— Но ты ведь питаешься? Чем? Я что-то не замечала, чтобы ты нахваливал картошку Чупа.

— Нет, еда меня не привлекает.

— А что?

— Ты.

Вилла едва подавила крик. Он вибрировал где-то в грудной клетке, рвался наружу, но не находил выхода. Дон — ее друг, все еще, она уверена. Но могла ли та сущность, которой он стал, считать ее своим блюдом?

На этот раз интуиция не молчала, и почти явственно с сожалением прошипела… да.

Полагая, что у Чупа большие глаза, а у Невилла — длинные уши, Вилла придиралась к безукоризненному. Ее глаза сейчас, вот в эту минуту, вытеснили не только брови, ресницы и веки, но и на веснушки замахнулись, заняв большую часть лица. А уши пали низко, приблизительно до подбородка.

Маловероятно, что хоть один корри, увидев столь чудесатое перевоплощение, возжелал бы ее в своем ложе. Но кого волнует один, да еще корри, когда речь идет о троих, демонах, и одновременно?!

Горло обернулось пустыней, и Вилла поинтересовалась, нельзя ли его успокоить горсткой темно-коричневых ароматных зернышек.

— Кофе нет, — отрезала Летха и продолжила интимный рассказ, после которого Вилла сделала вывод, что демоны… они… как бы так выразиться… подвержены смелым желаниям. Да, наверное, так можно сказать, не задев ничьих робких чувств.

И она сделала вид, что тоже не простушка и если ничего подобного не пробовала, то уж слышать — слышала. И ни к чему уточнять, что в первый раз. Сейчас. От Летхи.

Три демона и одна девушка…

Нереально…

Невероятно…

Приятно?…

— Мне просто повезло меньше, чем тебе, — пояснила Летха.

Кому и зачем пояснила? Ее довольное лицо во время воспоминаний на грусть не посягало, а дерзкая натура не нуждалась в оправданиях.

— Ты на счет Дона не особо фантазируй, — насупилась Летха, будто прочитав мысли, — он тебя ел, когда там ему вздумается. Он был осторожен — ничего не скажешь, с подданными трапезой не делился, а то ты бы и дня не протянула. Но его суть своего не упускала.

Вилла выпад проигнорировала. Не то, чтобы ей не было страшно — было, и еще как, но она отгоняла от себя это мерзкое чувство, да и Дон значил для нее гораздо больше, чем сестра безумного мужчины, который остался по ту сторону обрыва.

— А вот на мое стройное тело твой дружок пригласил… ммм, дай припомнить… я насчитала десять сущностей прежде чем потеряла сознание, и вряд ли они закрыли глотки, не насытившись. Второй раз я стала ужином для избранных. Марбас, Самаэль, Аббадон — неразлучная троица Ада. Я была так слаба, что почти не различала их облики — так, прикинула, на глаз, и решилась.

На что решилась, Вилла не уточняла, была уверена, захочет рыжая — сама расскажет. И не ошиблась. Поерзав, Летха выпрямила ноги, потянулась и снова устроилась по-турецки на кровати.

— Передвигаться я не могла, эмоции мои сожрали, а мозги высушить не успели — на потом, наверное, оставили, и я подсуетилась. Вызвала и поглотила энергетический всплеск. Уточнить или так ясно как вызвала?

Вилла пожала плечами, отгоняя любопытство.

— Могу в подробностях… — Рыжая хитро прищурилась. — Нет, пусть твое просвещение достанется моему брату, а я в общих чертах постараюсь. Скажем так, я притворилась, что попала под их обаяние, а они поверили. Да, все трое, а что? Поверили и повелись. А что глаза у тебя как у белки, которая орех с кокосом перепутала? Ничего ужасного не было, куда ближе другой эпитет — незабываемо!

Хорошо, что без деталей рассказ, подумала Вилла, подув на непослушную челку. Жара. И только успела так подумать, Летха не удержалась от пикантных подробностей.

И сидя…

И лежа…

И втроем сразу…

И снова по новой…

Вилла прошлась к окну, подергала за железку, которой оно было забито; вернулась к кровати. Пустыня захватила не только горло, но и все тело, а язык так вообще прилип к небу и время от времени норовил неприлично выпасть.

— Жаль, не удалось увидеть их лица, когда они поняли, что их одурачила дочь черта. За такое удовольствие я бы согласилась, чтобы мной еще раз поужинали. Мм, Аббадон, к примеру. Он такой ненасытный. Или нет, Марбас. Самый нежный их троих. Или Самаэль? Обманчиво недосягаемый… Эй, ты чего? Тебе плохо? После телепортации?

Вилла махнула рукой, давая понять, что все нормально, и Летха приняла отмазку, затараторив снова. Но ничего нормального сегодня точно не наблюдалось!

— Черт? — Вилла озвучила слово-занозу.

— Что с ушами? И лучше не заставляй меня повторяться, потому что я могу отдаться своей сути, меня и так иногда тянет раздобыть сковородку и кого-нибудь усадить в нее. Зов предков. Можно подумать, спать с чертом — святое деяние, а побеседовать по душам с его сестрой любимой — преступление века. Перекрестись еще тут!

— Черт? — Заноза распухла и норовила прижиться.

— И я — черт, и Адэр — черт, и мама у нас тоже была черт. Ух! — Рыжая устало вздохнула. — Больше ни одного упоминания сути, ни одного! Неужели Адэр не объяснил элементарных правил?!

— Он не очень-то многословен.

— Ну, да, есть такое. Я тоже не безупречна. Если бы я думала быстрей, никогда бы не попалась в ловушку и не доверилась твоему Дону. Да, да, и не отпирайся. Твой. Хоть мне и не слишком приятно так о нем говорить…

— Почему?

— Почему твой?

— Нет, это очевидно. Почему тебе неприятно так говорить?

Летха соскочила с кровати, прошлась к окошку, вернулась.

— А знаешь, — сказала с мечтательной улыбкой, — образ, который ты ему придумала… В одно лицо можно влюбиться.

Вилла не стала комментировать и на этот раз. Что сказать? Она не понимала, как такое могло выйти, и не признавала, что Дон мог выглядеть иначе. Она видела его таким, а значит, он таким и был. По крайне мере, для нее, и без разницы, что думают остальные.

Нет, это мило, беседовать и все такое, но пора закругляться.

— Ты его подружка с детства, я слышала, как бестелесные шептались. Тебе легче думать, что он — мальчик-ромашка и ничуть не изменился, а он монстр. Ты видела монстров? Хоть одного?

— Конечно, я же знакома с твоим братом.

Летха расхохоталась.

— Адэр… — она запнулась. — Уверена, когда-нибудь ты потеряешь от его красоты голову.

— Естественно, — легко согласилась Вилла, — потому что если мы снова пересечемся, я отпилю ему рога и хвост вырву. Он станет… почти сносным.

Летха потерла в предвкушении руки.

— Хочу это увидеть!

— А я хочу увидеть Дона.

Улыбка рыжей скисла.

— Нет, ну, когда я назвала тебя наивной клушей, я думала, что погорячилась. Иногда оказываться правой… разочаровательно.

Она с грустью посмотрела на Виллу, а Вилла — на дверь.

— Даже не верится, что такие, как ты, еще не вымерли. Такое ощущение, что тебя кто-то усиленно оберегает от реальности.

— Да, и потому один мужчина меня сбросил с обрыва, а второй, по твоим словам, держал на десерт.

Летха громко вздохнула, чтобы показать глубину разочаровательности, а потом спросила подозрительно:

— И как ты выжила после такого падения?

— Приземлилась на листья, кажется. Я смутно помню.

— Почему?

— Если бы тебя вот так, без подготовки, спихнули с обрыва…

— Меня спихивали.

— Да?

Летха принюхалась, бросила взгляд на железную дверь, будто ожидая прихода гостей.

— Ну, да, только я не хочу об этом говорить. Нам нужно успеть.

— Куда?

— Неужели ты думала, я оставлю тебя на съедение монстрам? Пусть даже ты по глупости к ним и стремишься.

— Я вернусь к Дону.

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю.

Летха схватила Виллу за руку, и держала цепко, не вырваться.

— Упертая, но ладно, поблагодаришь за спасение позже, а сейчас пора складывать крылья, и… — Она снова потянула носом. — Портал открыт, твоей энергии должно хватить. Не бойся, я приведу тебя к твоему счастью…