378 год эпохи Упадка. Силдж, приграничье.

Вендела тихонько прошмыгнула в свою комнату и осторожно затворила дверь. Слава богам, удалось не попасться на глаза отцу, а то сегодня он особенно не в духе, и точно не одобрит то, что его единственная дочь разгуливает по дому в мужском кожаном костюме. Подобный вид допускался только во время тренировок и сражений — женщинам приграничья было не зазорно брать оружие в руки — но в мирной жизни положено ходить в платьях. И, конечно же, штаны всегда надевали искательницы, отправляясь в Пустошь.

Устроившись у окна, затянутого слюдой, а не бычьим пузырем, как в большинстве домов Силджа, Вендела бережно раскрыла тонкую книжицу в потертом кожаном переплете и в который раз вчиталась в строки, написанные ровным красивым почерком, но уже изрядно выцветшие от времени, которые она практически выучила наизусть. В свое время девушка потратила немало времени, чтобы расшифровать особо пострадавшие фрагменты.

«Дорогой мой потомок!

С сожалением и страхом в душе, предчувствуя свой скорый конец, я бесконечно скорблю о том, что не могу передать эти знания тебе лично. Каждой клеточкой своего старческого тела я ощущаю, как магия покидает этот мир. Будь проклято наше поколение за то, что слишком сильно поверило в свою исключительность и безнаказанность, за то, что допустило эту чудовищную Войну, за то, что фактически проиграло ее и не смогло предотвратить смерть Источников.

И все же теплится глубоко в моей душе надежда, что иссушенные Источники быть может не умерли окончательно, а лишь уснули до поры, и что спустя годы, а может и столетия, затеплятся новые Искры, и магия вернется в наш многострадальный мир. Со всей силой, на которую только способно мое израненное сердце, я верю, что настанет день, когда ты, мой потомок, сможешь воззвать к Свету Стихий. А потому оставил я тебе эти наставления, чтобы ты смог снова ступить на тот путь, по которому однажды прошли мы, ведомые мудрыми наставниками и старшими братьями. Тебе же придется пройти его в одиночку, за что я отдельно прошу прощения.

Итак, твой первый шаг — это магическое зрение. Для этого тебе следует…»

Этот дневник неизвестного предка, — да-да, оставив максимально подробные указания и наставления в плане постижения азов магии, этот, безусловно, предусмотрительный человек забыл упомянуть свое имя, — в свое время стал спасением для Венделы, подарил ей надежду и цель в жизни. Это случилось шесть зим назад.

Это был самый страшный год в ее жизни, и один из самых тяжелых в жизни города на памяти девушки. Ее отец, ярл Эджилл, со своей дружиной тогда совершал объезд сторожевых постов на границе с Пустошью. И в качестве подарка на десятую весну дочери, взял Венделу с собой. Девочка была старшим ребенком, и в тот момент безумно гордилась оказанной ей честью. А уж как сильно ей завидовали младшие братья, словами не передать! Дьярви и Кристер остались дома с матерью, под защитой надежных стен Силджа.

Путешествие было бесконечно интересным и познавательным, и на все новое юная Вендела смотрела, открыв рот. Отец над ней посмеивался, а дружинники норовили то угостить чем-нибудь эдаким дочку ярла, то рассказать ей особо страшную, но безумно захватывающую историю, а то и вовсе, пока отец не видел, учили девочку метать ножи. Это были лучшие три семидицы в ее жизни. Потому что возвращение домой разделило жизнь на до и после.

Пока дружина ярла была в отъезде, произошел Прорыв, и твари Пустоши, в неиссякаемых количествах хлынув из Разлома, вышли к жилью. Не спасли Силдж ни высокие стены, ни храбрые воины на них, ни остатки защитных амулетов, как зеница ока хранимые с начала эпохи Упадка, которые яра Келда, жена ярла Эджилла и мать Венделы, повелела тратить без сожаления. Яра, подавая пример людям, взяла в руки оружие и сама встала на стену. Ее сыновья тоже помогали сражавшимся, подтаскивая камни и зажигательные смеси к катапультам, подавая лучникам вязанки новых стрел и перевязывая раны бойцам.

Это было страшное побоище. Прорыв удалось остановить ценой немалой крови, но почти в каждую семью в Силдже в те дни постучались горе и скорбь о погибших отцах, мужьях и сыновьях. Так остался ярл Эджилл вдовцом, а Вендела — его единственным ребенком. Город был спасен, и ни одна тварь не просочилось в мягкое подбрюшье Срединного королевства, но разве легче от этого тем, кто потерял своих близких?

Узнав страшные новости, ярл напился так, как никогда в жизни до этого. В бессильной ярости он громил мебель, запершись в своем кабинете, а маленькая Вендела сидела под дверью, вздрагивая при каждом новом звуке, и глотала горькие слезы, размазывая их маленьким кулачком по щекам. Некому было подойти и утешить ее, не было в тот день слуг в доме. Да и после не вернулись они к ярлу — полегли, защищая детей хозяина.

В тот день Вендела повзрослела. Когда, наконец, все звуки из-за двери стихли, девочке показалось, что отец не выдержал тяжести потери и тоже отправился к праотцам, оставив ее одну-одинешеньку на белом свете. Она так сильно испугалась, что, стащив нож на кухне, умудрилась просунуть его в щель в дверном проеме и поднять засов. А, зайдя в кабинет к отцу, увидела, что он в бессилии или в хмельном угаре лежал на полу. Тогда же среди обломков массивного деревянного письменного стола, служившего украшением кабинета ярла — семейной реликвии со времен Войны — обнаружила тонкую книжицу в кожаном переплете. Ту самую, пролежавшую в тайнике в недрах этого деревянного красавца несколько столетий, и вернувшуюся в мир живых именно тогда, когда она была нужнее всего. Будто далекий предок предчувствовал, что одному из его потомков понадобиться его поддержка, и протянул руку помощи сквозь века. Так юная Вендела обрела мечту и цель во что бы то ни стало стать магом. Ведь если в ее роду были одаренные, значит, и она сможет обрести силу? Возможно, уже где-то сейчас теплятся новые Искры, просто об этом никто не знает.

После того дня ярл сам лично ответ девочку на ристалище и вложил в хрупкую руку тяжелый меч. Сначала деревянный, потом металлический с затупленной кромкой, а позже и настоящий боевой. Он учил дочь защищать себя, стараться выгрызть себе лишние несколько мгновений из лап смерти в любых обстоятельствах и не бояться совершать поступки, которые затронут чужие жизни. В моменты, когда ей не удавалось отразить атаки отца, и на теле появлялся очередной болезненный кровоподтек, Вендела ревела, размазывая сопли, пот и грязь по лицу.

— Так нечестно! — взывала девочка к справедливости. — Ты сильнее меня!

— Любой мужчина всегда будет сильнее тебя! — Злился в ответ ярл, сплевывая в пыль ристалища. — Пойми это и никогда не дерись, полагаясь на силу. Твоими козырями должна стать хитрость и ловкость. Уворачивайся, отклоняй удары, используй силу противника против него самого. А еще лучше стреляй издалека и так, чтобы повторного выстрела больше не потребовалось.

Этот урок девушка хорошо усвоила.

— Яра Вендела! — Отвлек от воспоминаний голос служанки, шумным вихрем ворвавшийся в комнату. Конечно, ее не должны были звать ярой — это титул жены ярла, но отец так и не женился, и Вендела, не только взвалившая на свои хрупкие плечи управление домом, но еще и помогавшая отцу с делами Силджа, подозревала, что так горожане высказывают свое к ней уважение. — Ой, а чего это ты так вырядилась?

— Да вот, новый костюм получила, разнашиваю. — Девушка шустро вскочила на ноги, спрятав дневник за пазуху. Сквозь слюдяное окошко пробивались лучи опускавшегося к горизонту солнца. — Нужно, чтобы кожа хорошенько обмялась и села по фигуре, а то натрет еще чего. Лучше скажи, принесла все, что я просила?

— Конечно, все, как ты и говорила! — Мия с усилием водрузила заплечный мешок на стол.

— Замечательно! Спасибо, — от радости Вендела чмокнула девушку, которая была не столько единственной служанкой в доме — отец так и не смог смириться с утратой и открыть двери для новых людей в своей жизни, — сколько подругой, в щеку. И сейчас яра с нетерпением протянула руки к заплечному мешку. Через два дня ей предстоял новый выход в Пустошь. Третий в ее жизни.