— Я смотрю, — заверила Вилла, игнорируя хмурый взгляд. И чуть покраснев, добавила: — Мне нравится то, что я вижу.

Черт дергался, как змея на сковороде, и Дон телепортировал его вместе с питомцем на улицу, к Марбасу и Самаэлю, запечатал подъезд для их входа.

Подальше от себя. Подальше от взгляда Виллы, который лишь для него. Открытый, светящийся… любовью? — он не позволит украсть у него хоть это. Не станет делить с другими.

Взгляд принадлежит ему. Поцелуй, когда Вилла потянула его за полы рубашки, вынуждая приблизить губы — принадлежит ей. Второй поцелуй, когда он позволил страсти вырваться на свободу, и языки сплелись в диком танце — им.

— Я люблю тебя, — он не дал ей ответить, снова прильнув к губам. Его суть требовала, чтобы он оставил ее себе, чтобы заполнил собой всеми возможными способами. Но он стер эти мысли и стер три последних слова из ее памяти.

Вкус поцелуев оставил. Мужское самолюбие, эгоизм — без разницы, но выбор есть выбор, будет с чем сравнивать.

Сравнивать… А зачем?

Дон едва не зашелся в нервном смехе, как Вилла минуту назад. Он думал, она может вернуться? К нему? После того, как великий папаша, в искуплении вины за пренебрежение бросит к ее ногам мир?

Единственная дочь императора, и сущность, у которой не было четкого определения…

— Я всегда буду твоим другом, — Дон встал, помог подняться Вилле.

— Я была права: ты прощаешься.

— Друзьям не обязательно видеться или говорить без умолку при встрече, — он избежал прямого ответа. — Между ними это ничего не меняет.

Она задумалась, потупив взгляд, и вдруг сверкнула улыбкой.

— Между нами тоже ничего не изменится?

— Никогда! — заверил с жаром и тут же стер и это воспоминание. Ответил сдержанно: — Нет.

— Договорились. И не советую передумать.

Бросив на него многозначительный взгляд, Вилла двинулась прочь. Из комнаты. Из квартиры. Куда она?! Вот так, просто… уходит от него?!

Нахмурившись, он шел следом. Что-то не так, определенно девочка что-то задумала. Но что?! Он едва не споткнулся, когда попробовал и не смог прочитать ее мысли. Ни с того ни с сего показалось, она знает о неудачной попытке проникнуть в ее сознание, и эта улыбка, которой наградила его у выхода из квартиры, и смешная угроза, чтобы не передумал…

— Идешь? — спросила его.

— Да, конечно.

Усмехнулась, бросила лукавый взгляд, вышла из темного подъезда, и сразу к черту. А он? А ее слова, которые прозвучали минуту назад? Дон не стирал их из памяти, только свои, но она вела себя так, будто забыла все. Или так, будто ничего-то и не было!

— Ну, что? — посмотрела требовательно на черта. — Какие у тебя планы на вечер?

Дон подавил желание убить Адэра, сейчас, не сходя с места. Девушка спрашивает черта о планах на вечер, а он ведет себя, как болван: безразличный взгляд, язвительная усмешка. А, впрочем, именно эта реакция и спасла его от немедленной смерти, и разве плохо, что твой соперник — болван?

— Планы? — переспросил равнодушно черт.

— Ооо! — радостно протянул дракон у него на плече, и его глаза заблестели в предвкушении, а мордочка расцвела улыбкой. — Еда! Да-да! Еда! Да-да!

— Даже не думай, — предупредила Вилла, щелкнув его по высунувшемуся языку. — Мне почему-то кажется, что мой новый папа не расположен к юмору и вряд ли обрадуется паштету из дочери.

Дракон задумчиво почесал подбородок. Язык нехотя спрятался.

— Так что, — Вилла перевела взгляд на черта, — когда едем?

Черт перевел взгляд на дракона, тот округлил глаза и активно замахал головой. После нескольких неудачных попыток сказать хоть что-то членораздельное, сквозь поток брани, выдал вполне внятно:

— Ху-деть! Оба!

И самое интересное, черт не собирался с ним спорить и смотрел на Виллу так, будто видел не девушку, а сало молодого поросенка.

— Как знаете, — Вилла пожала плечами и двинулась прочь от них и от демонов, застывших в изумлении, от Дона, который порывался вмешаться, но почему-то сдержал порыв.

— Ты не покинешь этот город без нас! — крикнул самодовольно Адэр.

— Да! Так вот! — не менее самодовольно поддержал дракон.

— Вернись, пока не заблудилась, котеночек!

Вилла, не останавливаясь, шла дальше, пока крики за спиной не стихли и пока вскипевшая гордость не сменилась рассудительностью, и не напомнила, что идти-то некуда.

Вернуться? Услышать их смех? Показать себя неженкой и беспомощной маленькой девочкой, которая, стоило свернуть за поворот в мрачном городе, тут же мчится обратно?

Не дождутся!

Остынуть, включить холодный расчет.

— А не пошли бы вы со своими советами… — процедила раздраженно, усмехнулась победоносно и крикнула: — К черту!!!

Ну, вот, никуда идти не нужно, унижаться незачем. Он сам пришел, как в сказке про Сивку-бурку. И даже выглядел схоже: посиневшие от злости губы и бурые глаза-фонарики. Черт, собственной персоной.

— Я ведь предупреждал тебя?

Голос звучал на удивление мягко, но Вилла почувствовала беспокойство.

— О чем?

— Не прикидывайся.

— А где Невилл? — попыталась сменить тему.

— Разминает крылья.

Ух, удалось!

— Мы уже уходим?

— Улетаем. Да. Но сначала…

Он улыбнулся, и беспокойство Виллы усилилось.

— Я раскусил тебя, котеночек. — Адэр телепортировался перед ней.

— Не подавился? — Она отошла на шаг.

Он снова приблизился.

— Что происходит?! — Она скрестила руки на груди, как и он, ничуть не собираясь из победителя становиться жертвой.

— О, ничего особенного, — уверил черт.

— Правда? — недоверчиво уточнила.

— Я мог бы солгать, но не стану. — Черт одарил лучезарной улыбкой. — Ничего особенного не происходит. Только то, что должно произойти.

Ей не нравился этот тон, и улыбка не успокаивала, а пугала, и этот взгляд, который тянул к себе, вызывал оцепенение, шок.

— Ты позвала меня. Я пришел. Да, котеночек, я тоже соскучился по твоим поцелуям.

— Что?!

Ей не нужны его поцелуи. Она не скучала по ним. Она любит другого. Но когда его руки потянулись к ней, а губы приблизились к губам, тело ей изменило.

— Адэр… — скорее вопрос, чем сопротивление.

Это было неправильно, необъяснимо, но она ответила на поцелуй. И ей понравилось. И она не думала в этот момент о Доне. И только когда Адэр отстранился, смогла понять, что произошло.

— Вот так, котеночек, остался еще один.

Улыбка Адэра больше не была лучезарной. Он явно тоже не был в восторге, но маловероятно, что они сумеют остановиться на втором поцелуе.

— Пойдем, наверное, Невилл успел размяться.

— А ничего, что мы не успели похудеть?

Он оценил ее попытку шутить в безвыходной ситуации. Сильная воля, гибкий ум, высокий статус, нежность — надо признать хороший вкус того, кто выбирал ему пару. Но самолюбие черта бунтовало, потому что страсть, которая вспыхивает между ним и девушкой — приказ, чья-то установка, а не согласие разума и веление сердца.

Утешало одно: Дон, заставший их за поцелуем, об этом факте не знал.

Ворчливый дракон снова стал огромным и с наслаждением размахивал серебряными крыльями на пол города. Особенно старался, когда бестелесные сбежались на него поглазеть и ухали и стенали от восторга.

— Ромашки распугаешь, — возмущался Чуп. — Лови их потом, шуганных. Хватит уже, окоченеть можно от ветра.

Дракон приземлился, кивнул ему — на свою спину, и Чуп мигом забыл претензии. Взобрался на чешуйчатого и с радостными визгами облетел город и вдоль, и поперек, и у самого неба.

— Не верю, что он это делает, — перенял роль ворчуна Адэр.

— Почему?

— Я уже говорил тебе: это боевой дракон, — терпеливо повторил Адэр, — а не прогулочный пони.

Вилла посмотрела вверх, где как раз пролетал с пассажиром Невилл.

— Извини, как-то не очень верится.

— Не только тебе, — согласился Адэр, проследив за полетом друга и лупоглазого.