– Вам нужны инструкции?

– По какому вопросу?

– Что делать, когда вы окажетесь в моем теле.

– Вы уже дали мне все инструкции, дорогой мой мальчик. Я ваши книги прочел. – Он расплылся в широкой улыбке, чуть-чуть наклонил голову и взглянул на меня исподлобья, словно хотел заманить меня в постель. – Я также прочел все документы в архивах Таламаски.

– Какого рода документы?

– Ну, подробные описания анатомии вампира – пределы ваших возможностей и так далее. Вам самому стоит в них заглянуть. Может быть, посмеетесь. Самые ранние главы относятся к средним векам, в них полно цветистого вздора, от которого заплакал бы даже Аристотель. Но последние документы имеют научную основу и вполне точны.

Такой поворот разговора меня не устраивал. Мне вообще не нравилось то, что происходило. Я чуть не поддался искушению покончить с этим немедленно. И неожиданно понял, что дойду до конца. Понял.

На меня снизошло удивительное спокойствие. Да, все это случится через несколько минут. Все получится. Я почувствовал, как у меня от лица отхлынула краска – почти неощутимое охлаждение кожи, которая все еще болела после невыносимой пытки на солнце.

Вряд ли он заметил эту перемену, равно как и ожесточение моего лица, поскольку продолжал в том же духе:

– Наиболее интересны наблюдения, записанные в семидесятых годах после публикации «Интервью с вампиром». И самые последние документы, вдохновленные вашими отрывочными и изощренными заметками об особенностях вампиров, – это что-то! Нет, мне о вашем теле все известно. Может быть, даже больше, чем вам. Знаете, что на самом деле нужно Таламаске? Образец вашей ткани, образец клеток вампира! Уж постарайтесь, чтобы им эти образцы не достались. Право же, вы с Тальботом слишком уж на вольной ноге. Может, он подрезал вам ногти или позаимствовал прядь волос, пока вы спали под его крышей?

Прядь волос. Разве в том медальоне не было светлого локона? Ведь это и есть волосы вампира! Волосы Клодии. Я вздрогнул, замыкаясь в себе и углубляясь в воспоминания. Несколько веков назад Габриэль, моя смертная мать и созданная мною дочь, обрезала свои вампирские волосы. За долгие дневные часы, пока она лежала в гробу, они отросли снова. Я не хотел вспоминать, как она кричала, сделав это открытие – великолепные роскошные локоны опять падали на ее плечи. Я не хотел думать о ней и о том, что она сказала бы, узнав, что я собираюсь сделать. Я уже несколько лет с ней не встречался. Может быть, не увижу еще много веков.

Я снова взглянул на Джеймса, который весь светился от ожидания, прилагая при этом все усилия, чтобы выглядеть терпеливым; теплый свет падал на его лицо.

– К черту Таламаску, – еле слышно проговорил я. – Почему вам так сложно управляться с этим телом? Вы так неловки. Вам удобно только сидеть в кресле, оперируя лишь голосом и лицом.

– Удивительная наблюдательность, – сказал он с непоколебимым спокойствием.

– Вряд ли. Это всем заметно.

– Просто тело мне великовато, – хладнокровно ответил он. – Слишком мускулистое, слишком… так сказать, атлетическое. Но вам оно в самый раз.

Он помолчал, задумчиво заглянул в чашку и перевел глаза на меня. Глаза – такие круглые, такие невинные.

– Лестат, да хватит вам. – сказал он. – Чего ради мы теряем время на разговоры? Я же не собираюсь танцевать в вашем теле с Королевским балетом. Я просто хочу насладиться совершенно новыми ощущениями, поэкспериментировать, увидеть мир вашими глазами. – Он посмотрел на часы. – Я бы предложил вам немного выпить, чтобы приободриться, но в конечном счете это обернется против вас же, правда? Да, кстати, паспорт. Вам удалось раздобыть паспорт? Помните, я просил вас об этом? Очень надеюсь, что помните, и, конечно, я принес паспорт для вас. Боюсь, правда, что в такую метель вы никуда не поедете…

Я положил документ перед ним на стол. Он сунул руку под свитер, извлек из кармана рубашки свой паспорт и передал мне.

Американский паспорт, фальшивка. Даже дата двухлетней давности – и та фальшивка. Раглан Джеймс. Двадцать шесть лет. Нужная фотография. Хорошая фотография. Джорджтаунский адрес, этот самый дом.

Он рассматривал американский паспорт – тоже поддельный, – который я отдал ему.

– О, ваша загорелая кожа! Вы специально его подготовили… Должно быть, прошлой ночью.

Я не стал утруждать себя ответом.

– Какой же вы дальновидный, – продолжал он, – а фотография какая хорошая! Кларенс Оддбоди. С чего это вам такое имя в голову пришло?

– Небольшая шутка личного характера. А вам-то что? Он вам понадобится только сегодня и завтра ночью, – пожал я плечами.

– Правда. Истинная правда.

– Жду вас здесь рано утром в пятницу, между тремя и четырьмя.

– Отлично. – Он начал было засовывать паспорт в карман, но спохватился и разразился резким смехом. Потом остановил на мне взгляд и засиял неподдельным восторгом. – Вы готовы?

– Не совсем. Я вынул из кармана бумажник, открыл его, вытащил примерно половину купюр и передал ему.

– Ах да, мелочь наличными, как любезно с вашей стороны не забыть о этом! – воскликнул он. – От возбуждения я забываю все важные детали. Непростительно, но вы такой джентльмен!

Он собрал банкноты и опять спохватился, когда попытался набить ими карман. Он выложил их на стол и улыбнулся.

Я прикрыл рукой бумажник.

– Остальное забираю я, как только мы совершим обмен. Думаю, вам достаточно выданной суммы? Ваша воровская душа не уступит искушению позаимствовать остальное?

– Приложу все усилия, чтобы вести себя прилично, – добродушно ответил он. – Так вам угодно, чтобы я переоделся? Я лично для вас украл эту одежду.

– Она меня устраивает.

– Следует ли мне опорожнить мочевой пузырь? Или оставить эту привилегию вам?

– Мне.

Он кивнул.

– Я голоден. Я решил, что так вам будет интереснее. Дальше по улице – превосходный ресторан. «Паоло». Неплохие итальянские спагетти. Можно дойти пешком, даже по снегу.

– Чудесно. Я не голоден. Я решил, что так вам будет проще. Вы упомянули машину. Где эта машина?

– Ах да, машина. Во дворе, слева от крыльца. Красный родстер, «порше», я подумал, что он вам понравится. Держите ключи. Но будьте осторожны…

– Почему?

– Ну, из-за снега, разумеется, – может быть, она вообще не сдвинется с места.

– Спасибо за предупреждение.

– Я не хотел вас обидеть. Если вы не вернетесь сюда в пятницу, это мне обойдется в двадцать миллионов. Как бы то ни было, на столе в гостиной лежат водительские права с нужной фотографией. В чем дело?

– Одежда для вас, – сказал я. – Я забыл ее приготовить.

– О, я давно уже об этом подумал, пока шнырял в вашем гостиничном номере в Нью-Йорке. Не беспокойтесь, у меня есть собственный гардероб, и мне нравится ваш черный бархатный костюм. Вы все-таки прекрасно одеваетесь. И так было всегда, правда? Но ведь в ваше время принято было ходить в таких роскошных костюмах! Современная эпоха, должно быть, кажется вам ужасно мрачной. Это антикварные пуговицы? Ну ладно, у меня хватит времени их разглядеть.

– Куда вы пойдете?

– Куда захочу, естественно. Теряете уверенность в себе?

– Нет.

– Умеете водить машину?

– Да. Если бы и не умел, то сообразил бы.

– Вы так думаете? По-вашему, в этом теле с вами останется ваш сверхъестественный интеллект? Ну, не знаю. Я не уверен. Возможно, мелкие синапсы в смертном мозгу так быстро не воспламеняются.

– Я в синапсах не разбираюсь.

– Хорошо. Приступим к делу.

– Да, думаю, пора. – Мое сердце сжалось в крепкий маленький узелок, но его поведение внезапно стало властным и авторитарным.

– Слушайте внимательно, – начал он. – Я хочу, чтобы вы поднялись над своим телом, но не раньше чем я закончу говорить. Вы направитесь вверх. Вы и раньше так делали. Приблизившись к потолку, вы посмотрите вниз, на наши тела, сидящие за столом, и сделаете сознательное усилие устремиться в это тело. Больше ни о чем не думайте. Не позволяйте страху отвлекать вас. Не думайте о том, как все это происходит. Вам нужно опуститься в это тело, вам нужно полностью и мгновенно слиться к каждой его клеткой и тканью. Представляйте себе это визуально! Представляйте, будто вы уже внутри.