— Скоро пойду, — девушка поёжилась. — Погода просто неприятная.

— Да ладно, дождь хоть немного жару сбил.

— И всё равно мне б сейчас хотелось лежать в кровати и никуда не вылезать, — она посмотрела на меня с лёгким прищуром.

— Решать тебе, — я сделал вид, что не понимаю намёков, и направился в коридор. — Тогда до вечера.

— Угу, — пробубнила Катя. — Пока.

В школу пришлось явиться в своей обычной одежде, чем я вызвал удивление как у школьников, так и у учителей, которых повстречал на пути.

— Филатов? — в фойе передо мной возник Сопин и нахмурился, оценив мой внешний вид. — Как это понимать? Ты же знаешь, что по уставу должен носить форму.

— Да, простите, Владимир Павлович, — кивнул я. — Но вчера под дождём я чуть было не попал под машину. Успел увернуться, но вот рубашка порвалась, а всё остальное промокло и сейчас просто непригодно для ношения.

— С тобой всё в порядке? — сразу же напрягся мужчина. — Может, возьмёшь выходной?

И пропустить такой концерт, который мне должны были уже подготовить Звонарёвы? Ну уж нет.

— Благодарю, — я покачал головой. — Жив, цел, орёл, — ага, и дыра в брюхе прямо-таки кричит о целостности. — Но вот форма новая мне всё же потребуется.

— Ох, Филатов, — вздохнул заместитель директора и махнул мне рукой. — Идём, что-нибудь придумаем.

Разве ж можно упустить такую удачу? Сопин вызывал у меня уважение и доверие. Поэтому я последовал за ним.

Мы добрались до того самого склада, куда меня приводил Викторович. Зам не стал мешкать и без стука распахнул дверь.

— Доброго утра, Зинаида Петровна, — поприветствовал он тучную женщину.

Невысокого роста, лет так под шестьдесят. Седые короткие волосы и круглые очки на носу. Женщина была довольно хмурая, видимо, для неё утро вовсе не было добрым. Или же она всегда такой была, я пока не знал.

— Если бы, — проворчала она, подняв на нас взор из-за стола. — С чем пожаловали, Владимир Павлович?

— Да вот, — с добродушной улыбкой он указал на меня. — Приодеть парня хотелось бы.

— Разве у парня нет своей формы? — сухо спросила она, рассматривая меня. — Учебный год начался, так почему вы, молодой человек, ходите в чём попало.

— Не в чём попало, а...

Но Сопин положил мне руку на плечо, заставив замолчать.

— Нет, у Ильи была форма, — заговорил он вместо меня. — Просто произошло небольшое ЧП, и он...

— Порвал? — нахмурилась женщина. — А убытки кто будет возмещать?

— Убытки? — удивился я.

— Ну да, — продолжала ворчать она. — Я, так понимаю, этот тот самый Илья, что получил форму по вашему поручению за моей спиной? — недобро взглянула на Сопина. — Фёдор Викторович уже поплатился за свою беспечность.

— Я решу этот вопрос, — теперь в голосе моего проводника послышался лёд. — А сейчас, Зинаида Петровна, будьте так любезны и посмотрите два новых комплекта для ученика. Негоже ему опаздывать на уроки в первые дни из-за таких мелочей.

— Это не мелочи, — произнесла она, но всё же поднялась со стула. — Вы должны понимать, что простолюдинам нечем оплачивать подобные вещи. А если я буду каждому встречному...

— Поторопитесь, пожалуйста, — словесно подопнул её Сопин.

— Уже иду, — раздался из-за стеллажа грубый голос. — Всем бы только бежать и забирать. И никто ведь не думает, что я своей головой отвечаю...

И что там ещё бла-бла-бла.

Я посмотрел на Сопина. Тот только плечами пожал и улыбнулся.

— Потом объясню, — произнёс он одними губами, отвечая на незаданный вопрос.

Вскоре я получил то, за чем сюда явились. Под недовольным взглядом завхоза я расписался в журнале, а потом мы с Сопиным быстренько ретировались.

— Уф, она всегда такая? — спросил я, когда мы направлялись к спортивному залу.

— Зачастую, — кивнул мужчина. — Но счетовод отличный, у неё, так сказать, всё и все на карандаше.

— Звучит жутковато. Надеюсь, в переносном смысле.

— Это смотря, насколько сильно её разозлить, — рассмеялся Сопин. — Но скажу прямо, без меня ты был обречён на фиаско.

— Не буду спорить, — согласился я. — А что за история с первой формой? Она тоже платная? Я теперь за неё должен?

— Нет, — он покачал головой. — Я за всё заплачу.

— Ого, — я чуть было не присвистнул от удивления. — Я, конечно, очень благодарен. Но с чего такая щедрость?

— Илья, — он чуть замедлил шаг. — Давай откровенно. Я вижу, что ты умный и способный ученик. Именно таких нашей школе и не хватает. И у меня предчувствие, что благодаря тебе «Пепел и Крылья» станет более известной. Но при всём при этом, ты до сих пор остаёшься простолюдином. Никакой род не будет тебя спонсировать и...

— Вы считаете меня нищим?

— Нет, это слишком грубое выражение. Я просто хочу дать тебе возможность обучаться у нас и дальше. Можешь считать мои траты небольшим вложением в школу.

— Надеюсь, вы не будете заставлять меня вновь стать Вассалом Савельевой?

— Я дал тебе пищу для ума, а решать только тебе, — он с улыбкой посмотрел на меня. — Или у тебя в кармане есть лишних три тысячи?

— Эм, — вот тогда я замялся. Сумма, честно говоря, внушительная. Те полторы тысячи, что отдал за ториум, тоже были более чем весомыми, но он был мне необходим. Собственно, как и форма. — Пока что нет, но в конце месяца я смогу за всё заплатить.

— В конце месяца? — вот тогда он удивился. — И где же ты найдёшь такие деньги? Только не говори, что твоя тётушка пожертвует. Она не так много зарабатывает. А проценты на вашем счету...

Но он вовремя прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.

— А вы неплохо изучили моё дело, — хмыкнул я.

— Да, это моя работа, — кивнул он. — Потому и удивлён, что ты решил за всё заплатить. Я-то хотел предложить тебе взаимовыгодное сотрудничество.

— Хорошая учёба в обмен на шмотки?

— Участие в олимпиадах, соревнованиях, а также в различных школьных мероприятиях. Ты даже не представляешь, как порой сложно их организовать. Но благодаря тебе могли бы подтянуться и другие школьники.

— А я-то здесь при чём?

— Как я уже сказал, я вижу в тебе потенциал. Можешь считать это умением моего Истока. Ну а ещё ваше противостояние с Морозовой и её Вассалами. Ты смог обратить на себя внимание. Если раньше простолюдинов в нашей школе практически не было, так как они сразу разбивались по разным лагерям, то теперь появилось яркое исключение, которому удалось показать себя.

— Вот оно как, — усмехнулся я. — Надеюсь, что это не выльется ни во что большее.

С этими словами я мысленно вернулся в тёмную подворотню и паре трупов, что оставил за собой Мор.

Теперь жестокий наёмник проявил себя и в этом мире. Конечно, я мог бы отказаться от крови и насилия. Но чтобы сделать этот мир чуточку лучше, мне придётся испачкаться. И сомневаюсь, что это будет единожды.

— Вряд ли, — Сопин почесал кончик носа. — Звонарёвы, по сути своей, трусливы, да и семья их не особо известна. Скажу прямо, не нравятся они мне. Что дети, что родители, наглые и своенравные. А особым умишком не отличаются.

— Грубовато.

— Зато честно. Ты ведь и сам понимаешь. Если б не Морозовы, то так бы и остались в грязи. А теперь пытаются всем показать, какие они «чистые», — сказав это, зам скривился. — Но вот Головачёв... здесь всё несколько сложнее. Он более адекватный, хотя и вспыльчивый. Но если первые идут напролом, даже не думая о последствиях, то Головачёвы в этом плане более хитрые. Так что следи за ними.

Мы остановились возле входа в спортивный зал, откуда как раз таки вышел Фёдор Викторович.

— О, какие люди! — радостно воскликнул он, увидев нас. Но тут же нахмурился, глядя на меня. — Так, Филатов, почему в таком виде.

— Дождь, машина, рваньё, — коротко ответил я.

— А-а-а, — понимающе протянул физрук. — Это да, вчера хороший ливень упал на наш городок. Сам-то как? Не пострадал?