Последними из кустов облепихи показались – о, чудо! – уже знакомые друзьям Богоматерь с Иисусиком!

– Так вот какую весть принес Пророк! – ахнул Серега.

– Второе пришествие Христа! Как игра разворачивается, с ума сойти! – воскликнул Тараканов.

Богородица обзавелась покрывалом, желтеньким совочком и красным пластмассовым ведерком, видимо, чтобы Иисус сызмальства тренировался в медитации на песке. Апостолы несли на плечах и в руках красочные полотенца. Вокруг них царила атмосфера праздника и веселья. Ребятишки оживленно беседовали, на их радостных лицах светились улыбки. Пророк, ушедший далеко вперед, развернулся и побежал к отставшей делегации, размахивая зонтиком, как знаменем.

Серега схватил «Casio», чтобы запечатлеть великое историческое событие. Проходящая процессия с интересом поглядывала на троицу. Когда Серега щелкнул фотоаппаратом, Вовка подбросил ему идею:

– Надо всю компанию крупным планом сфотографировать, чтобы лица были видны!

Папарацци рванул было вперед, но Вовка остановил его:

– Подожди-ка! Вот, держи – угостишь нугой.

Подбежав к детям и немного волнуясь от значимости момента, Серега обратился к Пророку:

– Ваше преподобие, позвольте сфотографировать вашу компанию? Мы от вас просто в восторге!

Мальчуган, приветливо посмотрев на него, сощурил узкие глазки и кивнул из-под зонта:

– Конечно. С удовольствием!

Сереге бросилась в глаза надпись на футболке подростка – под флагом Евросоюза желтыми буквами было написано: «Euro, Go Home!»

Пророк построил свою звездную команду в шеренгу. По правую руку от него встал Иисус, затем Богородица, дальше расположились апостолы.

Только сейчас, с близкого расстояния, Серега увидел, что Иисусик был девочкой! Из-под ее бейсболки выглядывали коротенькие черные косички, незаметные под сдвинутым назад козырьком шапочки. «Ну и ну! Как мы не заметили?» – подумал Серега, разглядывая миловидную мордашку с лукавыми глазками-бусинками и легким румянцем на щечках.

Позируя перед фотографом, апостолы, Пророк и Богородица улыбнулись белозубой голливудской улыбкой и произнесли хором:

– Чи-и-из!

Христос же сохранял невозмутимое выражение лица. Старший паренек спросил Серегу:

– Вы откуда?

Серега испытал дикое замешательство. Откуда они с Вовкой? Из какого мира? И в каком мире находятся сейчас? Однозначных ответов на эти вопросы не было… Все обрело двойной, тройной и безмерный смысл. Серега только и смог произнести:

– Мы… С планеты Земля. А вы откуда?

Пауза. Как пропуск в бесконечность, дверь в Чудо. «Реальность» заколыхалась, как занавеска на ветру…. Серега затаил дыхание, почуяв, что ответ может быть любым, самым сверхъестественным. Пророк посмотрел на своих спутников, будто безмолвно советуясь с ними, стоит ли открывать карты, и сказал:

– Из Бишкека.

Мимолетное сожаление мелькнуло у Сереги. Видимо, было принято решение не нарушать столь явно правила игры в Матрице. Впрочем, «имеющий глаза да увидит».

Вспомнив про нугу, Серега раздал всем шестерым, начиная с Иисуса, по конфетке. Наклонившись к малышке, чтобы вручить конфету, и встретившись с ней глазами, Серега почувствовал неописуемое волнение. Вроде бы происходящее смешно и абсурдно, и в то же время такая бездонная глубина сквозила в этом обмене взглядами. Что-то безграничное и непостижимое… «Вот тебе, бабушка, и День открытых взглядов».

Дети поблагодарили его за угощение.

– Ну ладно, ребят, пока! Желаю вам классно отдохнуть здесь… – Серега выдержал небольшую паузу и подмигнул: – На Земле.

– Да, нам здесь нравится, – Пророк многозначительно улыбнулся. – Прикольное место!

Процессия двинулась дальше и вскоре скрылась «за кулисами» – в кустах с той стороны пляжа, куда ушел конферансье. Когда Серега вернулся на стоянку, Татьяна хихикала, а Вовка катался по коврику, держась за живот от смеха. Успокоившись, Тараканов обратился к другу:

– Серега! Ты хоть врубаешься, что произошло?

– А что произошло?

– Ты Иисуса Христа конфеткой угостил! Вот это прикол!

Оценив чувство юмора Создателя, Серега тоже рассмеялся и поделился новостью:

– Хотите еще один прикол? Христос-то – девочка!

– Я давно подозревал, что от народа скрывают правду, – отреагировал Вовка.

– Правды нет, – изложил свою картину мира Серега. – У каждого своя правда.

После просмотра фотографий Тараканов предложил в ознаменование второго пришествия полакомиться нугой. Серега открыл кулек и удивился:

– Странно. Здесь три конфеты, как раз всем по одной. Шесть конфет я раздал, одну съели мы с Танюхой. Итого – десять. Но я точно помню, что всего было восемь штук, последних. Ну, чудеса – две нуги материализовались из ниоткуда!

– Концы с концами сходятся![57] – брякнул Вовка.

– Да уж! С кем поведешься… – протянул Серега. – И накормил он их не пятью хлебами и двумя рыбами, а одной нугой.

– Одной ногой здесь, другой нугой там, – метнул бисер Тараканов.

– Ни в зуб нугой, – продолжил игру Серега.

Друзья, «как дети малые», принялись самозабвенно крутить палочкой в песочке. Вовка посмотрел в сторону Аллаха, который возлежал как раз на том месте, где Тараканов с Гульзарой делали йогу. Пока разворачивалось второе пришествие, Аллах плавал в море Галилейском. Потом улегся на песочек, пузиком кверху, явив миру чудные семейные трусы из синего сатина – легендарное творение швейной промышленности СССР, уходящее своими корнями в семидесятые годы прошлого столетия. На голове его красовалась панамка цвета хаки с небрежно загнутыми вверх полями.

Когда Серега с Вовкой начали играть с песочком, Аллах перевернулся на живот и тоже предался этому богоугодному занятию, сгребая сыпучее чудо в кучку обеими руками.

– Одобряет! – радостно заметил Вовка, кивая в сторону играющего Творца.

Пока Серега доставал фотоаппарат, Аллах демонстративно повернулся попой к зрителям.

– Бог не показывает своего истинного лица, – последовал комментарий Тараканова.

Через несколько минут киргиз снова лег на животик и «поплыл» по песку, совершая синхронные гребки руками и ногами.

– Аллах в постоянном творческом поиске! – тут же нашелся Вовка.

– Сейчас будет что-то интересное, – произнес Серега.

На пляже появилась лошадь, которая медленным шагом двигалась вдоль берега. На ней, рядом с довольным джигитом-подростком, восседали – кто бы вы думали? – конечно, Богородица с Иисусом! Причем ехали они со стороны, противоположной той, в которой скрылись.

– Третье пришествие! – взял слово Вовка-комментатор. – Надо же, это вообще нигде не описано.

Всадники, проезжая мимо Аллаха, смотрели прямо на Тараканова с Серегой. Когда они увидели, что Серега их фотографирует, их лица засияли озорными улыбками.

Аллах мирно дремал, надвинув панамку на лицо и положив руки под голову. Сатиновые трусы, да и все тело его было в песке. Маленькая черная собачка, больше похожая на кошку, подбежала к ногам Аллаха и, деловито обнюхав их, стала лизать пятки. Тот не шевелился, продолжая сладко посапывать. Уморительно-умильное зрелище!

Последним актом пьесы стало появление «шерифа». Из-за кустов, в которых скрылся конферансье, показалась Серафима – одна из участниц фестиваля, полная дама средних лет. На голове у нее была широкополая шляпа с завязками, точь-в-точь, как у шерифа в американских вестернах. Двигалась Серафима очень уверенно, всем своим видом и манерами напоминая милиционера, с подозрением осматривающего окрестности в поисках местечка, где можно было бы поживиться.

Направлялась она прямиком к нашей троице, и хищноватое выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Шериф явно намеревался исполнить свои, как гласит Словарь русского языка С. И. Ожегова, «административные, полицейские и некоторые судебные функции». У друзей возникло ощущение, что сейчас Серафима предъявит им семиконечную шерифскую звезду и потребует бумажку с киргизской регистрацией. Тараканову и Сереге стало даже немного не по себе, даже Татьяна как-то подобралась и прикрыла нижнюю половину тела пестрым платком.