В медпункте сидели врач и медсестра. Спрашивали фамилию, имя, отчество и количество полных лет. Потом мерили давление, пульс, осматривали зрачки, просили присесть, встать и развести руки в сторону, закрыть глаза и дотронуться указательным пальцем каждой руки до кончика носа — проверка вестибулярного аппарата. В целом медосмотр занимал около 2–3 минут, и все фигуристки освободились достаточно быстро.

У служебного входа на арену людно — стояли фигуристки с тренерами. Левковцев издалека увидел своих спортсменок и жестом подозвал их.

— Медосмотр прошли? Всё хорошо? С костюмами порядок? — спросил он, ещё раз осмотрев спортсменок с головы до ног. Потом опустился на корточки и проверил шнуровку ботинок.

— Ага, — коротко ответила Арина, положила сумочку с водой и салфетками на пол и начала крутить торс туда-сюда. Потом вытянула вверх руки, сделавшись прямая, как струна, и стала разминаться наклонами. Сначала из стороны в сторону, потом вперёд-назад. Соколовская приседала, а потом выпрыгивала вверх. Сделав несколько таких упражнений, тоже приступила к разминке корпуса и рук. Остальные фигуристки с удивлением смотрели на екатинских спортсменок. Они тоже разминались, но не столь активно, по-видимому, стесняясь присутствующих.

На арене смолкла музыка, и дверь открылась. В коридор выглянул уже знакомый мужчина в костюме и махнул рукой:

— Заходите, вставайте у стены, чтобы не мешаться. Сейчас откатается последняя участница, я открою калитку, и выйдете на разминку.

Всё-таки они увидят, как откатается Татьяна Малинина…

На ледовой арене царил аншлаг. Столько народу здесь не было никогда. То ли повлияли большие подробные статьи в местных газетах и «Советском спорте» о юных чудо-фигуристках, то ли нежданно появившиеся невиданные деликатесы в буфете притянули горожан, то ли присутствие товарища Ельцина в зрительских рядах, но ледовая арена оказалась заполнена процентов на 90. Свободные места, конечно, были, но не так много. И оказались они разбросаны в случайном шахматном порядке. Милиции пришлось даже рассаживать половину синего сектора А, чтобы устроить там военнослужащих танкового полка. В таком скоплении зрителей группа поддержки из Екатинска совершенно потерялась, и её кричалки тонули в общем шуме.

Арина зайдя внутрь, встала у двери, чуть поодаль от других фигуристок, и первым делом посмотрела на табло. Горела надпись: «18. Татьяна Малинина, Первоуральск». Малинина как раз вышла на старт под восемнадцатым стартовым номером! Вот и она, неспешно прокатывается у калитки, похоже, уже размявшись. Тут же стоит Ксенофонтов. Одет строго официально, в чёрный костюм, белую рубашку и галстук, аккуратно причёсан и выбрит до синевы. Сейчас и не узнать вчерашнего весельчака в спортивной куртке и высокой спортивной шапке набекрень. Малинина подъехала к тренеру, он начал ей что-то говорить, и Арина даже вроде бы в общем гвалте услышала обрывки слов: «…не гони…», «…катайся строго по времени…», «…держи дыхание…», но в это время заговорил информатор и заглушил тренерское напутствие.

— Для исполнения короткой программы на лёд приглашается Татьяна Малинина, город Первоуральск, — мощные динамики на миг прервали шум, издаваемый зрителями, но тотчас после того, как объявление закончило звучать, он опять усилился, сопроводившись аплодисментами и криками поддержки. Арина посмотрела на трибуны — солдаты в синем секторе тоже приветствовали Малинину. И это естественно, она же своя, почти свердловская!

Малинина поехала к середине арены, подняв руки и приветствуя зрителей. Выглядела слегка озадаченной — такого столпотворения она явно не ожидала, и это могло сыграть с ней плохую шутку. Арина обратила внимание на платье Тани. Оно было очень оригинального фасона. Короткое, с длинными рукавами и неровно сделанной юбкой, по бокам почти открывающей бёдра. Что это означало? Соблазнение? По бокам рукавов развевались подобия перьев. Цвет тоже был оригинальный — белый с чёрными продольными вставками, словно изображающими перья. Белая часть платья как будто серебрилась в ярком свете. «Чайковский. Лебединое озеро», — сразу предположила Арина и тут же подкрепилась в своей догадке.

Малинина заняла очень оригинальную и трудную стартовую позицию — опустилась на левое колено, правую ногу вытянула вперёд, положив пяткой на лёд и практически легла на неё, коснувшись обеими руками правого носка ботинка. Зал моментально перестал шуметь и воцарилась полная тишина. В это время кто-то из задних рядов громко крикнул:

— Таня! Давай побеждай! Не сдавайся!

И у Малининой были персональные фанаты! Правда, в данном случае такие выкрики оказывали скорее медвежью услугу — когда фигуристка приготовилась к старту, такие вопли отвлекали и снижали концентрацию. Жаль, что болельщики не понимали этого…

Заиграла музыка. Это был третий акт балета, где принц Зигфрид на балу в своём замке соблазняется дочерью злого демона Одиллией, коварно выдающей себя за возлюбленную Зигфрида Одетту! Малинина будет танцевать Чёрного лебедя! Вот так нонсенс! Самый противоречивый и зловещий персонаж великого балета! В последнее время искусствоведы сходились во мнении, что Чайковским не было задумано никакой Одиллии. Чёрный лебедь — это плохая, греховская ипостась Одетты. И принцу на балу нужно выбрать благодетельную Одетту, которая, понятное дело, вся в белом в окружении своих подруг, в отличие от разительно отличающейся нарядом Одиллии.

Обычно танец Чёрного лебедя фигуристки катали в абсолютно чёрном платье, обшитом искусственным пухом. Но Малинина включила в платье белые части, как бы намекающие, что Одиллия и Одетта — одно и то же. А в более широком смысле это напоминало, что у каждого человека есть как хорошие, так и плохие стороны. Хм… Тем интереснее для Арины будет посмотреть эту постановку.

Начало бала невест в замке Зигфрида! И бал крайне важен — чтобы спасти Одетту из лап злого демона, принц должен найти любимую по танцу среди одинаково одетых девушек! Принц перебирает кандидаток в невесты. Танцует с каждой. Узнать среди них любимую трудно — их лица закрыты вуалью. Но среди них выделяется одна — она вся в чёрном. Однако она так похожа на Одетту! Как никто другой! И похожа лишь потому, что отец Одиллии злыми чарами затуманил глаза Зигфрида.

Зазвучала медленная томная музыка, Малинина плавно встала и сразу сделала несколько твиззловых вращений. Последний оборот исполнила в эффектной либеле, отставив стройную ногу назад. Получилось очень грациозно и красиво. Тут же взмахнула руками, словно крыльями, и поехала в сторону правого короткого борта. Арина подумала, что Малинина заходит на стартовый каскад, но нет! Сделала несколько перебежек, и тут… Таня исполнила на месте красивейшее балетное фуэте — вращение на левой ноге с приподниманием и опусканием ноги. В балетной партии «Чёрного лебедя» этих фуэте было аж 32 штуки, из-за чего исполнить роль Одиллии могли лишь самые подготовленные балерины.

Но ладно, фуэте! Малинина, развернувшись после него моухоком, исполнила качалку в один оборот, после которой выкрюком зашла на прыжок во вращение, базовой позицией которого была либела. Вот так да! Малинина, игнорируя все общепринятые здесь каноны создания программ, начала прокат короткой программы с вращения, а не со стартового каскада. Это имело смысл во времена Арины, когда за элементы, исполненные во второй части программы, судьи давали надбавку в 10 процентов от базовой стоимости. Каскад, как самый дорогой элемент, приносил бы бонусом очень много. Здесь же это не имело никакого смысла и являлось лишь простым утяжелением программы. «Она же кандидат в мастера», — вдруг подумала Арина. Блин… Вот тебе и разгадочка. Малинина каталась как КМС, а не как перворазрядница. Причём КМС с идеальным телосложением и штампующий прыжки, как горячие пирожки. Малинина показала всем, что МОЖЕТ так кататься. И судьям в первую очередь. Этот внезапно осознанный факт вызвал у Арины очередное уныние. Как оценят технику Тани судьи? Вопрос неизвестный…