Целые дни они усиленно работали вдвоем, а когда снова пришли на поляну, у них был более сильный, гибкий и правильный лук, чем первый, потому что толстый конец ветви был оструган; он был сделан из тиса или ясеня, считавшихся во все времена лучшим материалом для луков; стрела была пряма, и на конце ее был насажен маленький наконечник; на другом же конце имелась зарубка для тетивы. Лук был снабжен первой настоящей стрелой.

Обыкновенно старость не так впечатлительна и не так богата надеждами, как юность, но теперь, при втором испытании лука, старый Мок был гораздо несдержаннее своего молодого товарища в выражении радости. Перед его взорами открывалось все значение нового оружия! Теперь копье должно было уступить первое место другому оружию, которое на большем расстоянии и метче и сильнее попадало в цель; даже для этих новичков в стрельбе не составляло труда попасть в ствол громадного дерева, до 6-ти футов шириной, на расстоянии двойного полета копья. Стрела, как живая, свистела на лету в погоне за добычей, а кремневый наконечник так глубоко врезался в дерево, что и Аб и старый Мок сразу увидели все преимущества этого оружия перед всеми другими, известными тогда пещерному человеку.

Много дней в пещере кипела самая оживленная работа, много времени было потрачено на новые опыты, и наконец в одно утро из пещеры показался Аб, вооруженный топором и ножом, но без копья. Вместо него, он нес самый лучший и тугой лук, какой только им удалось изготовить, и целый пук стрел, вложенных в колчан, висевший на спине и сделанный из осколка мамонтовой ноги. Охотники провертели дыры в этой кости, продели через них ремни, вложили деревянное дно, и колчан был готов. Лук и стрелы были грубо сработаны; стрелок еще не обладал меткостью, хотя и прилежно упражнялся, но все же лук был тугой, стрелы носили острые наконечники из кремня, а руки охотника обладали могучей силой.

После утомительных и бесполезных поисков дичи, уже к вечеру молодой человек вышел на крутой берег широкой, но мелкой реки, за которой виднелась маленькая травянистая долина, где паслось красивое стадо маленьких оленей. Стадо паслось и подвигалось к реке; ветер был от него по направлению к охотнику, и потому не выдал присутствия последнего. Аб, под защитой кустарника, влез на небольшое возвышение и стал выжидать. Стадо потихоньку двигалось к нему.

Приближаясь к реке, олени стали тесниться на местах с более сочной и богатой травой, а когда подошли к самому краю реки, то собрались в большое стадо, до полусотни голов. Они были всего на расстоянии полета копья; но испытывалось не копье, а лук, — а на таком расстоянии самый неопытный стрелок мог бы попасть в одно из животных этого обширного стада.

Аб вскочил на ноги и натянул лук во всю длину стрелы. На секунду олени затолпились перед тем, как броситься всем стадом прочь; послышался звук натянутой тетивы; запела пущенная стрела; раздался топот сотен быстрых ног, и маленькая долина была почти безмолвна. Но на ней бился в предсмертных судорогах олень, раненый с такой силой, что кремневый наконечник стрелы прошел через все тело животного.

Полупомешанный от торжества юноша понес добычу, убитую его стрелой, и не менее его был исполнен гордости старик, слушавший рассказ об этой охоте и быстрее юноши оценивший драгоценные качества открытого ими оружия; этому оружию было суждено играть самую важную роль и на охоте и на войне в течение последовавших тысячелетий, подвергаясь постепенным улучшениям, начатым еще этими двумя охотниками.

Но уста их обоих хранили на время молчание; и Аб и старый Мок втайне лелеяли свое страшное открытие.

Аб и Ок, далеко удаляясь от дома во время охоты, уже давно познакомились с племенем рыбаков и даже пользовались иногда его гостеприимством, хотя мало было привлекательного в их жилищах. Они ютились в маленьких пещерах, скорее глубоких норах, вырытых там и сям по берегу реки, выше уровня самых высоких вод, и защищенных по обыкновению нагроможденными крупными камнями, оставляя только узкий проход. Это обеспечивало тепло и сравнительную безопасность, но жилищам недоставало того простора, каким обладали пещеры в стране холмов, а пища из рыбы, ракушек и слизняков, изредка разнообразившаяся мясом и плодами, представляла мало привлекательного для пещерных жителей. Аб и Ок иногда вступали в торговлю с рыбаками, обменивая лесную добычу на продукты реки, но их пребывание всегда было непродолжительно в этой местности, где и пища и наполнявший всю окрестность рыбный запах были им непривычны. Однако, селение рыбаков представляло для них некоторый интерес. Они заметили веселый нрав некоторых девушек из этого племени, а юноши были уже в том возрасте, когда им приятно смотреть в ясные глаза молодых созданий другого пола. Но ни один из них не был серьезно заинтересован и не искал там любовных приключений.

В одно осеннее утро, встретясь на заре, Аб и Ок решили посетить племя рыбаков и отправиться с ними на рыбную ловлю. Племя рыбаков часто ловило рыбу с лодок, которые были прекрасно сооружены. Каждая из них состояла из четырех или пяти коротких обрубков из самого легкого дерева, плотно связанных крепким ивняком; все сооружение представляло нечто более совершенное по сравнению с простым плотом, потому что обрубки были обтесаны и выгнуты вверх. Было замечено, что лодка подобной формы легче рассекает поднимавшиеся иногда волны и не может утонуть; а человек того времени чувствовал себя в воде так же спокойно, как дома. Для самих молодых людей представляло интересную забаву отправиться на рыбную ловлю вместе с племенем рыбаков и помогать последним лучить рыбу копьем или вытаскивать ее из речной глубины на грубый крючок, да и рыбаки не только не выражали неудовольствия, но скорее гордились участием в ловле рыбы представителей аристократии из страны холмов.

Утро было из таких, что могло бы оживить человека и более пожилого, чем наши полные жизни и надежд молодые люди. Стояла уже поздняя осень, но вода в реке была еще не холодна. Желуди уже начали падать, а орехи между листьями лежали толстым слоем. Каждое утро и с большей регулярностью, чем теперь, блестел покров инея на всех низинах и прогалинах в лесу, не защищенных деревьями.

В ту эпоху природа, особенно весной и осенью, представляла глазам жителей такое великолепие, которое мы теперь с трудом можем вообразить; что же касается пещерных людей, то, вероятно, они, привычные к картинам окружавшей их природы, не ценили ее роскоши и лишь следили за сменой времен года. Без сомнения, в холодном воздухе осеннего утра, когда еще лежал иней, они чувствовали себя бодрее; их поступь делалась более упругой, и в каждом мужчине сильнее горела отвага. В те времена климат долины Темзы был умеренный, но в то же время обладал удивительной резкостью. Уже во времена пещерного человека Гольфстрим широким теплым потоком от экватора направлялся к северу и омывал полуостров, как теперь омывает Британские острова. Климат, как уже было сказано, отличался той же ровностью, что и в наше время, но с некоторой суровостью, наследием ледникового периода. В такое время стоило пожить, и веселье било ключом в наших юношах в это лучезарное утро.

Молодые люди шли не торопясь и, кроме того, потратили больше часа времени в бесплодных попытках приблизиться к стаду оленей, пасшемуся на расстоянии полета копья. Было уже поздно, когда, переплыв реку, они добрались до поселения племени рыбаков и здесь узнали, что партия ловцов была уже в пути. Они решили попытаться их догнать и легким шагом охотников быстро пустились по берегу вниз по течению реки. Но им не суждено было ловить рыбу в этот день.

Пройдя четыре или пять верст, они достигли быстрины, в конце которой, в расстоянии приблизительно двух верст, виднелись лодки рыбаков; однако, они скоро потерялись из виду, когда обогнули излучину реки. Но перед глазами наших юношей было нечто другое. На крутой скале с такими скатами, что только нога человека могла на ней отыскать опору, в удобной позе сидела молодая женщина из племени рыбаков, уже раньше привлекавшая внимание Аба и отчасти возбуждавшая его восхищение. Она была углублена в рыбную ловлю.