Хм.

Адэр скинул иллюзию. На самом деле, черти должны выглядеть, как их рисуют праведники и представляют трусы, чтобы в глазах девушек не отражалось доверие, чтобы не предлагали себя в поцелуе.

Хотя… Вилла доверяла ему, даже видя одну иллюзию. Наивная, принимала черта едва не за легал. Не нужно было ее удерживать, и эта бессмысленная экскурсия по городу… Чем хотел привлечь, если сам не любил Наб?

О сущности многое можно узнать не по тому, как и где он живет, а как и где жил. Он не мог привести ее в свой город, не мог предложить прогулку по небу и купание в серых струях перевернутого фонтана, не мог, ухватив синюю ромашку, вплести в ее каштановые волосы.

Он включил желание в свой рассказ, попробовал показать свой мир, пусть издали. Показал. Он жив, как всегда, и пока отсыпался, останки Виллы перемалывались на зубах тварей.

Усталость пройдет, тело восстановится, сотрутся воспоминания, и через несколько сумерек он посмеется над глупым порывом броситься за ней, защитить, вернуть обратно.

— Ее уже нет, Адэр, — Ризгор ментально удерживал его на краю обрыва. — И дома твоего нет. И тебя там нет.

Демон копошился в мыслях Адэра, несмотря на блок, который тот поставил, и давал ответы до формирования вопросов:

— Она мертва… Да, уверен… Потому что она опасна… Я не обязан перед тобой отчитываться.

Не обязан, нет. Но придется.

Телепортируясь в замок Ризгора, он испытывал сильную боль, но по сравнению с прошлым разом, с обрыва, — это как щекотание одуванчиком. Блуждать по бесчисленным комнатам не пришлось. Хозяин города королем восседал в кресле в большом зале, этакое черно-белое пятно невозмутимости на фоне фиолетового.

— Не считаешь, что зачастил с визитами?

Взгляд не оторвался от играющего в камине пламени, неспешный глоток вина, безразличие, когда Адэр остановился за спиной. Он излучал уверенность, уверенность излучал каждый предмет в зале.

Ризгор предложил вино Адэру, но бокал завис в воздухе нетронутым; растворился. Огонь в камине взорвался искрами.

— Открой для меня портал.

— Я надеялся, тебе удалось избежать хотя бы сентиментальности.

Адэр хмыкнул. Его считали одним из низших в касте демонов именно из-за наличия гаммы человеческих эмоций, но он был достаточно умным, чтобы не выказывать жалости или пренебрежения к бесчувственным демонам.

— Открой для меня портал.

Кресло развернулось, Ризгор окинул гостя мрачным взглядом. Огонь факелов потянулся к плечам Адэра, ощупал жарким объятием, узнав своего, отступил.

— Если хочешь скормить себя мертвым, прыгни с обрыва.

Адэр не собирался ходить кругами.

— Не откроешь портал — заберу Ру.

Пламя в камине вспыхнуло, разрослось, лаская холодные стены, окольцевало собеседников, но языки танцевали, не смея прикоснуться. Кресло исчезло. Ножка бокала в руках Ризгора треснула, растворилась.

— Ты не посмеешь.

— Проверь.

— Ты понимаешь, что она мертва? Понимаешь, что если бы ей удалось выжить после падения с такой высоты, ее бы все равно добили? Ты знаешь, во что превратился город. Ты видел, что стало с твоими друзьями, в кого превратилась твоя мать…

Зря Ризгор напомнил о матери, зря. Пламя подкралось, лизнуло пятки, но тепло не мешало, наоборот, помогало восстановить силы, а злость имела хорошую сторону — вытесняла безразличие, подстегивала.

Видимо, Ризгор ошибку осознал, потому что пошел на уступки:

— Ты хотел знать, почему я избавился от девушки… Наверное, надо было рассказать тебе у обрыва, чтобы не тратить время сейчас. Вилла — не безобидная корри и не такая наивная простушка, как притворялась. Расчетливая, опасная, непредсказуемая, привыкшая, чтобы потакали ее капризам. И вот еще, ты подвержен чувствам, в данном случае — вины, раскаяния, но за что? Девушку скинул я, а ей было без разницы с кем переспать.

Адэр подавил всплеск раздражения.

— Это вполне мог быть я.

— Портал, — сухо напомнил Адэр.

— Она хотела переспать с кем-нибудь. С кем-нибудь. Только бы эта сущность была не из Анидат, чтобы не возникало никаких обязательств. Ей безразлично, кому отдаться. Девственница в двадцать пять… Не могу даже представить, на что может пойти девственница в тридцать. Если она жива, Адэр, если каким-то чудом, в которое я не верю, жива, ее отымеет один из мертвых. Лишиться девственности — все, чего она хотела. Город желаний никому не отказывает, и ты не сможешь этому помешать.

Спину Адэра покалывало от спокойствия Ризгора. Демон не врал, или, по крайней мере, верил в то, что говорил. Адэр вдруг вспомнил, как Вилла сказала, что произошла ошибка, она вовсе не должна была оказаться в его постели. Только сейчас он понял, что она имела в виду.

Искала другого любовника? Возможно. Но нашла его, и доверилась, и заставила верить. И самое главное, — Адэр спрятал эту мысль, закрыл на второй блок, чтобы демон не услышал, — Ризгор говорил о девушке в настоящем времени. Маленькая вероятность, ничтожная, но она могла быть жива.

Секунды бежали песчинками в часах, и отбросив сомнения, Адэр переместился в бывшую комнату Ризгора, которую занимала Ру. Меньше секунды на то, чтобы обнять девушку, шикнуть, приказав слушать:

— Если задам вопрос, скажешь да.

— Кто ты?

— Я могу вернуть тебя в Анидат.

Плетью ударила злость по позвоночнику, голос Ризгора разлился по комнате желчью:

— Нет! Мое!

Ру переводила взволнованный взгляд с одного на второго, ее фиолетовые крылья распахнулись, выставив тавро любовника, и тут же спрятали постыдную метку. Она прижалась к Адэру, интуитивно почувствовав, что он говорит правду или надеясь на любой шанс удрать от хозяина.

Ее глаза молили об ответе и Адэр едва заметно кивнул. Да, может, да, перенесет, нюансы ей знать необязательно.

— Прочь!

— Портал.

Ризгор не рискнул приблизиться: были точки во вселенной, которые доступны черту и закрыты для других демонов. Адэр поставил на темную лошадку, и угадал: эта легал по какой-то причине была нужна хозяину города.

— Хорошо, — он скривил губы в улыбке, — кто я, чтобы удерживать тебя от смерти? Отойди от нее, и я открою портал. Клятва демона.

Клятва, которая вела к проклятию, если ее нарушить, и демоны ею не разбрасывались. Проклятие для них — жизнь среди смертных, в качестве одного из них. Адэр выпустил Ру, она замешкалась, и он подтолкнул ее к Ризгору, отвел взгляд, когда обратилась с мольбой.

— Иди ко мне, — Ризгор прижал к себе Ру, закрыл блаженно глаза, так, будто мог испытывать удовольствие от элементарных вещей, его губы шептали заклятье. — Все, портал открыт.

Ризгор сухо рассмеялся, но смешинки глаз не затронули.

— Портал открыт, — повторил самодовольно, — но ты им не воспользуешься.

Прежде чем Адэр бросил силы на то, чтобы закрыться, почувствовал вторжение в свое тело. Ему казалось, что у обрыва было больно? Ему просто казалось. Боль — это второе вторжение за сумерки, это когда крик застревает в пересохшем горле, а конечности атрофируются, и ты куклой оседаешь на пол. Боль — это голос Ризгора сквозь наступающую пелену, когда не можешь послать к черту.

— В этом городе я — власть. Единственная власть, Адэр. Жаль, что ты не усвоил этого на прошлом уроке.

Прошлый урок был почти безболезненным, была бы душа — разорвалась, а так…

На этот раз хозяин города не просто вошел в его тело, он выжал силы, подавил эмоции, придушил самоволие. Адэр будто со стороны наблюдал, как демон перенес его в подвал, ощутил падение на сырой пол, почувствовал капли тухлой воды на губах, но не смог пошевелиться.

Вилла мертва — это второй урок, а он выживет, как обычно. Немного боли, оцепенение и временный паралич — плата за неусвоенное домашнее задание.

Прошлым уроком была Летха.

Вилла была уверена, что все, что происходит — сон. Всего лишь сон, в котором падаешь вниз, чувствуя, что летишь вверх, солнце и облака, которых здесь быть не может априори, сменяются темнотой и звездами, — звездами?! — морозный ветер летним бризом и дождем. Холод — жаром, страх — надеждой, невесомой, хрупкой: все обойдется.