© Павел Иевлев, автор 2018

© Владислав Путников, обложка, 2018

— Доброе утро, город! — сказал я в поролоновую подушку микрофона. Стрелки амплитудных индикаторов метнулись вправо-влево, а Чо́то показал из-за стеклянной стены аппаратной большой палец — мы в эфире.

— Сегодня, как всегда, тринадцатое июля, четверг, но если бы это было, например, второе февраля, то к нам пришёл бы знаменитый День сурка! Говорят, если сурок в этот день вынет голову из задницы и увидит окружающую реальность такой, какова она есть, то его ждут удивительные, но не очень приятные открытия о себе и Мироздании!

Я показал Чото на кофейный аппарат, он кивнул, а я продолжил:

— К счастью, все сурки мира на то и сурки, чтобы никогда не совершать этого подвига, а совершившие его моментально перестают быть сурками, поэтому зима в головах сурков будет продолжаться так же вечно, как у нас с вами — лето! А теперь — музыка!

Я выбрал трек The Swing Ninjas — 3 Blind Mice, и под развеселый свинг о трёх слепых мышках Чото принес мне кружку.

Утренние эфиры медленно и мучительно убивают во мне внутреннюю сову. Я встаю в шесть, чувствуя себя как оживленный электрическим колдунством зомби с пришитой к жопе башкой.

Я не могу без кофе.

Смотри, как они бегут, смотри… Жаль, что нам бежать некуда. Стрежев — не самое паршивое место на свете. Небольшой старинный городок на берегу реки, похожий на помесь Торжка с Суздалем, только поменьше истории и побольше асфальта. Здесь можно неплохо жить, если есть, зачем: дешевая аренда, копеечная коммуналка и минимум транспортных расходов, потому что везде можно дойти пешком. И все же, если бы отсюда можно было уехать, я бы, наверное, уехал.

Или нет. Ведь есть еще Анюта.

Первым на утренний эфир ко мне пришел целый генерал. Командир городского гарнизона генерал-майор Петрищев, пожилой седой вояка, суровый, как огнеметный танк «Буратино».

Я закурил, что категорически, насмерть, совсем и навечно, под угрозой медленного расстрела ржавыми пулями запрещено правилами, пожарным надзором и владельцем радиостанции, и, дождавшись последних аккордов, решительно переключился на микрофон.

— Итак, вы на волне Радио Морзе, с вами в это утро Антон Эше́рский и программа «Антонов огонь»! Четвертого октября, дорогие радиослушатели, мы бы отмечали День гражданской обороны! Каждый служивший в рядах, знает, что, оказавшись в эпицентре ядерного взрыва, солдат должен держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги. Обязанность же гражданского лица — завернуться в простыню и медленно ползти на кладбище. Почему медленно? Во избежание паники!

В этот день всякий должен освежить в памяти поражающие факторы ядерного взрыва, проверить сроки годности банок с тушенкой и лишний раз потренироваться в скоростном надевании противогаза. Напоминаю: норматив на «отлично» — семь секунд, на «удовлетворительно» — десять.

Что сидите? Время пошло!

А пока вы там сопите в гофрированный шланг, мы тут побеседуем с нашим главным военным! Здравия желаю, товарищ генерал!

— Здравствуйте, Антон, приветствую уважаемых радиослушателей, — вежливо ответил он.

— Начну с самого главного вопроса, который интересует всех жителей города: от кого нас защищает гарнизон? Какова, так сказать, наша военно-оборонная доктрина? Кто потенциальный противник?

— Военную доктрину формирует общество, — строго ответил генерал. — Дело армии — гарантировать ее воплощение, поддерживая надлежащую боеготовность. У нас найдется ответ на агрессию любого противника, хоть потенциального, хоть кинетического!

— Считаем ли мы себя атакованными?

— Мы этого не утверждаем, но и не исключаем.

— И как мы реагируем?

— Согласно устава. Путем поддержания постоянной боевой готовности войск, совершенствованием уровня военно-профессиональной подготовки личного состава, его физической выносливости, слаженности экипажей, расчетов, подразделений, частей и органов управления для выполнения боевых и других задач в соответствии с их предназначением.

— Боевой дух высок?

— Как никогда! — отрезал генерал. — Нас не смутит даже десант шотландских парашютистов!

— Броня крепка? Калибр велик? Камуфляж скрытен?

— Броня крепка, как лоб прапорщика, своим калибром гордится каждый воин, а камуфляж настолько хорош, что снайпера на учениях съела корова!

— Ого, я смотрю, вы за словом в карман не лезете! — удивился я.

— Как говорят в армии, — сурово двинул седыми бровями офицер, — если генерал молчит, то это портрет генерала!

— И что же, личный состав не жалуется на отсутствие ясных целей?

— В армии можно жаловаться только на короткий срок службы! — напомнил мне генерал армейскую мудрость.

— А кстати, — ухватился я за тему, — что там со сроком службы? Сколько дней до приказа? Вечные восемьдесят? Дедушки не кушают масло?

— С дедовщиной мы боремся, — строго сказал генерал. — Что же касается увольнения в запас военнослужащих срочной службы, то таковое временно приостановлено до прекращения режима чрезвычайной ситуации.

— А она чрезвычайная?

— Разумеется. При отсутствии связи с командованием вскрываются соответствующие конверты с приказами и далее гарнизон действует в соответствии с ними.

— И как долго это будет продолжаться, если ситуация не изменится?

— Если ситуация не меняется достаточно долго, она перестанет быть чрезвычайной… — философски заметил генерал.

— И кто это определяет?

— За отсутствием связи с Главнокомандующим, часть его полномочий временно переходят к следующему доступному представителю власти, то есть, в нашем случае, к губернатору. Но, как бы ситуация не повернулась, будьте уверены — мы готовы дать отпор кому угодно! Со всей решительностью и применением любых военных средств, имеющихся в нашем распоряжении.

— А какие средства… — начал было я.

— А вот это — военная тайна! — пресек мои поползновения командир гарнизона. — Не сомневайтесь, достаточные. Не зря вскормила нас Родина своей стальной сиськой!

Ну вот, так и не узнал, есть ли у наших вояк ядрёна бомба. Интересно же.

— Наши юные радиослушатели, только что достигшие возраста алкогольного согласия, интересуются — что будет с призывом?

— Пусть ваши слушатели не волнуются — Родина даст им возможность послужить себе. Никто не забыт, и ничто не забыто!

— Ну что же, мы прощаемся с нашим гостем, который так убедительно сообщил, что нам есть кому делегировать право на насилие, чтобы демонстративно отказаться от него самим. Кстати, Международный день отказа от насилия отмечают второго октября. Ведь, как известно, человеческое общество может существовать без насилия так же долго и комфортно, как сам человек — не какая. Ну, то есть потом, конечно, всё равно предательский запашок выдаст, но всегда можно сделать вид, что это кто-то другой ему в штаны насрал, а он-то ни-ни. Не какает.