, вскоре вообще выбился из безнадежных троечников, поскольку успехи в словесности непостижимым образом подтянули историю и географию. Парня, которому, как все безоговорочно думали, светило после восьмилетки ПТУ, в крайнем случае — техникум, с удивлением перевели в девятый класс.

Летом он совершил беспрецедентный подвиг и эксперимент. Открыл учебник химии за будущий год — новый, только что полученный, пахнущий типографской краской, — и стал его читать. С удивлением заметил, что сам все понимает и усваивает. Стал долбить и другие науки — просто сказал себе: не может такого быть, что я не осилю. И осилил.

Цель была одна: завоевать ее любовь. Все, что он делал, было подчинено этой цели и только ей. Люберецким ребятам, которыми он теперь верховодил в уличных боях, было невдомек, что где-то в школе на Трубной этот мастер рукопашного боя получает пятерки по физике и геометрии, а одна пожилая учительница на педсовете высказала шутливое предположение, что у Сергея Орлова есть брат-близнец. Никто даже и предположить не мог, что под шкурой бесстрашного борца скрывается нежный, глубоко ранимый юноша, к тому же — жалкий природный трус.

Лишь на выпускном вечере с него будто бы слиняла эта самая шкура, и он рыдал в туалете, смывая все прибывающие слезы в раковину, а когда кто-то из дебильных выпускников вошел, Серый притворился, что его уже тошнит от выпитого портвейна.

— Никогда, Сережа! — сказала она, улыбаясь и дразнясь. — Никогда.

И теперь ему было совершенно невдомек, как быть со всем тем, что он накопил за два последних года, — с авторитетом в сколоченной им банде, с авторитетом банды в Люберцах и за их пределами, с аттестатом зрелости в четыре с половиной суммарных балла, открывающим ему, сыну слесаря, дорогу в любой вуз Москвы.

Через тридцать лет он опять встретил ее, и опять повторилось то же самое: и руки посреди танца бросила, и «никогда» свое произнесла, только в виртуальном инет-пространстве. Жизнь ходит кругами.

За это время Наташа прошла долгий извилистый путь, впрочем, как многие в эпоху перемен. В девяносто втором он с удивлением увидел ее на Арбате: она гадала по руке, сидя рядом с мужем на двух одинаковых складных стульчиках. Серый прошел мимо, хотя был большой соблазн подойти, показать себя, ведь он шел не один, а с двумя быками, часто зыркающими по сторонам, и вся улица хорошо видела, кто это идет.

Наташа не заметила или не узнала его. Именно в этот день он понял, что давно перестал любить ее, вырвал с корнем. Вернее, так ему показалось тогда. В те времена у него были другие. Много других, в том числе и жена. Но прошли еще годы, жены не стало, а девушки, тусующиеся на всякого рода презентациях и бизнес-ланчах, обрыдли ему, как и профессионалки в салонах, и его потихоньку начала разъедать тоска. Именно потому, что у него были другие, много других… Но не она.

В год тридцатилетия школы он организовал встречу. Затем они пообщались недолго, не встречаясь, а лишь перезваниваясь, переписываясь, и снова расстались, теперь уж — навсегда.

Конец, безусловный конец этой вечной любви. Теперь он ясно понимал, что то была не просто любовь, а какие-то кровные узы, правда, родственность вышла односторонней, потому что Наталья оказала фундаментальное влияние на всю его жизнь, а он для нее был никем. Именно благодаря этой девчонке он изменил себя, стал новым человеком, сильным, влиятельным, одним из тех, кто непосредственно сделал историю страны. Если бы не она, он так бы и остался в той среде, из которой вышел, — продолжил бы рабочую династию, вместе с другими оказался на улице, когда закрыли завод, запил и умер, как отец. Иногда ему даже казалось, что и у нее могло бы вырасти ответное чувство этого странного родства: ведь Наталья не может не подумать о том, что ко всем переменам в его жизни причастна она.

Прошло еще полгода — неминуемо, незаметно, поскольку время с возрастом летело быстрее. Он знал все ее координаты: телефон домашний и два мобильных, электронный адрес, ее страницу на сайте знакомств, которая вызывала у него бессмысленную ревность.

Ну да, вывесила свои фотки на сайте. Ищет единомышленника. Это значит, прежде всего, что она одинока, что свободна… Но какое ему до этого дело? «Никогда».

На страничке сведений о себе Наташа четко сформулировала свои интересы: путешествия, душевные разговоры, велосипед. Где-то он недавно читал что-то душевное, именно про велосипед…

Он пошарил по закладкам и нашел. Некто Тарас Балашов опубликовал в сети несколько десятков рассказов, и было там про велосипед. Серый стал читать эти рассказы и нашел в них множество мыслей, которые приходили в голову и ему. Он и сам так думал, но сказать не умел. Он был буквально влюблен в прозу таинственного Тараса Балашова и читал ее с упоением. Иногда ему казалось, что он сам и написал все эти слова: где-то в другой жизни, или — почему бы и нет? — когда баловался наркотиками, а теперь и не помнит вовсе.

Как-то раз выпив лишнего, он написал ей письмо, назвавшись Тарасом Балашовым. Этот самый Балашов уже лет восемь не появлялся на сайте, было даже неизвестно: жив ли он.

Мистификация должна быть совершенной, и Серый отнесся к ней с обстоятельной тщательностью, как делал любое свое начинание. На каком-то провинциальном портале эротических знакомств он выбрал несколько кандидатов на облик Тараса: именно то, что не могло не понравиться Наталье, исходя из ее славянофильских настроений, — светлоглазый блондин с открытым лицом, мужественным подбородком, доброй «гагаринской» улыбкой.

Поначалу ему казалось, что совершенно не важно, какого роста Тарас, ведь будет фигурировать лишь его аватарка — крупный план, чтобы Наталья могла рассмотреть эти арийские глаза. Неожиданно Серый сделал открытие: оказывается, по лицу можно определить, высокого роста человек или нет. Рассматривая сайт знакомств, он сначала видел фото, а потом читал сведения. Поймал себя на том, что всегда безошибочно определяет, маленький ли это мужчина или нет. Правда, порой они наивно врали. Зачем? Все должно кончиться личной встречей, иначе к чему начинать игру? И как же тогда он ответит за свои шесть футов, пятифутовый?

Серый как раз и был пятифутовым. Маленький, юркий, весьма пригодный для боев на татами, но не для штурма женских сердец. Особенно это касалось вкусов Наташи: на сайте Байды, где она выставила себя для знакомства, было четко выдвинуто ее требование: рост не менее ста восьмидесяти сантиметров.

Рассматривая ряд этих красавцев, Серый предался бесплодным мечтам… Зачем, собственно, брать реально человека, другого человека? Почему бы не слепить образ из себя самого? На дворе кризис, положение у него сейчас не лучшее: на одно из его предприятий напали рейдеры, подходят сроки сразу нескольких кредитов, а платить, честно говоря, не хочется…

Вот бы исчезнуть. Сделать пластическую операцию. Явиться к ней в новом облике и покорить ее сердце. Допустим, он сможет увеличить рост, вставив костные протезы в голени, как это делают фотомодели, превращаясь в Барби. Голос тоже можно подковать, как ухитрился волк, страстно желающий семерых козлят. Но вот как из карих глаз сделать светлые? Контактные линзы дадут в лучшем случае темно-синие или зеленые глаза, но никогда — голубые или серые. Ученые пока еще этого не добились. В недалеком будущем — возможно. Наука в современной цивилизации работает на потребу плоти: все хотят нравиться противоположному полу, а кто-то и вовсе сменить пол.

Уйти из реальности вообще. Изменить облик и имя, покорить девушку своей мечты, жениться на ней, увезти из страны, начать новую жизнь с чистого листа… Впрочем, ерунда: Наташа ни за что не уедет из России, из Москвы. Эти патриоты думают, что любить родину можно, только живя на родине. Да и был существенный изъян в его фантазии: ну, изменит он облик, сделает новое лицо, а кто даст гарантию, что это лицо ей также не покажется отвратительным?