Затем он добавляет: «В настоящий момент я доказал эмпирическим путём наличие таких существ. Я убедился в этом, опираясь на собственные чувственные ощущения, прежде всего визуальные. И это не говоря уже о самих сообщениях, полученных от подобных существ. Придя к одинаковым выводам после применения двух разных методов в исследованиях, я должен был бы воистину быть проклят богами, если не признаю существования бессмертия. Хотя, пока мы не получили действительно весомых доказательств этому, лучше всё же говорить не бессмертие, а продолжение жизни человека после его смерти.»

Карл Дюпрель умер в 1899 году. Его вклад в изучение психических явлений можно считать самым значительным в истории немецкого спиритизма. С другой стороны, великолепным оппонентом Дюпреля был Эдвард фон Гартманн, автор «Философии подсознания»,[355] который выпустил брошюру под названием «Спиритизм».[356] Комментируя её, Ч.К.Массей писал:[357]

«Впервые человек, занимающий ключевую позицию среди светлейших умов, выступает перед нами в роли оппонента. Он решился восстать против фактов или, по крайней мере, подойти к ним с критической точки зрения, хотя формально и склонялся к признанию существующих доказательств. Он пришёл к заключению, что наличие в человеческом организме сил и возможностей, до сих пор не изученных наукой, следует считать неоспоримой истиной. Тому существует достаточное количество доказательств — как в прошлом, так и в настоящем. Он даже настаивал на создании и финансировании государственных комиссий по проверке существования сверхъестественных сил.

Он отвергал со всей силой своей философской и научной мысли все предположения, что факты a priori неправдоподобны или «противоречат законам природы». Он доказал всю неконструктивность «разоблачений» и не оставил камня на камне от смехотворного уподобления медиумов фокусникам. Несмотря на то, что использование им психологии сомнамбулизма применительно к проявлениям психических сил выразилось в отрицании существования духов в целом, всё же его теория содержала информацию, весьма ценную для общества и обнадёживающую для медиумов.»

Массей говорит далее, что философская позиция фон Гартманна отрицает деятельность духов, а бессмертие личности считает заблуждением. «В настоящий момент в философии психологии существуют разногласия между его школой и школой Дюпреля и Гелленбаха.»

Александр Аксаков оппонировал Гартманну в своём ежемесячном журнале «Псюхише штудиен». Он подчёркивал, что Гартманн никогда не имел практического опыта, он уделял недостаточно внимания тем фактам, которые не соответствовали его собственным убеждениям, а многие явления и вовсе остались ему неизвестны.

Гартманн, к примеру, не верил в реальность материализации. Аксаков же с блеском привёл во всех подробностях ряд случаев, которые решительно отрицали выводы Гартманна. Ссылаясь на барона Лазара Гелленбаха — первого в Германии спирита, который подошёл к изучению проблемы с философских позиций, Аксаков пишет: «Признание Цолльнером существования медиумизма произвело в Германии настоящую сенсацию.» Во многом его признание напоминало то, о чём писал Гартманн, не обладая при этом полным знанием предмета.

Германия дала миру нескольких великих медиумов, среди которых следует особо отметить госпожу Анну Роте. Вполне возможно, что эта женщина прибегала к мошенничеству, когда психические силы покинули её, но она, несомненно, обладала огромным потенциалом. Это подтверждали свидетели на судебном процессе, посвященном её «разоблачению» в 1902 году.

Медиум Анна Роте после двенадцати месяцев и трёх недель предварительного заключения была приговорена к восемнадцати месяцам тюрьмы и штрафу в пятьсот марок. В ходе судебного разбирательства в её пользу свидетельствовало множество людей, в их числе — господин Штокер, бывший придворный капеллан, и судья Зультцерс — председатель Верховного апелляционного суда Цюриха. Он заявил под присягой о том, что при посредничестве госпожи Роте общался с духами своей покойной жены и умершего отца, которые говорили ему о таких вещах, в которые не были посвящены не только женщина–медиум, но и ни один другой смертный. Он также утверждал, что в комнате прямо из воздуха появились необычные цветы, заполнив всю её светом. Его показания вызвали настоящую сенсацию.

Совершенно ясно, что исход судебного процесса был предрешён. Решение суда мало чем отличалось от позиции судьи Флауэрса на процессе Слэйда. Это «светило германского законодательства» в своей заключительной речи сказало следующее:

«Суд не может позволить себе критику в адрес спиритической теории, но следует признать, что наука, равно как и большинство культурных людей, считает сверхъестественные проявления невозможными.»

Последней фразой суд признавался в том, что любые доказательства не имели для него никакого веса.

За последнее время к названным именам добавились ещё два, имеющие непосредственное отношение к событиям, происходящим в наши дни. Первым следует назвать доктора Шренк–Нотцинга из Мюнхена, прекрасные лабораторные исследования которого уже упоминались в главе об эктоплазме. И второе — это имя знаменитого доктора Ганса Дриша, профессора философии Лейпцигского университета. Совсем недавно он провозгласил, что «реальность психических явлений в настоящее время ставится под сомнение только невежественными догматиками». Он высказал эту мысль на лекции в Лондонском университете в 1924 году, позднее его лекция была опубликована в журнале «Квест».[358] В развитие сказанного выше он говорит:

«Борьба за признание подобных проявлений была жестокой. Главной её причиной стало то, что они противоречили общепринятым понятиям о психологии и естественнонаучным законам, которые преобладали в умах общественности конца прошлого века.»

Профессор Дриш подчёркивает, что естественные науки в целом и психология в частности радикально изменились с начала нынешнего столетия, и психические явления вот–вот встанут в один ряд с «привычными» представлениями о природе вещей. Он отмечает, что если естественные науки откажутся признать существование каких–либо связей этих явлений с человеческой психикой, то это никак не повлияет на истинность подобных явлений. Он показывает крах чисто механистической теории, приводя яркие примеры из области биологии. Объясняя суть своей виталистической теории, профессор Дриш утверждает, что она «усматривает тесную связь между биологическими и психическим явлениями в сфере психического исследования».

Италия по сравнению с другими европейскими странами оказалась наиболее прогрессивной в своём отношении к Спиритизму. Это шло вразрез с постоянной оппозицией Римской католической церкви, которая с завидной непоследовательностью приписывала одержимость дьявольскими силами всему, что не было отмечено особой печатью святости, принадлежавшей только самой Римской католической церкви, и что выходило за рамки «Acta Sanctorum» — уникальной многовековой церковной летописи всевозможных психических проявлений, включая левитации, пророчества и другие случаи, связанные с медиумическими силами. Римская церковь всегда преследовала спиритов. Властная и могущественная, со временем она должна будет столкнуться с чем–то более сильным и не поддающимся её власти.

В самые тяжёлые для Спиритизма дни в его защиту выступил великий Мадзини.[359] Его сподвижник — Гарибальди[360] - был президентом Психического общества. В письме к другу, написанном Мадзини в 1849 году, он определил принципы своих религиозно–философских воззрений, которые во многом предвосхитили основные постулаты современных спиритов. Он, в частности, заменил выражение «вечный ад» на «временное чистилище», объяснив различие между этими двумя понятиями, указал на наличие связи между этим миром и последующим, определил иерархию духов и предсказал непрерывное развитие в направлении высшего совершенства.