Италия всегда славилась своими медиумами, но этой стране более других посчастливилось и в отношении людей науки, которым хватило мудрости продолжать исследование фактов, к чему бы они ни привели. Среди таких одержимых исследователей, убеждённых в реальности психических проявлений (хотя далеко не все среди них были ярыми сторонниками Спиритизма), вы найдёте имена Эрмакора, Скиапарелли, Ломброзо, Боццано, Морселли, Кьяйа, Пиктэ, Фоа, Порро, Брофферио, Боттадзи и многих других. Им посчастливилось иметь дело с прекрасными объектами для исследований в лице Эвзапии Палладино, о которой мы уже упоминали в других главах, и других не менее выдающихся медиумов, таких как Полити, Каранчини, Дзуккарини, Лючия Сорди и, особенно, Линда Гадзера. В Италии, как и в других странах, первым импульсом к развитию движения был пример англоязычных стран. Стоит напомнить о визите Д.Д.Хоума во Флоренцию в 1855 году и о последовавшем за ним визите миссис Гаппи в 1868 году. Оба они надолго запомнились итальянским последователям движения. Синьор Дамиани, первый крупнейший итальянский исследователь, в 1872 году открыл медиумические способности Палладино.

Дамиани передал эстафету доктору Дж.Б.Эрмакора — одному из основателей «Ривиста ди студи псикичи»[361] («Журнал спиритических исследований») - и помощнику редактора этого журнала, которым был доктор Финци. Эрмакора погиб в Ровиго в возрасте сорока лет от руки убийцы, что стало большой потерей для движения. Его преданность Учению и энтузиазм повлияли на деятельность других исследователей. Так, Порро в своём страстном некрологе писал:

«Ломброзо обосновался в Милане с тремя полностью лишёнными предрассудков молодыми физиками — Эрмакора, Финци и Джероза и двумя выдающимися мыслителями, целиком посвятившим себя философской стороне вопроса — немцем Дюпрелем и русским Аксаковым, а также высокообразованным философом с проницательным умом по имени Брофферио, знаменитым астрономом Скиапарелли и физиологом Рише… Трудно подобрать лучшую компанию более одарённых и хорошо образованных людей для дальнейших серьёзных и компетентных исследований с использованием технических возможностей в экспериментах. Группа молодых учёных обладает проницательностью и рассудительностью, необходимыми для того, чтобы сделать объективные выводы и заключения.»

Порро продолжает: «Брофферио в своей монографии 1892 года «В защиту Спиритизма»[362] отклоняет шаг за шагом все аргументы, подбирая и классифицируя доказательства в пользу своей теории, используя при этом неподражаемый диалектический метод. Эрмакора использовал все возможности своего трезвого и изощрённого мышления для подтверждения истинности выводов Брофферио. Он получил колоссальное удовольствие от этого нового и плодотворного труда, полностью забросив свою работу, связанную с изучением электричества и снискавшую ему славу преемника Фарадея и Максвелла.»[363]

Доктор Эрколе Кьяйа, скончавшийся в 1905 году, был также одним из тех добросовестных тружеников и пропагандистов, которым многие достойные мужи, известные в Европе, доверяли свои первые открытия, касающиеся психических явлений. Среди них можно назвать Ломброзо, профессора Бьянки из универсиатета в Неаполе, Скиапарелли, Флурнуа, профессора Порро из Генуэзского университета и полковника Дероша. Ломброзо так отзывался о Кьяйа:

«Вы совершенно правы, высоко почитая память Эрколе Кьяйа. В стране, где всё новое повергает общественность в ужас, только благородная душа могла решиться стать апостолом новой веры, вызывающей насмешки общества. Борьба за это Учение требует большого мужества, упорства и энергии, которые были присущи Кьяйа. Благодаря ему, многие (в том числе и я) поняли все преимущества, которые открываются перед нами при использовании нового подхода к изучению психики. Только одним путём можно убедить образованного человека в открытии чего–то нового — путём непосредственного участия в наблюдениях.»

Сарду, Рише и Морселли также отдавали должное трудам Кьяйа.[364] Благодаря его усилиям, величайший психиатр своего времени — Ломброзо — начал изучение психических проявлений. После первых своих экспериментов с Эвзапией Палладино в марте 1891 года Ломброзо писал: «Я чувствую стыд и огорчение оттого, что с таким упорством отрицал существование так называемых спиритических явлений.» Сначала он уделял внимание только фактам, оставаясь противником каких–либо теорий, их подтверждающих. Однако даже частичное его признание психических проявлений вызвало сенсацию в Италии и во всём мире. Аксаков писал доктору Кьяйя: «Слава доктору Ломброзо за его благородные слова! Слава вам за вашу преданность!». Ломброзо представляет собой убедительный пример обращения крайнего материалиста в лоно Спиритизма после долгого и тщательного изучения фактов. В 1900 году он писал профессору Фалькомеру: «Я чувствую себя маленькой песчинкой на пляже. И вот я обнаружил, что каждая волна относит меня всё ближе к морю.» К концу своей жизни, став верным последователем Учения, убеждённым спиритом, он издаёт свою прославленную книгу «Что нас ждёт после смерти?».

Эрнесто Боццано, родившийся в Генуе в 1862 году, посвятил исследованиям психики тридцать лет. Результаты его работы вылились в тридцать обширных монографий. Он запомнился современникам своей острой критикой[365] недобросовестных ссылок Подмора на работы Стэнтона Мозеса. Свою критическую статью он озаглавил «В защиту Уильяма Стэнтона Мозеса». Боццано, совместно с профессорами Морселли и Порро, провёл продолжительную серию экспериментов с Эвзапией Палладино. После обсуждения субъективных и объективных характеристик психических сил медиума ему пришлось «в силу неопровержимости фактов и следуя логике» полностью согласиться с точкой зрения спиритов.

Энрико Морселли, профессор психиатрии из Генуи, многие годы, по его собственному признанию, весьма скептически относился к существованию психических явлений. Начиная с 1901 года он посетил тридцать спиритических заседаний с участием Эвзапии Палладино, в результате чего полностью убедился если не в истинности самой теории, то в реальности происходящих в присутствии медиума явлений. Он опубликовал свой доклад в книге «Психология и Спиритизм»,[366] метко охарактеризованной профессором Рише как «прекрасный образец эрудированности». Ломброзо приводит самый общий обзор этой книги,[367] отмечая скептическое отношение автора к описываемым им примерам психических проявлений. Да, Морселли совершил ту же ошибку, что и Флурнуа в случае с мисс Смит,[368] изобретательно пытаясь найти подтверждение тому, что всё увиденное им своими глазами — неправда и не заслуживает доверия. Например, по прошествии нескольких дней после появления духа его собственной матери он признался мне, что действительно видел её и даже говорил с ней на языке жестов. В этом «разговоре» она с горечью отметила, что он постарел, голова его облысела, вспомнила о том, как он выглядел в то время, когда она покинула этот мир. Тогда Морселли попросил свою мать привести какие–либо доказательства реальности происходящего. Она коснулась своей рукой его лба, нащупывая родинку. Но так как она пыталась найти её сначала на правой стороне лба, а потом коснулась левой (где действительно была бородавка), Морселли не поверил в то, что это действительно была его мать. Более опытный в медиумизме Ломброзо указал ему на все те трудности, с которыми духам приходится сталкиваться при первом общении с медиумами. Правда заключалась в том, что Морселли по непонятным причинам было в высшей степени неприятно появление духа матери через посредство медиума. Ломброзо не мог понять его чувств. Он говорил: