— Ты жесток…, — лишь обронила она.

— Рад что наконец увидела меня настоящего, — зло улыбнулся я глядя ей в глаза. — А ты подлая.

— Ты жесток, — повторила она. — Я ведь всего ли девушка. А вы… если вам суждено — будете вместе…

Нашёлся перст судьбы. Я быстро зашагал прочь от Лизы, думая о том что и правда жесток. Я понял это уже в пятницу утром, что перестарался. Я видел по её лицу, которое становилось всё более несчастным, страдальческим с каждым днём с каждым часом. Я видел эти гадкие смешки в её адрес, как люди обходили её стороной, как отворачивались вчерашние знакомые. Но кто в этом виноват в первую очередь? Я — давший реакцию, ответивший на удар слишком сильно или она, которая меня спровоцировала на столь жестокие действия.

Я понял лишь одно. Я действовал с ней как с настоящим врагом. И это было лишнее. Я знал что с врагом надо быть жестоким и беспощадным. Иначе никак, ведь и настоящий враг будет проявлять к тебе подобную же жестокость и беспощадность, если не больше. И да к врагу надо быть не только беспощадным и жестоким, но и подлым, лживым. Ведь что есть подлость и лживость в купе с другими негативными качествами, если твоя главная цель уничтожить врага на корню, его род или клан...

— «…таким образом стороны пришли к примирению и теперь все эти подлые слухи о связях… Елизаветы Белолисиной оказались просто слухами», — закончила читать бабушка статью в газете под названием «Студенческие дрязги и честь».

Мама покачала головой и сказала:

— Миша ты дурак?

— Почему дурак сразу, — обиделся я. — Там же всё ясно, я отомстил за подлую склоку.

— За что именно не сказано, — заметила бабушка.

Так я тебе бабушка и сказал.

— Эт не важно, главное что склока была подлой. Мы принесли друг другу извинения и на этом всё закончилось.

В кухню-столовую вошёл дед.

— Что у вас происходит. Опять Мишка что-то натворил…

— Оклеветал одну сплетницу, — сказал бабушка. — Правильно сделал.

— Мама что ты такое говоришь, — возмутилась моя мама. — Он мог сломать этой дурочке жизнь, такими злыми наветами…

— Не будет делать подлости, — сказала бабушка и спросила деда: — Тебе борщ накладывать?

— Да, — сказал дед, отрезая горбушку свежего, чёрного хлеба — любимая его часть.

— Дед, — сказал я. — Научи меня заряжать патроны и оружие магией.

Дед положил большую ложку сметаны в дымящийся борщ и сказал:

— Поем… тогда займёмся.

— Это сколько по времени?

— Миша! — окрикнула бабушка. — Дай поесть деду.

— Действительно, — поддержала её мама. — Видишь человек ест. Освободится тогда и спросишь…

— Через пол часа, — сказал дед. — Ещё чай попью, не спеша… иди в мастерскую, с оружием. Печь пока чуть подтопи.

— Понятно, — сказал и покинул кухню.

Через пятнадцать минут я уложил в мешок патроны, нож и короткий меч, купленный мною пару дней назад, и поспешил в мастерскую. То что были умельцы, которые могли менять структуру металла, делая его невероятно гибким и острым — это одно. Но вот именно дать возможность оружию атаковать огненной магией это немного другое. И я наделся, что дед научит меня хотя бы последнему.

Закинув в печь-буржуйку пару поленьев и кусочек угля, я сел в кресло и стал ждать деда. Вскоре он появился в старой затасканной дублёнке. Зайдя он сразу предъявил претензии:

— Я ж тебе сказал сразу затопить, а ты опять…

— Чего ты Де, я затопил пятнадцать минут назад. Конечно она не успела прогреться.

— А надо было сразу, как с кухни вышел! Ладно, давай говори чего хотел.

— Как бы мне меч сделать твёрже и крепче одновременно.

— Эта штука не очень-то и нужна… Теперь такие металлы делают что и даже самого крепкого волколюда перерубит не повредившись. Единственно это может понадобиться тогда, если ты окажешься по ту сторону Перехода. Или они окажутся у нас… но похоже этого не случится никогда.

— Давай Де, научи закалять металл…

— У огневиков это делается не спеша, в силу особенности нашей стихии, — он взял бумажку и нарисовал на ней интересную схему, так называемую химическую решётку структуру атомов и молекул. Довольно необычную надо сказать…

Дав мне листок дед пояснил:

— Смотри на оружие, на меч или топор и представляй что его структура меняется вот на это. Вот эти тёмные точки и линии здесь много ядер… то есть тяжёлые ядра.

— Дед! — воскликнул я. — Так оружие станет тяжелей.

— Станет конечно…

— А если просто сетку изменить, структуру то есть.

— Можно и так без увеличения ядер, всё равно станет гораздо крепче. Но для первого опыта обязательно проведи полное изменение…

— Понятно, — сказал я не дав деду закончить. Было понятно что для тренировки нужно провести полный процесс перестройки структуры кристаллической решётки с увеличением ядер на квадратный микрон.

— Чего тебе понятно! Если всё понятно, зачем тогда у меня спрашиваешь. — возмутился дед. — Не перебивай меня… для тренировки надо пройти полный цикл изменения, так как впихивание тяжёлых ядер, или изменение их массы и их количества это длинный трудоёмкий процесс. Как и вся структура. Давай начинай…

Я напрягся вспоминая как выглядит кристаллическая решётка металла изначально.

— Что-то не получается, — сказал я растерянно спустя пару минут.

Дед приложили руку к мечу:

— Холодный! Напряги воображение, когда будет слишком горячий отпуская а то расплавиться. Обратно не соберёшь… и коснись его рукой, ты же первый раз делаешь.

Я что есть мочи представил каждый атом и связи так что аж вспотел. Коснулся рукой, в дрожь почувствовал как через пальцы пошла энергия, тогда наконец стал ощущать как меняется полотно меча.

— Начни с кромки лезвия, — давал советы дед.

Спустя пол часа, несколько раз прерываясь что бы клинок охладился, я вроде закончил, изрядно вспотев. Моё умение «инфо» показало что я потратил тридцать процентов запаса магии только на перестройку мизерной части клинка. А если учесть что за пару месяцев тренировок мне удалось усилить запас магической энергии аж на двадцать процентов, то не так уж и мало я потратил на эти манипуляции. Особенно если учесть я всего лишь изменил режущую кромку лезвия.

Дед же достал толстый металлический стержень и сообщил, закрепив его на столе в тиски.

— Вот крепкий, калёный! Руби его!

Я рубанул. Меч сработал как надо, разрубив толстый брусок пополам. Но вот часть лезвия повредилась. Прост откололось примерно пол миллиметра. Дед посмотрел и кивнул:

— Всё правильно, работал–то ты по самой кромке. Два миллиметра взял небось…

— Да, — сказал я. — Ладно тут всё ясно. А теперь научи меня зачаровывать патроны.

— Патроны, патроны, — проговорил дед озадаченно. — Тут такое дело, что лучше сами пули и дробь отдельно заряжать от самого патрона. Что бы выстрел не случился…

— А не разбирая что нельзя? — спросил я. Потому что если дробь ссыпать и обратно положить потом я мог, то вот пулю из патрона вынуть и обратно не так просто без специального инструмента.

— Вытащи пока дробь ,не торопи, — сказал дед.

Я взял ножик, сковырнул заглушку на картечном патроне и высыпал со стуком дробь на деревянный стол, весь засечках опалинах и других повреждениях.

— Берёшь в руку, — сказал дед, взяв дробины. — И представляешь как в них поселяется огонь. Тоже не перестарайся. Надо знать меру, тем более со свинцом.

— А патрон… если не вытаскивать.

— Патрон у пули…, — потянул дед о чём-то размышляя. — Сперва надо его… этот конкретный патрон, калибр разобрать, изучить подробно, внимательно и потом уже аккуратно, потихоньку заправить магией следующий целый. Но о-о-очень осторожно!

— Как понять сработало ли и вообще заряжен ли патрон.

— Огневик почувствует огонь, воздушник воздушную стихию… а если выстрелил например заряженной дробью, то в момент попадания как отблеск огненный будет, это если не считать явных ожогов. Если хорошо умеешь это делать, очень хорошо, то энергия пули преобразовывается в нечто сильно разрушительное, которое может выжечь большие куски плоти.