В целом ночь прошла спокойно: трупов не было, на постоялом дворе, по крайней мере. За лес не поручусь, может, там какого эльфика и прихлопнули, раз сюда пробраться не удалось. А может, этот гад отдохнуть захотел. Что он, по-вашему, должен без выходных и перерывов на обед работать?

Когда все собрались на первом этаже за столом, и мальчишка-разносчик притащил завтрак, я понял, что время для моей страшной мсти пришло.

— Хотите весёлую историю расскажу? — поинтересовался я.

— Конечно, — обрадовалась Неор.

— Слушайте:

Решил как-то хайтаррасс проверить, какая раса круче. Поймал эльфа, поставил перед ним пять бутылок гномьего самогона и говорит:

— Сколько выпьешь, эльф?

Тот с возмущением посмотрел и отвечает.

— Ни одной. Здесь только самогон, а перворожденные пьют исключительно прекрасные эльфийские вина.

Хайт тем временем приводит пять красоток, как на подбор: брюнетки, блондинки, рыженькие.

— Сколько сможешь полюбить?

Эльф с грустью:

— Одну, ибо остальные человечки.

— Мало, — говорит хайт, сжирает его и отправляется дальше. Ловит гнома, предлагает те же пять бутылок.

— Сколько выпьешь, гном?

— О, это же наш самогон, эликсир двести пятьдесят восемь. Только три бутылки и осилю.

— Мало, — говорит хайтаррасс.

Показывает девушек:

— Сколько сможешь полюбить?

— Так одну, дылды такие, я ж пока до неё допрыгну — устану.

— Мало, — говорит хищник, съедает и его.

Теперь очередь человека. Тот выпивает четыре бутылки, падает без сил и засыпает.

— Слабак, — смеётся хищник, закусывая им.

Смотрит хайтаррасс, а под кустом оборотень спит, хватает и его, показывает пять бутылок:

— Сколько выпьешь?

— Шесть!

— Но тут только пять!!!

— А какой оборотень ходит в гости без бутылки!

Выпивает. Хайт приводит девиц:

— Сколько сможешь полюбить?

— Шесть.

— Ты обалдел что ли, блохастый, здесь же только пять.

— А ты, прозрачненький, мне тоже понравился.

Никогда не слышал такого хохота, а ещё эльфы называется. Орки за соседним столиком и то культурнее ржут. "Папочка", кстати, тоже ухахатывается, но что-то мне подсказывает, что количество наших уроков на выдержку существенно увеличится. Ну и ладно, даже польза от них будет.

Терпеть не могу эти переходы из зоны в зону. Вот почему так, все нормально проходят, разве что с мелкими неудобствами, а меня словно выкручивает всего, и аражевы гномы-мозгодробители такую активность разводят, что хоть голову откручивай и выкидывай, так раскалывается. Ладно, переживу, немного мучений, и мы в Синей зоне.

— А ты кто? — вопросом на вопрос ответила я, засовывая надкушенный пирожок обратно в карман.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — хихикнул тоненький голосок значительно ближе. — Сама сунулась к нам в логово и спрашиваешь? Потрясающе!

Незнакомец (вот руку даю на отсеченье — это ребёнок!) прошелся вокруг, рассматривая меня, и отсутствие света ему явно не мешало.

О! Как говорил добрый дядя — электрик, да будет свет!

Рассмотреть собеседника мне не удалось, он тенью скользнул в приоткрытую дверь — блин горелый, я же только что её дергала, заперто было.

Заглянуть что ли в комнату и полюбоваться, кто там прячется, или удирать побыстрее, пока коридор свободен?

— Уходи, — всхлипнули из-за двери. — Я не смогу долго его держать, он хочет есть.

Что я — гадина какая, просто так сбежать, может ребёнку помощь нужна. Я толкнула дверь и вошла.

— Не подходи, — печально сказал голосок.

Я заглянула в шкаф и обомлела, увидев это чудо.

— Дура, — злобно прошипела девчонка, проскакивая у меня под рукой и перебираясь в другой угол комнаты. — Кому сказано, не трожь! Жить надоело?

Ей было лет одиннадцать-двенадцать не больше. Худенькая фигурка, грязное изодранное платье, длинные спутанные, давно не мытые волосы. Зелёные глазищи на изможденном чумазом личике казались просто огромными. Нижняя губа прикушена в отчаянной попытке не зареветь. Чёрт, да я сама сейчас заплачу.

— Уходи, — повторила девочка.

— Есть хочешь? — я протянула ей пирожок.

— Хочу, — жадно блеснув глазами, она выхватила еду у меня и рук, но, не донеся до рта совсем немного, вдруг замерла:

— С чем он?

— С мясом, — улыбнулась я.

— Забери его сейчас же, — произнесла девочка, ещё крепче сжимая кусок. — Да забери же ты его, — простонала она, — не видишь, у меня нет на это сил.

— Ешь спокойно, мне же не жалко.

— А мне жалко, — рявкнула она, сглатывая слюну, — тебя! Если я его съем, ты будешь следующим блюдом! — и жалобно добавила. — Пожалуйста, убери его!

Чёрт, ничего не понимаю. Тут ещё моя новообретённая способность вовсю кричала, что надо сделать так, как просит девочка. Я, чувствуя себя последней сволочью и чуть не плача, шагнула вперёд, вытащила еду из судорожно сжатых рук и отошла в сторону.

— Теперь ешь, чтобы у меня соблазна не было, — велела малышка.

Есть на глазах голодного ребёнка, я была не в состоянии, поэтому засунула злополучный пирог в карман.

— Выход там, — махнула рукой девочка, — иди.

— Пойдём со мной, — предложила я, — я тебе помогу.

Она вздохнула и растеклась туманом. Где-то я такой уже видела, причем, совсем недавно, любезная память тут же подкинула мне картинку: стоянка, ночь, нападение хайтаррасса, Сэм с факелами в руках.

— Всё еще хочешь взять меня с собой? — уточнил из пелены насмешливый голос.

— Ты не поверишь, но действительно хочу взять тебя с собой, — улыбнулась я.

— Странная ты, — закружился вокруг туман, не делая попытки приблизиться, — обычно все нас боятся. У меня такое чувство, что ты хайтов первый раз видишь.

— Второй, — усмехнулась я. — первый ночью был.

— О! Так это вы у Великого Учителя кусок оттяпали? — раздался ехидный вопрос-смешок.

— У Великого Учителя? — переспросила я.

— Ага, — кивнула хайта, снова принимая человеческий облик. — Он ночью сам на охоту выполз, а вернулся потрёпанный. Такой разнос моим "братикам и сестричкам" устроил, — рассмеялась девочка, — клочья летели. Теперь раны зализывают, в свои норы попрятались, пару дней точно не выползут. А сам в спячку залег. Если ты его не разбудишь, то выберешься без проблем.

— Подожди, Учитель — это та тварь, что на нас напала? Так?

— Точно, — подтвердила девчонка, затем, хихикнув, сжала пальцы одной руки в кулачок, накрыла его второй ладонью и, прочертив в воздухе вертикальную линию, воскликнула:

— Великий Учитель! Создатель хайтаррассов! Гроза нечисти!

— Гроза нечисти? — удивилась я. — А сам он не нечисть что ли?

— Это только глупые люди, — пафосно начала хайта, явно кого-то цитируя, — могут считать хайтаррассов нечистью. Мы — высшая раса! Мы очищаем этот мир от разных мерзопакостных сущностей, среди коих вампиры занимают наипервейшее место!

— А чего тогда людей едите?

— Так вампиры бегают быстро, — расхохоталась девчонка, — а ещё и сдачи сдать могут — они ведь почти все огненной магией владеют — вот и приходится, кого попроще ловить.

Она уселась на стол и, склонив голову набок, поинтересовалась:

— А зачем ты сюда вообще залезла? И что искала в лаборатории Ксантая?

— А Ксантай это кто? Хайтаррасс?

— Неа. Это Главный Враг. Учитель запретил даже упоминать о нём. Сюда никто из хайтов не ходит, поэтому я здесь и прячусь, когда "обед" начинается.