Уилл презрительно фыркнул.

– Я не ревную, но и не позволю никому оставаться наедине с моей невестой – особенно этому церковному хан… Не обращайте внимания. Просто он мне не нравится.

Эми вздохнула.

– Я хотела поговорить с ним наедине лишь для того, чтобы не ранить его чувства в присутствии других. Я продолжаю настаивать, чтобы вы позволили мне самой уладить это дело.

Уилл колебался.

– Мне это не по душе.

– Вероятно, наш разговор не продлится более десяти минут. А теперь прошу меня извинить.

Уиллу стоило немалых усилий не последовать за Эми и не вышвырнуть его преподобие вон из дому.

Через пятнадцать минут Эми вернулась в гостиную. Она казалась совершенно невозмутимой. Зато мистер Кроуфорд явно вышел из себя. Цвет его лица без преувеличения можно было назвать пурпурным, а в глазах застыло упрямое выражение. Отведя викария в сторонку, Хок заговорил с ним. Кроуфорд отвесил поклон, что-то пробормотал и последовал за лакеем вон из гостиной.

Уилл подошел к Эми.

– Что случилось?

– Ничего не случилось. Просто я напомнила ему, что не считаю его претендентом на свою руку и сердце, и пожелала успеха в поисках подходящей невесты, – объяснила она.

Уилл взглянул на нее испытующе.

– Вы что-то скрываете, – заявил он. – Он пытался убедить вас бросить меня?

– Я сказала, что не вышла бы за него, даже если б не была вашей невестой, – ответила она.

– Мистер Хардвик, прошу садиться, – сказал Уилл, когда они с отцом Эми оказались в кабинете Хока. – Брат отдает распоряжения к отъезду мистера Кроуфорда.

– Он настоял на том, чтобы поехать с нами. – Мистер Хардвик пожал плечами. – Кроуфорд казался нам вполне разумным человеком, пока дочка не дала ему от ворот поворот. Если хотите знать правду, я думаю, что в нем взыграла гордость и он вбил себе в голову, будто обязательно должен ее завоевать. Вот и повел себя как последний глупец, но тут вы привели его в чувство.

– Не желаете ли бренди? – спросил Уилл.

– Пожалуй, – согласился Хардвик.

Уилл плеснул на два пальца бренди в каждый бокал и подал будущему тестю один из них.

– Вскоре прибудут поверенные, и мы сможем обговорить условия. Однако прежде я должен официально попросить руки вашей дочери.

Хардвик взболтал напиток в бокале.

– Сначала мне хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы.

– Говорите же, сэр.

– В своем письме дочь сообщила, будто вас обоих случайно заперли в винном погребе. Откровенно говоря, я нахожу это довольно подозрительным.

Уилл рассказал, что за обстоятельства привели к случившемуся.

– Мы хотели покинуть погреб каждый по отдельности, но дело кончилось тем, что нас заперли на ключ.

Мистер Хардвик тяжело вздохнул.

– Смотрите мне в глаза. Вы учинили насилие над моей дочерью?

Вопрос потряс Уильяма.

– Нет, сэр.

– Вы провели с ней ночь.

– У нас не было выхода. Становилось так холодно, что дыхание застывало в воздухе. И был только твердый пол да два деревянных стула. Я знал, что Эми устала и очень расстроена, поэтому усадил ее к себе на колени и накрыл собственным сюртуком. Она смогла уснуть.

Хардвик испытующе прищурился:

– И о чем вы умолчали?

– Я ее поцеловал. – Хардвику не обязательно знать подробности.

– Прожив в браке много лет, мы с женой уже не чаяли иметь детей. Но потом, в один прекрасный день, миссис Хардвик сообщила мне чудесную новость. Нам обоим было уже немного за сорок. Мы называем нашу Эми маленьким чудом.

– Знаю. Она мне рассказывала. – Ясно, родители обожают свою дочь!

– Осмелюсь заметить, что все-таки вы многого о ней не знаете, – волновался Хардвик. – И, по правде говоря, я очень встревожен. У вас дурная репутация.

– Да, вы правы, я пускался во все тяжкие, – согласился Уилл. – Четыре года я путешествовал по Европе, тремя годами дольше, чем большинство молодых людей светского общества. – Он смотрел в окно, припоминая. – Я встретил Эми сразу после возвращения с континента. Это произошло на свадьбе брата.

– Вы питали склонность к ней уже год назад? – спросил Хардвик.

– Нет. Боюсь, я ей не очень понравился.

– Почему это? – продолжал расспрашивать Хардвик.

– Я дразнил ее и преследовал забавы ради. – Уилл повернулся к Хардвику, чувствуя себя пристыженным. – Наверное, это было нечто вроде игры. Я говорил ей что-нибудь обидное, и она отвечала колкостями.

– Эми? – удивился Хардвик. – Она всегда избегала контактов подобного рода.

– Ну, наверное, я уж очень злил ее.

– У вас есть занятие, мистер Дарсетт? Или вы ведете праздное существование?

– Вскоре после свадьбы я займу должность управляющего имениями моего брата.

Допив бренди, Хардвик рассматривал пустой бокал.

– Эми стала взрослой женщиной, но для меня она всегда останется моей маленькой дочкой.

– Понимаю, сэр.

– Сомневаюсь. – Хардвик старался говорить сдержанно, но по лицу было видно, что он сильно рассержен. – Буду с вами откровенен. Меня начинает мутить при одной мысли, что дочь выходит за отъявленного повесу.

Уилл отставил бокал с бренди.

– Разумеется, мне не понять, какие чувства вы сейчас испытываете. Я не могу изменить свое прошлое, но не оставлю ее.

– Не обольщайтесь: я даю позволение на брак лишь потому, что скандал повредит ее репутации, – заявил Хардвик. – Посмейте только обидеть ее – и будете отвечать передо мной.

– Я отношусь к ней со всем подобающим уважением.

Хардвик разглядывал его с нескрываемым скептицизмом. Не иначе как его слова кажутся ему пустым обещанием. Уилл наклонился к Хардвику:

– Мы с ней едва знаем друг друга. И ей страшно.

– Впервые слышу от вас что-то разумное, а не легкомысленную болтовню самоуверенного шалопая, – смягчился Хардвик.

Лицо Уилла вспыхнуло. Тетя Эстер всегда говорила ему, что у него врожденный талант очаровывать людей. Видит Бог, он всю жизнь пользовался этим даром для своей выгоды! Но Хардвика ему провести не удалось, и Уилл, к собственному удивлению, понял, что начинает его уважать.

– Хочу кое в чем вам признаться.

– Вот как?

Уилл криво улыбнулся:

– Она единственная из женщин, кто видит меня на-сквозь.

Похоже, Эми унаследовала мудрость своего проницательного отца.

Хардвик рассмеялся.

– К счастью для дочери. – Помолчав, он добавил: – Я говорю серьезно, Дарсетт.

– Я знаю, сэр.

– Что ж, я подвесил вас ногами к огню, и вы прошли испытание – чуть не спалив пятки.

Уилл испустил тяжкий вздох. Они оба понимали, что Эми достойна лучшей партии.

– Что ж, даю вам мое благословление. – Порывшись в кармане сюртука, Хардвик извлек носовой платок и начал протирать очки.

Уилл встал и подошел к окну, чтобы дать ему возможность успокоиться. Всматриваясь в знакомый сельский пейзаж, он вспомнил, как изумилась вчера Эми, когда он сказал ей, что рад ее разрыву с Кроуфордом. Слава Богу, ни она, ни ее отец не догадывались, какие у него были на то причины.

Эми пошла за будущими родственницами наверх в одну из спален.

– Это была моя комната, пока я не вышла замуж, – пояснила Пейшенс. – Хочу вам кое-что показать.

И она открыла гардероб и извлекла оттуда белое вышитое платье со шлейфом.

– Какое красивое кружево! – восхитилась Эми.

Пейшенс улыбнулась.

– Это мое свадебное платье. Его надевали также и Хоуп, и Гермиона. А на Джулиане было другое, которое она приготовила заранее.

– Платье Пейшенс было слишком длинным для меня, – пояснила Джулиана. – Если же укоротить подол, испортится вышивка.

– А вы достаточно высокого роста, – продолжала Пейшенс. – И мы с сестрами надеемся, что вы решите поддержать традицию и наденете его на собственную свадьбу.

Сердце Эми так и подскочило.

– Благодарю. Почту за честь.

«О, это куда лучше, чем покупать готовое платье».

– Давайте посмотрим, как оно будет сидеть, – предложила Пейшенс.