В 1937 году я был стройным, бравым парнем. Но пришлось мне взять в руки большую суму и идти отбывать службу в армии. Прощайте, веселые деньки, когда я беззаботно разгуливал по улицам в развевающейся по ветру темно-серой пелерине! Пришлось мне сменить лакированные сапожки с короткими голенищами на огромные, пахнущие сырой кожей сапоги и тянуть армейскую лямку.

На второй месяц моего пребывания в части была объявлена

инспекционная проверка.

– На проверку прибудет сам командующий армией, – наставлял нас, молодых лейтенантов, командир роты. – Первым делом он будет спрашивать у офицеров имена солдат, а солдатам прикажет назвать своих командиров.

Офицеры срочно начали заниматься с подчиненными, заставляя вызубрить все, что записано в их метриках, и еще имена командиров.

Как и в прошлые годы, командующий прибыл точно в назначенное время, остановил машину около одной из рот и обратился к первому попавшемуся солдату с вопросом, как его имя, откуда родом, а потом приказал перечислить имена командиров отделения, взвода, роты… Солдат без запинки назвал командиров отделения и взвода и растерянно смолк. Командующий вскипел и отчеканил:

– Солдата, который не знает всех своих командиров, нельзя

назвать солдатом.

Он не стал больше обходить строй и уехал.

И тут наш полковой интендант рассказал такую историю:

– Беда с этими проверками. Когда я был лейтенантом, мы тоже пытались запомнить солдат хотя бы своей роты. Даже книжечку специальную завели и записывали в нее имя и приметы: Ахмет Бойлу, смуглый, с приплюснутым носом; Али Мертоглу, голубоглазый. Солдаты, как молитву, твердили имена своих командиров. Бот только Мемета из деревни Эмет я никак не мог этому научить. Этот Мемет нигде не бывал, кроме своей деревни. Да и в своей-то деревне редко находился: он пастух и все время со скотом в горах пропадал. В город он первый раз попал, когда его на военную службу призвали. Малый он был приятный, улыбался ласково, добродушно. А сам здоровенный верзила, рост – сто девяносто сантиметров. Пулемет на его плечах лежал ловко и легко. Мемету в городе было все внове, ему хотелось узнать как можно больше. Запоминал он нельзя сказать чтобы с лету, но зато уж если в голове его что оседало, то навечно. Он мог с завязанными глазами собрать пулемет ровно за семь минут – я по часам замечал. Он с ним возился целыми днями, как девчонка с любимой куклой. В огромной лапе Мемета части пулемета казались игрушечными. Представляете, его ладонь вдвое больше моей. По правде говоря, я привязался к Мемету. Славный он был малый.

Как-то к нам в полк прибыл знаменитый борец. Схватился он с Меметом из Эмета. Мемет не знал техники борьбы и отбивался, как умел. А на лице улыбка, как у ребенка. Знаменитый борец то с одной стороны к нему подскочит, то с другой. Прыгал так целый час, а побить Мемета не смог. Их схватка вничью закончилась.

Как начну я о Мемете говорить, не могу остановиться. И вот этого самого Мемета я никак не мог заставить выучить имена командиров. Путал нещадно, для него что командир корпуса, что командир взвода, что капитан, что генерал – все одно…

– Сын мой Мемет, будь повнимательней… Начинай с ефрейтора. Как его зовут? – спрашивал я Мемета. Он беспомощно моргал глазами, задумывался, а затем выкрикивал:

– Мехмет Али!..

– Да нет, Мехмет Али – сержант, а не ефрейтор.

– Не могу я запомнить, мой командир, – жалобно отвечал Мемет.

– Постарайся, сынок, давай сначала…

Ровно два месяца бился я с Меметом. И ничего у нас не получалось. Тогда я заставил его учить по одному имени в день. Сегодня он целый день повторял имя командира батальона, завтра – командира полка… Но на третий день опять начиналась путаница.

Я уже стал злиться. А этот великан, как стыдливая девица, опускал глаза и краснел.

– Что делать мне, мой командир?! – растерянно шептал он. А было это за день до проверки.

– Смотри, Мемет, командующий мне и нашему командиру задаст перца. И что ты за человек! Будто у тебя не голова, а решето, все проходит мимо. Попадешься на глаза командующему, выкручивайся сам как знаешь!

Разозлился я не на шутку.

На следующий день рано утром роту построили. В сторону Мемета я даже смотреть боялся. Вот подъехала машина командующего. Распахнулась дверца. Командир полка приветствует его, потом отдает рапорт, потом опять приветствует… Командующий прошел вдоль строя и остановился как раз против Мемета из Эмета. Я так и замер. Сейчас обрушится на мою голову беда. И сапоги сразу жать стали, и поясной ремень с портупеей спину давить… Взглянул я на Мемета, и мне показалось, что он ничуть не испугался. Генерал смотрит Мемету в глаза и говорит:

– Повтори свое метрическое свидетельство.

– Пятого корпуса, …ой дивизии, …ого полка, третьего батальона, второй роты, первого взвода, первого отделения Хасан оглу Мемет из Эмета, рождения 1333[28] года.

Я молю Аллаха, чтобы генерал поскорей к другому солдату подошел.

– Как имя твоего ефрейтора?

Мемет не моргнув прокричал:

– Али Юсуф!

– Кто твой сержант?

– Осман Хызыр!

– Младший офицер?

– Хасан Гюльтекин!

– Взводный офицер?

– Хюсейн!

– Командир роты?

– Капитан Мехмет…

Нашего Мемета будто прорвало. Он так и сыпал, так и сыпал… Не успеет генерал закончить вопрос, как Мемет выпаливает ответ.

– Командир батальона?

– Осман-бей!

– Командир полка?

Мемет из Эмета называл фамилии без запинки. Командующему, видно, понравился расторопный солдат.

– Благодарю, – сказал он.

И обратился к командиру полка:

– Продолжайте проверку сами.

Сел в машину и укатил.

После отбоя я бросился к Мемету:

– Послушай, Мемет, как ты на это решился?

Мемет опустил голову, лицо его залила краска.

– Ну, отвечай! Отвечай, сын мой!

Глаза Мемета покраснели:

– Виноват, мой лейтенант, а что было делать? Имя командира дивизии и имя командующего я вызубрил. А про остальных говорил, что на ум взбредет…

– Вот это да! Ай да Мемет, не растерялся!..

– Все у меня перепуталось, господин. Ты лейтенант, я привык к тебе, и то перед тобой язык мой ничего сказать не может. А перед пашой совсем растерялся, и все у меня из головы вылетело. Ну и начал городить, да простит меня Аллах!.. Хорошо, паша никого не знает!