Все это тоже требовало мастерства и немалого. Но после того, как Чезаре утратил доступ к мыслям Кальтера, ему пришлось рассчитывать лишь на свои кулаки. Это уравняло силы противников. Вот только не уравняло опыт, ведь драться, не зная, что задумал враг, «серый» был не готов.

Решив одолеть калеку напором, он тут же нарвался на борцовский прием и был опрокинут на песок. Куприянов верно рассудил, что «серые» не умеют бороться, так как привыкли мгновенно сокрушать врагов, не доводя дело до бросков и захватов. Но, проведя прием, он сам не удержал равновесие на рыхлом песке. И упав следом за Чезаре, закувыркался вместе с ним по склону к подножию бархана.

Поняв, что его план дал осечку, «серый» решил вновь опередить врага, не позволив ему встать с земли. Но Безликий оказался не менее коварен. Извернувшись, он лягнул подскочившего к нему Чезаре в коленку. А когда тот, ошеломленный болью, отпрянул, Кальтер не вставая развернулся, схватил его за лодыжки и рывком уронил обратно на песок.

Подняться дважды «серому» было не суждено. Пока он барахтался, отбиваясь от насевшего на него Куприянова, тот сломал ему в колене сначала одну ногу, а затем вторую. После чего, обездвижив врага, дотянулся до его головы. И, обхватив ее обеими руками, свернул орущему Чезаре шею.

Хрустнул позвоночник, крик «серого» оборвался, и Кальтер вновь мог слышать лишь шорох песка да свое учащенное от борьбы и жары дыхание.

- Пропадите вы пропадом! - Он вновь утер пот и уселся на вражеский труп, так как отдыхать на раскаленном песке было немногим приятнее, чем на сковородке.

Истребление «серых» мало отличалось от охоты за пакалями. И там и там Кальтер оставлял за собой трупы. С другой стороны, он понятия не имел, что делать, если кто-то из устроителей Игры вдруг сдастся ему живьем. Мерлин говорил, что такое невозможно в принципе. И что их враги всегда дерутся не на жизнь, а на смерть. Но, будучи старым солдатом, Константин Куприянов допускал, что на этой войне может случиться всякое. В том числе самое непредвиденное.

Что-то блеснуло в песке справа от Безликого. Нагнувшись, он протянул руку и подобрал выброшенный Чезаре пакаль.

Еще недавно столь ценная находка порадовала бы Кальтера, но сегодня, глядя на нее, он лишь невесело ухмыльнулся. На выпуклой стороне пакаля был изображен странный большеголовый урод в длинном плаще с капюшоном, молитвенно воздевший к небу кривые руки. Разглядеть его морду было нельзя - натянутый на голову капюшон скрывал ее почти целиком. Были видны лишь его раззявленный рот да массивная квадратная челюсть. Судя по всему, урод не то громко молился, не то посылал небесам проклятия.

Безликий нахмурился. Кажется, ему была знакома эта страхолюдина. Только он не припоминал, когда и где с нею сталкивался. Что было необычно, поскольку Кальтер на свою память не жаловался. Разве что за последние годы он насмотрелся на стольких монстров - одетых, голых, двуногих, многоногих, ходячих, ползающих, летающих, плавающих, - что и впрямь мог кого-то из них позабыть.

- Да и черт с тобой! - выругался Куприянов. - Если ты не «серый» урод, а другой - проваливай на все четыре стороны, ты мне неинтересен.

И размахнувшись, он запустил трофей в небо.

Пролетев по крутой дуге, пакаль блеснул на солнце и зарылся в песок на склоне соседнего бархана. А Кальтер, оставив труп, отправился подбирать хламиду, ибо не желал обгореть на солнце прежде чем Мерлин вытащит его из этого адского пекла...

- Твою-то мать! - выругался Кальтер, протерев глаза и озираясь по сторонам. - Второй месяц знакомы, а все никак не привыкну к твоим выкрутасам.

- А ты не привыкай, - посоветовал Мерлин, он же Древний, он же главный охотник на «серых» - поджарый старик с аккуратно подстриженной седой бородой. Куда бы их с Куприяновым ни занесло, Мерлин всегда был одет в дорогой, с иголочки, костюм-тройку. И всегда держал в руках трость с серебряным набалдашником в виде разинувшей рот головы «серого». - В нашей работе лучше испытывать дискомфорт, нежели привыкать к удобствам. Целее будем, если вдруг серая братия нас крепко припечет.

- И что это за место? - спросил Безликий. - Или нет, погоди, не говори - сам догадаюсь.

Из жаркой пустыни, где Кальтер выкурил из секретного логова очередного врага, Древний перебросил его севернее - в открытое кафе небольшого города европейского типа. Лежащее на столе меню и вывески окрестных магазинов были на немецком языке, хотя попалась одна на итальянском. Все магазины и кафе располагались на набережной широкого озера, чей противоположный берег был застроен похожими зданиями. А за ними возвышались горы, самые высокие из которых были увенчаны снеговыми шапками.

- Либо это Австрия, либо Швейцария, - умозаключил Кальтер. Как назло, на ближайших вывесках не было названия города или страны, что сильно упростило бы его задачу. - Хотя, говоря начистоту, мне без разницы. Спасибо и на том, что ты не зашвырнул меня из огня в полымя, а нашел местечко попрохладнее.

- Это Цюрих. - Мерлин не стал мучить соратника догадками. - Ты ведь сам сказал: чтобы связаться с дочерью, тебе нужен надежный банк. Такой, который имеет шансы пережить Сезон Катастроф. Ну вот мы и прибыли по адресу - здесь таких банков полно. Или тебя чем-то не устраивает Швейцария?

- Всем устраивает. Просто я никогда тут не был и не ориентируюсь в обстановке, - буркнул Кальтер, разглядывая свою новую одежду. Теперь на нем тоже был приличный костюм, в котором он, однако, больше напоминал не делового партнера Мерлина, а его охранника. Торчащую из рукава кисть протеза скрывала кожаная перчатка. Само собой, фокусы Древнего с одеждой были не столь впечатляющие, как телепортация, но тоже не переставали удивлять Безликого.

- Тебе и не нужно разбираться в местных порядках. Поручи это мне, - сказал Мерлин и улыбнулся официантке, которая поднесла ему бокал красного вина.

Точно такой же бокал она поставила перед Куприяновым, но он лишь сокрушенно вздохнул. У Древнего не было за душой ни гроша, но он не отказывал себе в мелких радостях жизни. Тех, которые, как и это вино, ему преподносили на подносе по первому требованию.

- В чем дело? - Старик перехватил недовольный взгляд соратника. - О, нет! Опять будешь уговаривать меня оставить девочке настоящие чаевые!

- Не буду, - пообещал Кальтер. И поинтересовался: - Да ты вообще хоть раз в жизни держал в руках живые деньги?

- Что есть в твоем мире живое, а что нет? - как всегда ушел от прямого ответа Древний. - Хочешь одолеть «серых» - стань таким, как они. А они, между прочим, деньгами подавно не пользуются. К тому же я живу скромно, а не на широкую ногу, и никто не расплачивается за мои удовольствия болью и страданием.

- Ври больше! - хмыкнул Безликий. - И с кого, по-твоему, высчитают недостачу за выпитое тобой на халяву вино, как не с официантки? А ты, небось, самую дорогую выпивку заказал, ага?

- Верь не верь, но девочка сама подворовывает у хозяина этого заведения герра Штольца, - заметил Мерлин. И скорее всего, не соврал. Кальтер давно убедился, что для Древнего обычные люди все равно что открытые книги. Даже те, которых он прежде в глаза не видел. - Раз тебе так нужна справедливость, иди и расскажи герру Штольцу о том, какие у него недобросовестные работники... Ну что, идешь или попросить его самого к нам выйти?

- Хрен с тобой, забудь, - устало отмахнулся Куприянов. - Давай лучше о делах. Хоть ты, старый прощелыга, равнодушен к деньгам, но раз мы тут, значит ты осведомлен о швейцарских банках. И можешь подсказать, в какой нам лучше всего наведаться. Сколько вообще, по-твоему, стоит в таком банке аренда депозитной ячейки на двести лет?

- Сколько стоит, нам без разницы. Мы оплатим ее, будь она хоть ячейкой, хоть целым хранилищем, - хитро подмигнул ему Древний. - Что же насчет самого банка, я рекомендую тебе «Айзенкап-банк» на Кохштрассе, раз уж ты все равно полный профан в данном вопросе.