— Бумер, кыш отсюда!

Злобно сверкнула глазами на остальных и раздражённо заявила:

— Весело вам, да? Ладно, это лошадь! А вы-то люди! Вы что здесь устроили? Проваливайте отсюда!

— Сэм, — я повернулась к мальчишке, — ты куда смотрел? А если бы с Заром что-то случилось, вдруг бы он упал.

Но ответить тот не успел, рядом, оттолкнув плечом мальчика, встала женщина с тёмными вьющимися волосами, Красселта, кажется.

— А чего это ребёнок у тебя не улыбается? — спросила она, разглядывая Зара. — Больной что ли?

— Сама ты больная! — возмутилась я. — Чего это он должен тебе улыбаться, что ты скоморох что ли? Вот был бы у тебя один глаз и рожа кривая, тогда б он поржал!

— Ах, ты дрянь! — кинулась на меня Красселта.

Но орк успел перехватить свою жену и оттащить назад:

— А ну прекратили!

— Эй, какое прекратили, какое прекратили? — завопил Умник под солидарное ржание Бумера. — Ещё и не началось ничего! Блин, лезут тут всякие зелёные. А то б такую женскую борьбу в масле можно было б забабахать! Хотя… тебе ещё рано в этом участвовать.

— Почему?

— Да это ж сколько на тебя масла изведём! Похудей сначала! А потом мы эту кудрявенькую найдём и порвём!

— Ты тут ещё лезешь со своими приколами, — мысленно рявкнула я, подхватывая и обнимая малыша.

Раздражение и испуг за ребёнка потихоньку проходили, и всё отчётливей становилось ясно — я воспринимаю Зара как собственного ребёнка и готова растерзать всех, кто его обижает.

Наша комната оказалась крайней у лестницы, которая вела вниз. Там было темно и тихо, как, впрочем, и в узком длинном коридоре, по обеим сторонам которого располагались закрытие двери. Лишь четыре небольших факела, укреплённые на тёмных стенах, немного разгоняли мрак, позволяя идти, не спотыкаясь на каждом шагу. Правда, мне они не очень то и помогали, если б не рука эльфа, удерживающая меня на ногах, давно бы свалился. Мы прошли почти половину пути, как Эйри остановился, к чему-то принюхиваясь.

— Стой здесь, — велел он, отталкивая меня и бросаясь к последней двери.

Какое стой?! Сам бы так стоял, урод ушастый, — злобно подумал я, шлепнувшись на стратегически важное место.

Эльф скрылся в комнате, и тут же оттуда раздался истошный женский крик, который мгновенно оборвался. Это придало мне сил, я и не заметил, как пролетел коридор и замер на пороге, с ужасом уставившись на лежащее на постели тело Неор с ножом в спине. Платье и роскошные пшеничные волосы изрядно перепачкались в крови, сильно контрастируя с белым покрывалом, откинутым на спинку кровати. Я растерялся, не зная, что делать. Смерть как таковая меня не пугала — но Неор мой почти единственный друг.

Пока я соображал, глаза фиксировали всё вокруг: такая же комната как у нас — две кровати без спинок, стол, шкаф, тумбочка с вазой у входа, куча одежды на полу, распахнутое окно. На одной кровати девушка, другая пуста — на ней только скомканное одеяло, словно кто-то в спешке пытался из него выпутаться. Эйри склонился к чему-то с другой стороны кровати, от двери мне было не видно, что это такое.

На лестнице раздались крики, шум, кто-то явно поднимался. Но ни одна дверь при этом не открылась, и в комнатах по-прежнему было тихо. Я хотел закричать, чтобы позвать сюда кого-нибудь на помощь. Эльф молниеносно подскочил ко мне и закрыл мне ладонью рот, зашипев в ухо:

— Тихо ты, хочешь, чтоб нас обвинили в убийстве? Уходим, быстро!

Но добраться до нашей комнаты мы не успевали, в конце коридора уже мелькал свет, ещё несколько мгновений, и нас заметят. Эйрифисейнталь так резко вдернул меня в помещение, что аражевы гномы с радостными криками вернулись к прерванному занятию — промыслу полезных ископаемых в моей бедной головушке. Застонать вслух мне не позволила только чужая рука, по-прежнему зажимающая рот. Эльф проволок меня мимо кровати к окну, шикнув при этом:

— Сейчас уберу руку, не вздумай орать, если не хочешь потом объяснять страже, как мы тут оказались. Потом поговорим. Лезь в окно.

В ответ я лишь, молча, приложил два пальца ко лбу, всем известным жестом показывая весьма низкую степень его умственных способностей — я еле стою, мне только скачек через окна не хватает, тем более с третьего этажа, как я успел заметить. Эйри недовольно скривился, схватил меня в охапку и сиганул в окно. Пока мы летели вниз, я успел мысленно обратиться к ушастику и всей его родне: ко всем вместе и к каждому в отдельности с самыми добрыми и душевными пожеланиями, позаимствовав часть слов из недавнего монолога того же эльфа.

У самой земли парень извернулся, приземлился на ноги и, не отпуская меня, рванул за угол. Там между стеной дома и сараем сгрузил моё бедное тело на какие-то ящики.

Я уселась на край деревянной площадки и только хотела напоить Зара переданным нам попутчиками молоком, как мимо меня, выбивая из рук бутылочку, пронеслась чёрная пушистая молния. Это нечто остановилось неподалёку, и стало ясно, что это большой кот с горящими зелёными глазами и вздыбленной на загривке шерстью.

— Дуррра! Бррросссь! — заявил котяра, хлеща себя по бокам распушенным хвостом. — Отррряфффа. Умрррешшшь.

— Что? — не поняла я, протягивая руку к бутылочке и еле успевая её отдернуть от удара когтями.

Сэм взял бурдюк, из которого я наливала молоко, понюхал:

— Странно пахнет, может, действительно, что подсыпали.

— Отррряфффа, — снова прошипела чёрная бестия.

— Сначала была черная зараза, теперь чёрная бестия, — задумчиво протянул Умник. — Да мы коллекционеры, блин!

— Ты кто? — спросила я у зверюги.

Блин, уже коты говорящие мерещатся.

— Дуррра! Я Буумерррр!

— КТО?! — это хорошо, что я сидела, а то бы точно свалилась.

Ладно, что это за зверь, мы потом выясним, сначала узнаем, кто нам такой подарочек в молоке устроил.

— И ты уверен, что нас пытались отравить? — всё ещё сомневаясь, спросила я.

— Да!

Меня начало трясти: если там, действительно, яд, это ж я только что сама чуть было ребёнка не убила. Дрожащие руки так сильно прижали Зара, что тот запищал от возмущения. Из моих глаз катились слёзы, губы шептали: "Зачем? Зачем? Что мы им такого сделали? Наоборот, от аражей спасли. А они! Маленький мой, что бы я без тебя делала".

Сэм о чём-то задумался, растерянно глядя в сторону. Бумер посмотрел-посмотрел на такое дело, прошёлся мимо моих ног туда — обратно, потерся о них пушистым боком и как цапанёт меня лодыжку, я аж подскочила.

— Усссспокоилась? — состроил невинные глазки лингрэ.

Действительно, что это я. Разревелась тут. Ну-ка, Барбариска, соберись. Слезами дело не решишь, надо с этими сволочами разобраться! Я отдала малыша Сэму, велев охранять как святыню, забрала бурдюк с молоком.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила я у Бумера.

— Пошшшшли! — кот направился к дальнему навесу, но пройти нам не дал орк, остановивший нас на полпути.

— Что случилось?

— Это ты у меня спрашиваешь? — гневно заорала я, швыряя в него бурдюк. — Это вы нас травануть решили!

— Я разберусь!

— Пока вы разберётесь, нас всех перетравят! — не успокаивалась я. — Предлагаю устроить проверку: наливаем всем молочка, кто отказался пить, тот и отравитель!

— А все остальные — трупы! — влез Умник.

— Ну и плевать на них! — злобно отозвалась я.

— Я сам всё выясню, — попытался меня успокоить орк.

— Как вы могли, — воскликнул Сэм. — Это же ребёнок! Он чем виноват? Хотели меня убить, меня бы и травили. Его-то за что?

— Да они нас всех убить хотели, — крикнула я, — вот и спасай таких!

Я попыталась оттолкнуть Ретана и пройти вперёд, но силы были явно не равны.

На шум подошел ведущий:

— Вам не стоит раздувать скандал. Люди на взводе, мало ли что натворить могут. Я выясню, кто подсыпал яд, и постараюсь сделать так, чтобы подобное больше не произошло.