Однажды утром в Огненной долине через широкое отверстие в стене показался задыхавшийся от быстрого бега человек. Его меховая одежда была разорвана и сидела на нем в беспорядке; еще издали, когда он колеблющимся шагом спускался вниз по тропинке, можно было видеть, что у него лицо и руки были ранены, а на одной ноге, сбоку, виднелась запекшаяся струйка крови. Прибежавший был так истощен от ран и от бега, что сперва невозможно было понять его речь. На все вопросы тех из жителей долины, которые видели его появление и поспешили к нему навстречу, он требовал Аба, который не замедлил прийти. С трудом переводя дыхание, раненый мог только произнести: «Большой тигр…», покачнулся вперед и, потеряв сознание, упал. Но достаточно было и этих слов, чтобы все немедленно бросились к входу в долину; и вскоре на этом месте поднималась стена, сложенная из заранее заготовленных камней и настолько высокая, что животное не могло бы ее перескочить. Несколько позже, пришедший в сознание и подкрепившийся вестник рассказал подробнее и связнее принесенное им известие. Он потерял много крови и ослаб, но уже был в состоянии рассказать о появлении ужасного хищника в селении рыбаков.

Предыдущий день был счастлив для рыбаков; они наловили много рыбы, набрали съедобных раковин и морских черепах и убили гиппопотама; вечером, когда спустилась темнота, они решили отпраздновать свою удачу, и к полночи собралось громадное и необыкновенно шумное общество. Племя рыбаков отличалось дружелюбием, было счастливо и наслаждалось благополучием, и хотя их жизнь была также не свободна от опасности на воде и на суше, но это не мешало селению рыбаков, расположившемуся по берегу речки, все разрастаться, а вместе с ним постоянно увеличивались и кьеккен-мединги (кухонные отбросы), тянувшиеся далеко вверх и вниз по течению маленькой речки, притока большой реки, и далеко в ширину к лесу, который оканчивался у холмов. Они и не думали об опасностях, угрожавших им со стороны леса; но теперь оттуда появился хищник, повергший в ужас все селение.

Рыбаки были на лугу против линии своих неглубоких пещер, и один из них, певец и рассказчик историй, громко пел о богатой добыче истекшего дня, как вдруг послышался голодный рев, а в ответ ему пронзительный крик всего собрания, мужчин и женщин, еще не потерявших от страха голоса, и в их толпу прыгнул пещерный тигр. Быть может, тому были причиной звуки пения или поза певца, но тигр обратил внимание на него первым, схватил его, легко прыгнул обратно на поляну за пещерами и оттуда большими скачками быстро скрылся в темноте ближайшего леса.

После момента благоговейного ужаса к бравым рыбакам вернулся дух мужества; они немедленно бросились за оружием и пустились преследовать хищника; животное, обремененное добычей, не могло делать больших прыжков, и его следы, хотя и с трудом, все же можно было найти. Им пришлось пройти не больше двух верст, но на это потребовались целые часы, и уже на рассвете они нашли остатки тела певца.

В это время в лесу послышалось рычание, грозившее смертельной опасностью. Вся толпа обратилась в неудержимое бегство; после совещания было решено просить помощи, и один из рыбаков, случайно раненый тигром при его первом прыжке, был отправлен в Огненную долину. Прибывший гонец был так измучен, что Аб, отложив всякие объяснения, велел позаботиться о нем, а также и залечить его глубокие рубцы. Всю ночь великий предводитель пещерных людей был погружен в глубокую думу. Как бы то ни было, чудовище необходимо было уничтожить!

Но мало было задумать, нужно было еще осуществить задуманное, а пока тигр был жив! Вся жизнь той местности изменилась; по всему лесу слышалось предостерегающее «Ш-ш…» Внимание всех животных было сосредоточено на одном; присутствие тигра довело их нервы до крайнего напряжения.

Даже большой пещерный медведь торопился отойти в сторону, когда до него доходил запах страшного животного. Зубры и буйволы, громадный лось, северный олень и другие более мелкие рогатые животные дико бежали, когда зараженный воздух доносил весть об угрожающем хищнике. Только большой носорог и мамонт не покидали своих пастбищ, но и они были в страхе за своих детенышей, когда чувствовали приближение тигра. Носорог был настороже, свирепый и грозный, закрывая детеныша своим туловищем, а мамонты кольцом окружали свое молодое поколение и выставляли наружу свои бивни навстречу бродившему поблизости хищнику. Кругом царил ужас. Лес, по-видимому, сделался совсем безжизненным; почти замолкли и вой и рычание; прекратились игры диких созданий; листья перестали шуршать, и не слышно было звука шагов на лесных тропинках. С появлением тигра все было объято страхом и молчанием.

Подкрепившийся пищей и сном гонец, появившись на другое утро перед Абом, подробно рассказал о происшедшем; он получил короткий ответ: «Мы пойдем с тобой на помощь твоему народу. Необходимо убить тигра!»

До этого случая человек редко выступал на охоту против огромного пещерного тигра! Иногда, вынужденный защищаться, он вступал в страшную борьбу, но никогда не отваживался на нее добровольно: так много при этом было шансов против него. Теперь роли менялись, и преследуемый превращался в преследователя. Необходимо было запастись мужеством. Полный мстительного чувства, раненый гонец посмотрел на Аба мрачным, полным восхищения взглядом. «И вы не боитесь?» — произнес он. В долине поднялись хлопоты, и вскоре около дюжины сильных мужчин, вооруженных луками и копьями, пустились в путь по направлению к селению рыбаков. Оно было достигнуто к полудню, и когда маленький отряд показался из леса, то до него донесся печальный вопль. «Тигр приходил опять!» — воскликнул гонец.

Действительно, он снова посетил селение! С оглушительным ревом он еще раз ворвался туда и похитил другую жертву, на этот раз женщину, жену одного из предводителей. Пораженные ужасом, рыбаки на этот раз не осмелились преследовать громадного хищника в темноте. Но утром они уже набрались смелости, пошли по следам и увидели, что остатки тела женщины лежали почти там же, где накануне были остатки от первого пира: все это было почти повторением первой трагедии.

Маленький отряд обитателей Огненной долины вошел в селение и был встречен приветствиями со стороны мужчин, тогда как из группы женщин раздавались горестные вопли отчаяния. Теперь около хижин собралось столько народа, как никогда еще прежде, и с одного взгляда Аб различил в толпе пришедших с востока пещерных жителей, — сильный народ, принадлежавший к его племени. В то время, как раненый гонец направился к западу, другой был послан на восток звать на помощь других соседей, и восточные пещерные люди под предводительством могучего смуглого мужа по прозвищу Борфес (кабан) появились узнать положение дел и, если необходимо, оказать помощь. Между восточным и западным племенами пещерных людей хотя и не было открытой неприязни, но были еще свежи воспоминания о прошлых битвах отдельных семей. Но Аб и Борфес встретились очень радушно и без всякого следа враждебности. Борфес охотно согласился принять участие в собранном совещании и дал слово разделить со всеми опасности страшной охоты, и, конечно, никто не отказался бы от помощи этих мужественных людей.

Собравшиеся охотники отправились к тому месту, где поперек лесной тропинки лежали остатки тела женщины. Достигнув его, отряд собрался и выставил наружу копья подобно тому, как мамонты выставляли бивни, охраняя детенышей от нападения хищника, за которым теперь охотились люди. Но кругом царила полная тишина: тигр, должно быть, спал. Под одним из больших деревьев, окаймлявших тропинку, лежали остатки женского тела. Вверху, на высоте девяти саженей, почти прямо над этими печальными останками, протягивалась толстая, в толщину человеческого тела ветвь. Между охотниками составилось совещание, руководство которым принял на себя Аб, на что и Бор-фес, и рыбаки охотно согласились. Не было нужды рисковать, вступая в открытую борьбу с этим громадным хищником. Необходимо было действовать хитростью, и Аб стал отдавать быстрые приказания. Предводитель обитателей Огненной долины еще раньше позаботился, чтобы его люди захватили с собой все необходимое для обдуманной Абом охоты на тигра. Это были: две больших толстых шкуры буйвола, ремни из кожи молодого носорога такой ширины, что могли выдержать тяжесть десяти дюжих мужчин, копье, древко которого, из очень твердого дерева, было до двух саженей длиной и в человеческую руку толщиной, а наконечник был из куска очень твердого кремня. Но это копье было слишком тяжело для сил человека; оно было приготовлено для другого употребления.