Вначале все поселились в пещерах, вырытых в мягкой каменной породе береговых скал; никто из пришедших в новое убежище не мог спать в ярком свете никогда не угасавших огней. Но раз случилось, среди лета, что Аб, утомленный жарой внутри пещеры, построил себе с женой убежище снаружи из длинных ветвей, прислоненных наклонно к скале и покрытых пластами коры. Так был построен первый дом. Жилище было признано настолько удобным, что другие жители долины немедленно воспользовались этим примером, и вскоре в долине показался целый ряд шалашей вдоль подошвы нависшей скалы. Когда пришла короткая, но холодная зима, никто не вернулся в пещеры, но сделали теплее свои шалаши, обложив их снаружи корой и шкурами; пещеры же были окончательно заброшены, за одним лишь исключением: старый Мок не хотел оставить своего теплого жилища и во весь остаток жизни не покидал своей норы.
Иногда в долине появлялись друзья молодого поколения, и таким образом община то увеличивалась, то уменьшалась, но ничто не могло изменить независимости скитальческих привычек пещерного человека. Вскоре появились дети; особенно ими была богата дородная Лунный Лик, и ребятишки красивой группой весело играли, лазили по берегу реки и отважно дрались между собой, как это было в обыкновении у пещерных детей. Главы семей находились в дружеских, но независимых отношениях. Обыкновенно все жили, не обращая внимания на соседей, но, когда предпринималась большая охота или угрожала какая-нибудь общая опасность, члены общины собирались и бились вместе, иногда под молчаливо признанным предводительством Аба. Население увеличивалось и тем, что молодые люди приводили с собой жен из окружающих местностей.
Область усовершенствований и улучшений расширилась. Местность вокруг Огненной долины сделалась безопасной. Рев пещерного тигра слышался гораздо реже, на расстоянии нескольких верст от пылающих огней густозаселенной долины. Между дикарями завязались такие отношения, которые почти создали торговую систему; из разных отдаленных и дотоле неизвестных частей страны приходили в Огненную долину другие пещерные жители и приносили с собой меха, кремни и бивни для резьбы, страстно желая получить новое оружие или познакомиться с его употреблением. Аб первым вступил в обмен, и остальные последовали за ним. Таким путем пещерные жители получали первые уроки повиновения, хотя слабого и наполовину бессознательного, что составляет первую необходимость в общине, еще лишенной юридических законов и даже неписанных законов обычая.
Постоянно вертясь в ожидании костей между детьми и зачастую получая от них потасовки, бегали в числе двух-трех десятков серые четвероногие животные, которым было суждено сыграть роль в человеческом движении вперед. Это были еще волки и, однако, уже не прежние волки. Они уже выучились следовать за человеком, но еще не были достаточно понятливы или обучены, чтобы помогать ему на охоте. Эти четвероногие создания были будущие собаки, преданнейшие друзья человека позднейшего времени, потомки тех четырех волчат, что были похищены Абом и Оком из логовищ много лет тому назад.
Жизнь в большой компании действовала смягчающим образом на детей, хотя они были так же дики, как и их сверстники, выросшие в отдельных пещерах. Среди них, живших теперь одной тесной кучкой, развивались и понятливость и смышленость, хотя родители оказывали им так же мало внимания, как и их предшественникам. У Аба после маленького Мока появились еще два сильных сына, Олень и Меткий Глаз, очень похожие на него в юности; но он их мало видел, пока они не сделались полезными в домашнем хозяйстве и на охоте. Быстрая Ножка смотрела за ними очень внимательно, и, несмотря на многочисленные домашние заботы, у нее всегда находились для них и ласка и заботливость. Такова же была и Лунный Лик, напоминая собой и своим многочисленным потомством заботливую наседку с цыплятами. Так же заботились о своих детях все матери Огненной долины, руководимые в этом живым инстинктом, хотя им в то же время, почти наравне с мужчинами, приходилось и охотиться, и ловить рыбу, и наталкиваться на другие, иногда опасные приключения, вносившие разнообразие в их замкнутую семейную жизнь.
В этой, так необыкновенно основавшейся общине появились новые приемы в изготовлении некоторых предметов, что сильно повлияло на склад человеческой жизни, создало переворот, уступавший разве только перевороту, произведенному появлением лука, и которого, однако, не признают даже ученые исследователи, хотя перед их глазами совершились общественные перевороты, быстро последовавшие за появлением пара и, позднее, электричества. Они выражают удивление по поводу пробела, существующего между так наз. палеолитическим каменным веком, когда оружие было из грубо оббитого кремня, и так наз. неолитическим каменным веком, когда оружие делалось из полированных, с ровными краями камней. На самом деле никакого пробела не существовало. Палеолитический век перешел в неолитический с такой же быстротой, как век пользования лошадиной силой изменился в век пара и электричества, конечно, принимая во внимание, что распространение знания в те времена, когда люди жили так разбросанно, совершалось гораздо медленнее, во сто раз медленнее по сравнению с нашей эпохой.
Случилось, что Аб с ворчанием вошел в пещеру старого Мока. Он сказал: «Я пустил стрелу в большого оленя; я был близко и стрелял изо всех сил, но животное убежало, и найти его доставило немало хлопот. Когда я вытащил стрелу, то по следам крови увидел, что она вошла меньше, чем наполовину. Я оглядел наконечник стрелы и на одной стороне его нашел выступ. Разве может быть охота удачной с такими плохими стрелами? Разве ты устарел и не можешь сделать хорошее оружие, старый Мок?» — добавил несколько разгорячившийся Аб.
Старый Мок ничего не ответил, но по уходе Аба долго и глубоко думал. Конечно, Аб должен иметь хорошие стрелы. Но каким путем их улучшить? На следующее утро хромой старик бродил по берегу речки, в том месте, где она выбегала из долины, и весь берег был усеян множеством гладко обточенных камней. Много раз старый Мок нагибался над водой и во что-то задумчиво всматривался. Он заметил небольшой песчаниковый камень, о который терлись другие камни, более твердых пород, вытащил его из воды и отнес к себе в пещеру. Потом, налив немного воды в углубление на верхней его плоскости, выбрал лучший наконечник стрелы и стал им тереть по мокрому песчанику. Кремень и песчаник — камни разной породы и разной твердости, и потому работа хотя была не из легких, но все же постепенно стали показываться и результаты. Оббитый неровно наконечник стрелы делался все глаже и глаже, и после двухдневной утомительной работы, прерывавшейся только сном, старый Мок изготовил Абу наконечник стрелы, совершенно гладкий и с необыкновенно острыми краями, исполненный с невиданным дотоле совершенством. И спустя немного лет, конечно, относительно немного, полированное оружие сделалось общим достоянием пещерных людей. Кончился палеолитический век оббитого камня и начался неолитический — полированного камня. Никакого промежутка между ними не существовало, и один быстро перешел в другой. Быстрое и всеобщее усвоение нового открытия было необходимым проявлением предприимчивости и здравого смысла пещерного человека.
Но улучшения в добывании средств не ограничились только изобретениями лука и полировки камня, хотя, без сомнения, это были величайшие открытия своего времени. Рыбаки, отправлявшиеся на реку, были недовольны своими неуклюжими лодками в виде плотов, и со временем узнали, что выдолбленное бревно может держаться на поверхности воды; при помощи же огня и каменного топора выдолбить толстое бревно не представляло особенных затруднений. И ни финикийские строители кораблей, ни Фультон, ни современные строители громадных кораблей не стояли так высоко в мнении своих почитателей, как первый мастер этих грубых судов, по неуклюжести напоминавших гиппопотамов; теперь человек имел возможность выплывать в глубокие воды и там ловить рыбу удочкой или багрить.
И племя рыбаков обзавелось лучшим оружием: обтачивали каменными ножами костяные крючки, с которых уже не так часто срывалась рыба. Со временем научились плетению грубых сетей из крепкой болотной травы, которые, несмотря на простоту устройства, годились для назначенной цели и до некоторой степени уменьшали суровость великого вопроса добывания пищи.
