– Урус, сдавайся! Иначе всех убивать будем! Добро давай, жен давай!

Несколько горячих разбойников подскакали на три сотни шагов, прекрасно зная о никудышной дальнобойности и меткости русских пищалей. Вот только сейчас их поджидало горшее открытие – тын окутался белыми пороховыми дымками. Огонь открыли два десятка самых лучших стрелков, которые с нетерпением поджидали этого момента.

Низкорослые татарские лошадки сразу стали жертвой, и начали падать на землю одна за другой. В первую очередь стреляли исключительно по коням, цель очень большая. Спешенный татарин уже не воин, а медленно бегающая на кривых ногах мишень.

За минуту истребили всех «парламентеров» вместе с лошадьми – небольшая победа моментально подняла дух гарнизона. Послышались шутки и веселая ругань – все же вид убитого врага и запах сгоревшего пороха здорово поднимает настроение.

– Идут напуском, воевода! Стрелы начнут метать из луков!

Смалец стоял рядом с Галицким, и как бы рассуждал вслух. Однако Юрий понимал, что старый опытный казак просто таким образом подает ему советы, не роняя авторитета воеводы.

Так что прислушаться к ним было необходимо и Юрий отдал громко отдал приказ:

– Всем, кроме стрельцов, укрыться. Любопытным обдерем кнутом шкуру! Смотреть за мальцами! Брать ориентир по кустам на четыре сотни шагов! Стрелять по команде!

Галицкий внимательно смотрел за накатывавшей на город татарской лавой. Ориентиры для правильного прицеливания были подготовлены заранее – колья вбиты на триста, редкие кусты оставлены на четыреста, а деревья на пятьсот шагов.

Вообще-то пуля Нейслера могла добить и на шестьсот шагов, но на такую дистанцию могли стрелять только самые опытные стрельцы. Но для обычных мушкетов такое расстояние было вдвое больше, а для пищалей даже втрое – причем точность становилась никакой.

– Сейчас посмотрим, что значат дальнобойные ружья в руках умелых солдат, – пробормотал Юрий и громко скомандовал, видя как татары доскакали до кустов и начали поднимать луки.

– Огонь!

Со стен громыхнули ружья, и когда пороховой дым немного рассеялся, уже последовали новые выстрелы – подготовленный стрелок делал их до четырех в минуту, но и три являлись прекрасным результатом. Но сейчас почти все стрельцы перекрыли установленные нормативы, в ход одновременно пустив больше сотни ружей.

Тоскливое ржание беспощадно избиваемых коней, громкие крики и хриплые предсмертные стоны татар – несколько минут стояла ужасная какофония. И все закончилось – полсотни разбойников были истреблены вместе с лошадьми. Крымчаки в ужасе настегивали коней, стремясь поскорее выйти из-под губительного и совершенно неожидаемого ими обстрела. А им вслед летели пули, лошади с татарами падали, даже выскочив за линию деревьев, от которой ни один лук просто не добьет до частокола.

– Урок разбойники усвоили, больше приближаться не будут. Не захотят погибнуть – ведь они пришли за добычей, а не за смертью…

– Что, чумазые, такая война вам не по нутру?!

Татары отхлынули от стен Славянска – попытка обстрелять город зажигательными стрелами не просто провалилась, а потерпела полный крах. Вернее, для «людоловов» произошло жуткое фиаско – даже в ночной темноте хорошо проглядывались конские туши.

По ним и вели прицельный огонь не только со башен, но из засек, заранее подготовленных для прикрытия пошедших в поиск за стены стрельцов, решивших попытать удачу.

Немудреное сооружение, которое использовалось с давних времен, только творчески переработанное. Своего рода знакомые по всем военным фильмам 20-го века противотанковые «ежи», в которые превращалась связка из трех кольев. Такие рогатки, установленные вплотную к друг к другу, да с наброшенными и переплетенными веревками становились для любой конницы непреодолимым препятствием, особенно когда за ними располагались стрелки с убойными фузеями, что стреляли втрое дальше обычных степных луков. Да и конь со всадником гораздо большая мишень, чем вставшие на колено стрельцы.

Юрий был не просто приятно удивлен, скорее ошеломлен тем преимуществом, что показала пуля Нейслера перед луком. Татарская конница, попав под точные залпы всегда несла большие потери и сразу откатывалась, что днем, что теперь ночью…

– Солеварни пограбили подчистую, княже. А вот Бахмутский городок взять не смогли – донцы отбились. Обоз сюда идет, к броду – ногаев в охранении четыре сотни, не больше. Орда ушла дальше на полдень, только пыль столбом стоит. Думаю, скоро повернет обратно и с востока нагрянет на кальмиуские городки.

Глаза Грицая возбужденно блестели, ноздри хищно раздувались от предвкушения скорого боя. Еще бы – любимое для всех запорожских и донских казаков занятие начиналось – лозунг как у большевиков, о котором однажды прочитал в книге про знаменитого гуляй-польского анархиста Нестора Махно – «грабь награбленное»!

Осада Славянска и Торского городища не продлилась и суток – татары категорически не пожелали нести жутких потерь от дальнобойных пуль. Тем более, что «коварные урусы» их сознательно спешивали, а такое для кочевников смерти подобно. Остаться даже без заводных коней в разбойничьем набеге – жуткая перспектива. Ведь уйти от неминуемой погони казаков, что быстро собирались в полусотни и сотни, станет для налетчиков крайне затруднительным делом.

Так что ногаи предпочли не рисковать, ушли на юг, или «полуденную сторону», даже толком не ограбив селения – добычу увозить было не на чем. Все повозки и телеги жители угнали в лес или в крепости, благо имели на это несколько часов времени из-за раннего предупреждения, ведь все увидели сигнальный дым с кряжа.

Отряд для вылазки вывели из двух крепостей изрядный – более двух сотен всадников, полторы сотни посаженных в седла стрельцов, «ездящей пехоты», с коноводами. И двинулись на юго-восток, к Бахмутскому городку, где стояли солеварни. Но получив донесение от высланной далеко вперед казачьей сторожи, отошли к бродам у будущей Дружковки. Степь только на первый взгляд большая и ровная, но удобных маршрутов для больших возов с добычей и привязанных к ним пленников не так и много.

Вот здесь и решили перехватить караван с невольниками и награбленным у них имуществом. Засаду организовали быстро, отведя лошадей в балки и оставив на коноводов. Заняли огневые позиции, отправив вперед казаков – нужно было заманить авангард татар в подготовленную ловушку, и тем самым, значительно ослабить воинство «людоловов».

– Скачут, княже! Охоту на наших устроили!

– Ничего, сами скоро дичью станут!

До полусотни татар гнались за десятком казаков – Грицай играл с ними в смертельно опасное занятие, стараясь сильно не отрываться от преследующих крымчаков. И тем самым распаляя их призраком скорой победы в успешной погоне, в которой азарт зачастую затмевает рассудок. И глаза уже не видят ничего вокруг, кроме удирающей добычи.

Разбрасывая мириады брызг в стороны, казаки на полном скаку влетели в Кривой Торец, обмелевший в это жаркое время. И припустили на взгорок, не оборачиваясь на радостный визг татар, что почти их настигли. Вот только рано степняки обрадовались, не подозревая что здесь для них притаилась неумолимая смерть.

– Огонь!

Команды можно было не подавать, стрельцы нутром чувствовали, когда следует открыть стрельбу. Берега окутал густой пороховой дым – палили из-за камышей и кустов, и главное со стороны пригорка, что закрывал татарам бегство назад, к видимому вдали каравану.

Степняки попали в классический «огневой мешок», вырваться из которого удалось немногим. Их тут же бросились преследовать казаки, настигая самых нерасторопных ногаев и безжалостно их рубя. А стрельцы уже строились в колонну, мимоходом добивая подранков – «людоловы» в невольники не годились, так что пощады лучше не давать.

– Ружья зарядить! Шагом марш!

Отдав команду, Юрий быстро пошел рядом с вытянувшейся колонной. Теперь нужно было поторопиться, благо у татар царило полное замешательство. А оставшиеся за спиной нестроевые уже принялись собирать трофеи – и первым делом извлекать из трупов людей и лошадиных туш дорогой и жутко дефицитный свинец. Убитых татар вскоре обдерут до нитки – в хозяйстве все сгодится, особенно почти задарма.