Армашечка, развалившись на спальнике, ответил сакраментальной фразой:

– Говорите медленнее, я – Блондинка!

Другая история.

Холотропное дыхание Арманчик очень уважал, ибо его можно было выполнять, не выходя из Арманасаны. Однажды на йоге, во время затяжного холотропа Армаша вошел в особое состояние. Предоставим слово главному герою:

– В этом состоянии происходит зачищение кармы. То есть выходит Все, и наступает удовлетворительное Благоление… (далее следует непереводимая игра слов, удаленная цензурой). – Состояние сопровождается криками, соплями, а также барабанным боем кулаками и битьем затылком об пол. Потом включается Божественная музыка и прекращается весь Мир. Наступает Апокалипсис, и тебя забирают на Небо!..

«Вернувшись», со слезами на глазах Армашка выдавил из себя:

– Карма начищена до Блеска!

Однако вернемся к повествованию.

Вспомнив чудесные переживания, которые подарило созерцание Иссык-Куля, кустов облепихи и песка, Вовка предложил посозерцать горы. Могучая гора на противоположном склоне ущелья мгновенно ожила и заструилась. По расщелинам и скалам, будто селевые потоки, побежали ручьи энергии. И все это воспринималось сквозь легкую призрачную дымку, висевшую в горном воздухе. Колдовская красота!

Тараканов повернулся к водопаду, который был отлично виден с его места, и ахнул от удивления и восхищения:

– Теперь я понимаю, при чем тут барс! Смотрите, как он прыгает!

Серега стал созерцать водопад, и тоже увидел вместо него большую белоснежную кошку, прыгающую вниз со скалы. Были четко различимы передние лапы и гибкое туловище хищника, вытянутые вниз, его голова. Задние лапы и хвост были подняты вверх и касались скалы. Казалось, будто искусный фотограф запечатлел барса, распростертого в момент прыжка. Но, в отличие от фото, этот барс не был статичным, каждое мгновение он совершал новый прыжок, играя «водяными» мышцами, меняя очертания, струясь и взрываясь фонтанами брызг. Поистине величественное и захватывающее зрелище!

Между тем подул ветерок. На небе появились большие облака, которые быстро неслись с одного края неба на другой. Сначала выплыли белые, а потом – отливающие синевой. Одевшись и накинув куртки, веселая компания двинулась дальше, к водопаду. Арманчик двигался в арьергарде колонны, периодически ворча что-то про психов.

Тропинка, обогнув склон горы, резко пошла вверх вдоль обрыва, на дне которого бурлила речка, текущая от водопада. Вокруг стояли высоченные тянь-шаньские ели. Двигаться приходилась осторожно, чтобы не споткнуться о корни деревьев или острые камни, торчащие из земли. К тому же от крутого подъема сбивалось дыхание.

Вовку распирало от энергии, и он начал делать пранаяму, резко выдыхая обеими ноздрями. Серега присоединился. Они быстро нашли оптимальный ритм и стали дышать в этом ритме, издавая носом свистящие звуки:

– Ху-у, ху-у, ху-у-ху-у, ху-у!

Идти стало гораздо легче, дыхание не сбивалось. Появилось ощущение, что за спиной выросли крылья, даже рюкзак стал практически невесомым. Кроме того, Тараканов привычно вошел в состояние созерцания. Он двигался летящей походкой, расфокусированно глядя перед собой и выдыхивая полюбившийся ритм. Вовка обнаружил, что при таком дыхании можно почти не смотреть под ноги. Земля будто сама вставала под них, стопы чудом находили удобные места, становясь легко и устойчиво. «Вот она, походка Силы, описанная Кастанедой!» – подумал он.

И, хотя дорога теперь пролегала по дну оврага, по россыпи из крупных острых камней, которые то и дело норовили предательски сорваться из-под ног, Вовка с Серегой будто летели вверх, оставляя камни позади. А крутизна подъема, тем не менее, составляла градусов сорок пять, если не больше.

Ветер усилился, над расщелиной заклубились густые темные тучи. До вершины скалы, с которой начинался водопад, оставалось не так далеко. Водопад, состоящий из двух огромных каскадов, уже был хорошо виден. Высота его была около ста метров. Вдруг хлынул сильнейший ливень. Туристы остановились и поначалу решили переждать дождь, но он не ослабевал. Весь небосклон плотно затянуло сизыми облаками. К тому же идти по мокрым камням стало опасно, кроссовки постоянно скользили. Серега, имевший опыт горных восхождений, предупредил, что с горами лучше не шутить, они не любят легкомысленного отношения, – и друзья приняли решение спускаться к юртам.

Обогнув каменистый участок, процессия спустилась на дно ущелья по другой тропинке – она вилась по более пологому склону горы среди валунов и зарослей можжевельника. Отсутствие автобуса Арманчик прокомментировал одним из своих афоризмов:

– Фигня какая, дело житейское!

Оголодавшая публика с аппетитом набросилась на печенье и фрукты, выданные на завтраке в качестве сухого пайка. К тому времени дождь прекратился. Однако от сильного ветра экскурсанты стали замерзать, и для сугрева Тараканов с Серегой провели танец «Вдруг как в сказке скрипнула дверь»[58]. Когда танцоры открыли глаза после задержек, они увидели знакомый «пазик», приближавшийся к юртам.

Вовка воскликнул:

– Возблагодарим Аллаха!

На что Армашик хмуро брякнул:

– У меня с Аллахом свои счеты.

Расшифровывать, что сие означает, Арманчик категорически отказался, заявив, что это «личное».

В последний вечер фестиваля Вовка с Серегой отправились на берег Священного Озера для прощальной медитации. Луна еще не взошла, и вокруг была кромешная темнота. Чтобы не наткнуться на камни и многочисленные колючие растения, Серега освещал пустынную местность карманным фонариком. Зато Млечный Путь блистал во всей красе, разрезая небо на две половинки и притягивая к себе взгляды друзей. Они остановились. Серега завороженно посмотрел вверх и произнес:

– Так красиво, что невозможно оторваться!

– Просто затягивает. Чувствуется, что сможем выйти в открытый космос прямо сейчас, – отозвался Вовка.

Вскоре показался узкий проход к озеру сквозь густые заросли облепихи. Ребята двинулись вдоль берега влево и зашли немного дальше, чем обычно, чтобы случайные зрители не помешали священнодействию. Наконец, Серега изрек:

– Думаю, достаточно. Сюда никто не дойдет. Ветер, хоть и несильный, но холодный. Вряд ли найдутся желающие прогуляться до берега.

– Куртки снимать не будем, холодно, – согласился Вовка.

Склонившись в поклоне, друзья поприветствовали Озеро, Горы, Песок, Млечный Путь и духов этого места.

– Похоже, нас ожидает нечто запредельное, – задумчиво молвил Серега.

– Без всякого сомнения! – азартно поддержал Вовка.

– Приступим, – предложил Серега. – Дышим через ноздри, попеременно.

И друзья дружно засопели, с силой вдыхая и выдыхая воздух, а точнее – прану-энергию, закрывая пальцами то правую, то левую ноздрю. Оба неотрывно смотрели на Млечный Путь. Вовка видел серебристый цвет праны, ощущал ее терпкий электрический вкус и запах. С каждой секундой энергия пьянила его все сильнее, заполняя каждую клеточку тела, ликующую и захлебывающуюся от восторга. Вовке даже показалось, что его нос стал музыкальным инструментом, на котором он виртуозно исполнял сложную, потрясающую по красоте мелодию. А изумительные танцоры-пальцы с огромной скоростью выделывали немыслимые па в такт этой мелодии. Наконец, Серега опустил правую руку и прекратил этот невообразимый танец двумя словами:

– Хорош! Задержки.

Вовка молча кивнул и стал медленно прогибаться. Довольно скоро Тараканов уплыл из привычного восприятия мира. Его окружала незнакомая светящаяся конструкция вроде ажурной кристаллической решетки, в узлах которой находились «шарики» пульсирующего золотого света. «Шарики» соединялись хаотически переплетенными световыми «трубами», объемными и переливающимися. Колоссальная конструкция завораживала своей красотой и масштабами. Ничего, кроме нее, не существовало.

Неожиданно Вовка сообразил, что это великолепие – не что иное, как Млечный Путь. «Ай да вселенская “люстра”! – восхитился “космонавт”. – Да еще так близко! Руку протяни, и вот они, звезды!». Однако рук Вовка не ощущал. Он вспомнил, что выполняет задержку дыхания, но понять, что надо делать – вдыхать или выдыхать. – Тараканов не мог. Не в силах оторваться от дивного зрелища, он решил: «Тело само сделает то, что надо». Умное тело начало медленный выдох, и Вовка посмотрел вниз. Там смутно виднелось нечто расплывчатое, темное и округлое. Постепенно оно стало приближаться.