— Ничего, согреешься, — хмыкнула Ника, бросив красноречивый взгляд на Цирциллу. Девушка смутилась, а граф громко хохотнул. С тех пор, как они покинули Северокаменск, юношу будто подменили: он стал бодрее, веселее и куда более открытым. Теперь Ника звала его на «ты» и могла спокойно ткнуть носом в ошибки, невзирая на статус. Грыгл тихонько посмеивался, глядя, как господин пыхтит и морщит лоб, пытаясь придумать способ урезонить чародейку. Но, так уж повелось, что в их частых спорах Малкольм выходил, скорее, проигравшим. Впрочем, он не слишком огорчался — под боком была Цирцилла, готовая утешить любимого.

Глядя на их «брачные игры», Ника невольно вспоминала долговязого черноволосого парня с вечно спутанной прической и энтузиазмом в глазах. Где он сейчас? По-прежнему выполняет поручения городского совета, или занялся, наконец, кандидатской?

Благодаря плотным плащам с капюшонами, всадники не особо переживали из-за плохой погоды. Малкольм с Цирциллой вовсю шушукались, Грыгл, казалось, ушел в себя, а волшебница с любопытством разглядывала ручного быка.

Лобан был огромен: порядка двух метров в высоту и три с половиной в длину, он весил, наверное, не меньше семисот килограмм. При этом, на широкой морде выделялись крайне умные глаза, с хитрецой косившие на Нику.

— Где ты его нашел? — полюбопытствовала она у тролля.

Тот почесал нос и улыбнулся.

— Довелось однажды проезжать мимо фермы, там жил старик, очень любивший разводить животных. Увидев, какой я комплекции, дед обрадовался и сунул мне в руки маленький рогатый сверток — вот этого красавца. Сказал, что нужно кормить и заботиться о малыше, и тогда вырастет гигант, способный выдержать даже меня. Ну, с тех пор мы вместе, Лобан мне как семья.

Бык довольно загудел. Грыгл рассмеялся и ласково потрепал зверя по башке.

Мимо тянулись поля и леса, время неуклонно стремилось к сумеркам, когда за поворотом, стоило обогнуть низкие ветки ели, выскочил трактир.

Двухэтажное деревянное здание было окружено просторным двориком, за домом виднелись конюшни, с левой стороны в углу, рядом с туалетом, забор покосился, едва держась.

Путники с удивлением заметили в стойлах несколько лошадей.

— Похоже, не одни мы этой дорогой едем, — пробормотал Малкольм. — Ну, всяко ведь лучше, чем в мокром лесу ночевать?

В этом Ника была с ним полностью согласна.

Входная дверь легко открылась, без малейшего скрипа и, стягивая капюшоны и развязывая шнуровку плащей, четверо странников шагнули в зал.

— Прикрывайте дверь за собой! — зычно крикнул плотный невысокий трактирщик, расположившись за стойкой и с усмешкой разглядывая вошедших. Был он пузат, бородат и лыс. Нос картошкой, с перебитой переносицей и рваное ухо наводили на мысли о лихом прошлом.

— Конечно, — кивнул Грыгл и крепко закрыл дверь. Взяв у остальных плащи, он прошел к камину и развесил их на сушилке.

— Добро пожаловать в заведение старого Бо! — с широченной улыбкой приветствовал путников хозяин. — Сталбыть, Бо — это я. Располагайтесь, как дома, накормим, напоим, и спать уложим, хе-хе.

— Нам две комнаты, если вас не затруднит, — взял переговоры в свои руки Малкольм. — И чего-нибудь поесть. Горячего. И выпить — давайте эль.

— Будет готово через пару минут, — кивнул трактирщик. — Усаживайтесь!

Он направился на кухню, слегка подволакивая правую ногу.

— Колоритный дяденька, — прошептала Ника, забираясь на ближайшую лавку. Столик находился у окна, через которое прекрасно просматривался весь двор. Грыгл хмыкнул.

— Жизнь его явно потрепала. Как думаешь, он был атаманом шайки или всего лишь рядовым татем?

— Как знать. Солидности хватает на четверых, — протянула девушка, заставив Малкольма и Цирциллу рассмеяться.

— Пойду пока вещи перенесу в наши комнаты, — поднялся тролль. Подхватив с сушилки свой плащ, он накинул его на плечи и вышел во двор.

— Как же здесь тепло, — довольно произнесла скрытница, потянувшись. Граф улыбнулся.

— В такую погоду даже самый суровый хозяин батрака не выгонит на улицу. А мы…

— А мы добровольно, еще и с песней, — ухмыльнулась чародейка. — Или не так?

Малкольм проглотил не сорвавшиеся с языка слова, закашлялся.

— Действительно. И где таких, как ты, язв берут?

— Где берут, там не возвращают, — Ника показала юноше язык и повернулась к окошку. Дождь, кажется, стих, лишь изредка одиночные капли барабанили в стекло. Девушка прижалась к нему носом, чувствуя, как холод проникает внутрь, подбирается все выше и выше…

— Ваш заказ, — Трактирщик составил с подноса четыре больших миски источающего аромат мясного рагу и четыре кружки эля. — Приятного аппетита!

— Спасибо, — поблагодарил Малкольм.

Стукнула дверь — вернулся Грыгл, с сумками, взял у пузатого Бо ключи и пошел наверх. Через пару минут он спустился вниз и сел рядом с Никой.

— Ну, за удачное начало путешествия! — провозгласил граф. Кружки столкнулись, принимая тост.

Потягивая эль, Ника оглядела зал. За соседним столом расположился какой-то тип в темной куртке с капюшоном. В дальнем углу сидела пара купцов, что-то оживленно обсуждавших и хлыщущих уже третий кувшин чего-то горячительного. Больше посетителей не было.

— Вот скажи мне, чародейка, в чем си…эм, смысл жизни? — спросил вдруг Малкольм. Ника пожала плечами.

— В потомках?

— Не-ет, — замотал головой захмелевший юноша. И выжидающе уставился на тролля.

— В поиске себя? — неуверенно предложил тот. Граф фыркнул.

— Да нет же!

— В прощении? — тихонько попробовала Цирцилла. Малкольм призадумался, потом стукнул рукой по столу.

— Нет, нет и нет! Чего вы меня путаете вообще? Нет его! Смысла жизни. Есть лишь сегодня, и то, как ты этот день проживешь, будешь ли жалеть о нем, или наоборот — преисполнишься счастьем. Во!

Его спутники ошарашенно переглянулись.

— Ты где такое услыхал? — полюбопытствовала Ника.

— Сам придумал, — скорчил обиженную гримасу аристократ.

— П…врешь, — убежденно заявила волшебница. — Слишком сложная мысль для такого балбеса, как ты.

— Ну вот, она меня не уважает, — окончательно уверился Малкольм. — Слышь, Цирцилла, покажи ей!

— Не буду, — улыбнулась скрытница. — Ника права.

— Бабский заговор! — восхитился граф. — Грыгл, башка ты моя каменная, что скажешь?

— Я — пас, — рассмеялся тролль. — Пойду, проветрюсь. И до ветру заодно схожу.

Юноша проводил товарища задумчивым взглядом, после чего вздохнул и допил остатки эля.

— Эх, даже друг меня кинул в обществе хитрых жен…ик…этих самых! Цирциллушка, Создатель, что за сложное имя, идем наверх, а?

Девушка отрицательно покачала головой, и между влюбленными завязался ожесточенный спор.

Время шло, а Грыгл все не возвращался. Ника начала беспокоиться, к тому же, за окном окончательно стемнело, небо прояснилось и дождь совсем прекратился.

— Друзья мои, вам не кажется, что нашего большого приятеля слишком долго нет?

Малкольм удивленно заморгал.

— А, и впрямь! А куда он делся?

— Вышел во двор, — пояснила Цирцилла. — Кажется, почти час назад.

— До-о-олго, — протянул граф. — Может, пойти помочь ему?

— Вы что, не слышали легенду о лесном владыке? — с тихим смешком заговорил путешественник за соседним столом.

— О чем это он? — не понял Малкольм.

— О повелителе леса! — незнакомец назидательно поднял палец вверх. — Глубоко в заросшей чаще обитает чудель страшный. Ликом он как дед столетний. Все к себе добычу тащит! Попадешься лишь в те сети — и не выбраться вовеки!

— Что за страшилка для детей? — фыркнул юноша.

— Это лишь присказка, — невозмутимо продолжил путник. — Говорят, чудище то появилось во времена стародавние, когда не было ни королевств, ни княжеств, а люди прятались за стенами городов. Тогда по земле рыскали чудища, и только отважные смельчаки бросали им вызов, огнем и мечом выжигали скверну. Жил в ту пору мальчик, добрый и честный, любил папу и маму, вместе с ними поселился в доме на опушке леса. Но, так уж случилось, что злые люди явились в тот дом, убили отца, мать изнасиловали, а мальчишка сумел убежать. Он мчался, не разбирая дороги, сквозь кусты и свисающие ветви деревьев. Остановился лишь, выбившись из сил и упав возле маленькой избушки, затерянной в глубине леса. В той избушке жила старая ведьма, что приветливо встретила мальчика, накормила, напоила и спать уложила. Ребенок очнулся среди ночи, привязанный толстыми цепями к древнему каменному алтарю в сердце чащи. Старуха напевала слова заклятия, на языке, который уже тогда никто не помнил. А потом она вонзила костяной нож в сердце малыша. Кровь побежала по каменной плите, заполняя все выемки, потекла вниз, на землю, на траву, питая лес. И загудела, принимая жертву, чаща. Но что-то пошло не так, содрогнулся лес, лопнула земля, вырвались из-под нее толстенные корни, опутали мертвое тело мальчика, заковали в прочнейшую деревянную броню. И взмахом руки насадило новорожденное чудовище на острую ветвь ведьму, что взяла ношу не по плечам. С тех самых пор бродит в глубине леса могучий монстр, изредка выбираясь наружу и хватая зазевавшихся путников близ дорог и деревень.