— Умник, что б я такое больше не слышала!

Я достала из котомки остатки лепешек, размочила их в молоке и приступила к ответственной операции под кодовым названием "накормить любимого мужа", рука которого медленно доползла до моей ноги и взгромоздилась на колено.

— А ты упорный! — засмеялась я.

— А то, — заявил он, проглотив первую порцию тюри, — упорство и труд презерватив перетрут!

— А здесь и презервативы есть? — продолжила я нашу высокоинтеллектуальную беседу.

— Есть, — ответил за жующего Ая Сэм, — технарей ненавидят, а их изобретениями очень даже пользуются. К магу-то идти дорого, так дешево…

— И сердито! — закончила я.

— Почему сердито? — спросил мальчишка.

— Не обращай внимания, просто у нас так говорят.

— Я то, может, и не буду обращать, а вот тебе стоило бы кое над чем призадуматься.

— Над чем? — удивилась я.

— А над тем, почему ты нас понимаешь. Или у вас там все такие полиглоты, на любых языках разговаривают?

В этот момент я подносила ко рту Айверина очередную ложку и заметила по его глазам, что мужчина явно недоволен словами мальчика, но ничего не сказал. А ведь точно, откуда я их язык знаю? Ладно, об этом потом. Сейчас — Ай.

Закончив с обедом, уточнила у "мужа", где его заначка. Он заявил, что всё сложил в кошель на моём поясе. Дважды проверила сам кошель, потом свою сумку — ничего.

— Нет.

— Тогда не знаю, я тут временно отсутствовал — мало ли что могло произойти.

Это точно. А ведь я тоже "отсутствовала".

— Сэм, ты не видел, в кошельке кто-нибудь рылся?

— Не заметил. Помогал раненых перетаскивать. Тебя мы вместе со стариком несли. Потом знахарка подходила. Вроде всё.

Блин горелый, могли и спереть. Но выяснять отношения сейчас не в наших интересах. Если это не знахарка, а мы её обвиним, она может обидеться и зелье не даст. А без снадобья Ай долго не протянет.

Мы с Сэмом помогли мужчине лечь обратно, я, смочив водой тряпку, промокнула выступившую у того на лбу испарину. Айверин слабо улыбнулся и провалился в глубокий сон-обморок.

Уложив "муженька" и Зара спать, я вплотную занялась Сэмом. Допросом я имею в виду, а не то, что некоторые некультурные товарищи могли подумать!

— Сэм, иди сюда, — позвала я, — нечего делать вид, что управляешь лошадью.

— Р-р-р-р!

— Ладно, конём! Сэм, кому сказала, иди сюда. Ну?

— Что? — он уставился на меня честными-пречестными глазами.

— Давай колись!

— Чем? — искренне удивился мальчик.

— Не чем, а в чём! Во-первых, зачем ты с нами отправился.

Мальчик тяжко вздохнул, поняв, что я не отстану, и объяснил:

— Хотел тебе помочь. Тебя ведь из-за меня чуть не сожгли.

— Ты ведь технарь? — уточнила я.

— Да.

— Значит, не должен в принципе испытывать дружеских чувств к остальным.

— Я и не испытываю, но ты меня селянам не сдала, хотя могла. Я за тобой проследил и хотел помочь сбежать.

— И?

— И понял, что Ай вовсе не зейт и не собирается тебя на казнь везти. Нам пока по дороге, мне тоже в Зелёную надо попасть. Вот и подумал, почему бы вместе не пойти. Разойтись никогда не поздно. Может, тебя с собой возьму, — улыбнулся мальчишка.

— Меня с собой? С чего это вдруг? — ехидно поинтересовалась я.

— Так ты же тоже технарка, хоть и из другого мира.

— С чего ты это взял?

— Подслушивал, когда ты Аю всё рассказывала.

— И как ты это делал?

— Смотри, вернее, слушай, — велел Сэм, что-то нажав у себя на плече, где, видимо, находился какой-то прибор.

Из рукава тут же зазвучал тихий голос старика, сидящего на едущей перед нами повозке. Она была довольно далеко, и не мы их, ни они нас слышать не должны были. Но слова можно было легко различить:

— Стражи не только охраняют порядок. Они ещё и судьи, и палачи. Если ты попался Стражу, не жди снисхождения. Их не интересует, аристократ ты или простолюдин, градоправитель или раб; не перечисляй заслуги свои — не помогут они. Какова бы ни была причина твоего преступления: за наживой ли ты гнался или родных спасал — это не имеет для Стража никакого значения. Ни слёзы и мольбы, ни крики и угрозы, ни деньги и посулы — ничто не спасёт от возмездия. Суровым оно будет, но справедливым — ровно таким, какое ты заслужил по закону — не больше, но и не меньше. Если ты вершишь злодеяния, то рано или поздно Страж покарает тебя.

— Деда, — уточнил его внук Стакс, десятилетний мальчишка, — если они такие грозные и справедливые, то почему не извели всех преступников. Почему кругом столько зла?

— Так, мало их внучек. Не везде успеть могут. Вот и надеются людишки, что их наказание минует. Или по-мелочи пакостят, чтоб внимание не привлечь.

Сэм отключил жучок, и звук пропал.

— Супер, — восхитилась я. — А что это за Стражи?

— Так дед ведь рассказал. Раса такая, за порядком следят, за соблюдением законов.

— А кто эти законы устанавливает?

— Да араж его знает, Стражи давно появились. Объявили, что все должны соблюдать Закон, раздали правителям Своды законов. Может, сами и придумали. Про Стражей, вообще, мало что известно. Магией владеют, кажется, эмоции чужие угадывают, бойцы хорошие. Кто-то их демонами называет, кто-то оборотнями — в каких-то монстров превращаются. Только о Законе и думают, больше ни о чём.

— Вампиры? — уточнила я.

— Нет, ты что! Ничего общего с этими кровососами! Вампиров легко узнать — клыки, глаза красные. И кстати, вампиры оборачиваться не могут.

— А как Стражи выглядят?

— А кто их знает? Они — мастера иллюзий. Вроде всё, больше ничего не знаю.

— Интересно. А как ты объяснишь то, что я ваш язык понимаю?

— Язык? — расхохотался мальчишка. — Это мягко сказано, я бы уточнил — языки, причём все!

Что было дальше, я не помню. Только какие-то куски. Впрочем, за их достоверность я не поручусь.

Чья-то рука хватает меня за шиворот, усаживает перед собой на лошадь.

В горло льётся что-то терпкое, противное.

Шум, разговоры…

— Корчма? Это как-то несолидно — я всё-таки Княжна!

Снова голос Неор:

— Хорошо! Корчма так корчма! Но нам с золотистиком один номер на двоих.

— Что???!!!! Да как вы могли такое подумать!!! Я девушка приличная! Да мы там всю ночь… о поэзии будем беседовать!!! О прекрасном!!!

Очнулся я глубокой ночью от ощущения опасности (иногда на меня такое находит). Незнакомая комната, я лежу на кровати под одеялом, вторая постель пустует. Видать, до корчмы мы всё же доехали. На полу сидит Эйри, опустив голову на кровать рядом со мной. Спит.

Я легонько толкнул его, но эльф не проснулся. Дернул сильнее — никакого результата, только рука парня, до этого стискивающая мою ладонь, разжалась и безвольно упала вдоль тела. Да что это такое?

Я приподнялся — приступ прошёл, но последствия остались: слабость, легкое головокружение.

Что-то происходит в комнате Неор, или произойдёт в самое ближайшее время. Я должен там быть. Что же делать? Если попытаться разбудить Эйри, то потеряю время. А если идти одному, то из-за слабости могу не справиться с опасностью.

"Это мягко сказано, я бы уточнил — языки, причём все!" Услышав от Сэма такое заявление, я замерла с широко открытыми глазами и упавшей на дно телеги челюстью.

— Как все языки? — обалдело спросила я. — Да, я в школе учила какой-то язык, но не помню какой. А уж здесь вообще ни одного не знаю.

— Может, и не знаешь, — хихикнул Сэм, — зато очень даже хорошо говоришь. Я проверял: специально на всех знакомых мне языках к тебе обращался, а ты спокойно отвечала, и именно на том, на каком был вопрос. И на разных наречиях людей, и на эльфийском, и на орочьем, даже язык урсов и шаффтов понимаешь, а на последнем, кроме самих шаффтов вообще никто не говорит, я только пару слов и знаю.