Я выскочил встретить девушку, натягивая лук, Торн еще возился со своей тетивой, но нас обоих опередила Руэна. Она высоко подпрыгнула, оттолкнувшись от коня господина, и сбила своим посохом стрелы в полёте. Выстрелов больше не было, видимо нападавшие подбирали свои челюсти в высокой лесной траве. Я же за это время помог Юко спешиться и втащил ее в нашу конную крепость.

— Кто это? — выдохнула она, укрываясь за лошадьми.

— Наверное, разбойники, — ответил Торн. — Уточним при случае!

И кивнул мне.

Мы встали и одновременно выстрелили из луков. Моя стрела скользнула по боку одного из конных врагов, его лошадь резко дернулась в сторону, и всадник вылетел из седла. Выстрел господина был точнее — второй противник выронил меч и откинулся назад в седле, безуспешно пытаясь выдернуть стрелу из груди. Третий не стал испытывать судьбу и осадил коня.

Возникла небольшая передышка, и я поспешил воздать молитвы каму рода. Я благодарил их, что позволили погибнуть в бою, не посрамив рода, несмотря на мои многочисленные попытки. Может показаться, что я торопил события, но это только на первый взгляд. Если бы противники продолжали расстреливать нас из луков, мы бы не продержались долго. Не думаю, что наш чудо-повар смогла бы отбивать стрелы с разных сторон одновременно. Кого-то из нас лучники бы убили, кого-то ранили.

Словно в подтверждение моих мыслей над нами просвистело несколько стрел. А дальше нас спасли небесные каму, покровители рода! Судя по всему, разбойники сидели в засаде по обе стороны дороги. Но когда мы проскочили западню, одна группа пошла вдоль дороги, осыпая нас стрелами. Вторая настигла нас прямо на дороге и, недолго думая, пустилась врукопашную. Первым пришлось прекратить стрельбу, чтобы не ранить своих же, и выбежать из укрытия. Вот что молитва своевременная делает!

Торн встал и взял в руки оба меча. Я сделал тоже самое и посмотрел на господина:

— Было честью служить господину син-тару!

— Мне тоже понравилось, — усмехнулся Торн и с криком «Ямата!» кинулся навстречу нападающим. Следом за ним с кривой усмешкой бросилась Руэна.

Я оглянулся на Юко, собираясь сказать несколько слов ободрения, но увидел, что моя невеста не собирается отсиживаться за конной баррикадой. В правой руке девушки был зажат метательный нож, в левой между пальцами — ещё три. Времени на расспросы не хватило. Один из разбойников запрыгнул на тело моего бедного коня и первым получил нож от Юко между глаз. Я про себя отметил, что никогда не буду расстраивать эту женщину после замужества, и коротким рубящим ударом отправил второго нападавшего в беседку Вечности.

Оставшиеся двое разбойников с нашей стороны не дали должного отпора и наполнили пейзаж своими бездыханными телами еще через несколько мгновений. Мы с Юко переглянулись и вернулись к баррикаде, чтобы помочь Торну и Руэне, но помощь уже не требовалась. Последнего оставшегося в живых разбойника Руэна прижала к земле, уперев посох ему в кадык. Торн сидел рядом и перевязывал длинный порез на левой руке.

— Господин, тебя ранили? — спросил я.

— Если бы, — ответил Торн. — Я поскользнулся на траве и разодрал руку веткой.

— Как обидно!

— Нет, не обидно, — усмехнулся господин. — Я упал и нож, брошенный мне в спину вот этим внуком ёкая, попал в моего противника.

— Ну это совсем другое дело! А мы его прямо сейчас повесим? — уточнил я.

— А чего это ты такой кровожадный? — делано удивился Торн.

— Это не я, это законы Ямата. Дорожных грабителей вешают на том месте где схватили. В назидание…

Прижатый к земле задергался.

— Атари, как тебе не стыдно, — поцокал языком мой господин. — Пока над тарраном наместник, никто не в праве выносить смертные приговоры. Ни сам наместник, ни судья. И уж точно не ты!

Разбойник затих, а я упал на колени.

— Господин, мне нет прощения, разреши заплатить жизнью за свою ошибку!

Разбойник выдохнул, и у него вроде даже улыбка на лице появилась.

— Но только вначале позволь прикончить эту падаль! — закончил я и с удовольствием заметил разливающуюся по лицу нашего арестанта бледность.

— Может я просто на посох поднажму, перекрою, так сказать, кислород? — спросила Руэна. — Я не местная, с меня взятки гладки.

Разбойник окончательно побелел, а Торн задумчиво покивал.

— А что, вариант! Хотя… Может, он решит выкупить свою жизнь? — с сомнением спросил мой господин.

На лице разбойника затеплилась надежда.

— Да нет! — с жаром возразил я. — Он настоящий воин и ни за что не предаст своего господина!

— Хидэки, его зовут Хидэки! — хрипло выкрикнул грабитель.

— Отпусти его, Руэна, — вяло улыбнулся Торн.

— А он не нападет как-нибудь ночью?

— Нет. Такие нападают стаями. У него стаи больше нету, а хозяина он предал. Пусть идёт.

Разбойник вскочил, едва посох Руэны перестал давить на его шею, и припустил в лес с такой скоростью, что мог бы посрамить лучших тарских скакунов. Не иначе ждал выстрела в спину. Вот еще, хорошую стрелу переводить…

Мы долго копали могилы у дороги. Каму леса затаили бы обиду, останься тела непогребенными.

— Рано мы гада отпустили! — ворчала Руэна. — Пусть бы это отребье сам и закапывал.

Господин глянул на нее исподлобья и промолчал. Да что же это за женщина, которой сам Торн Ямата позволяет так с собой разговаривать? Хотя Торн вообще был непривычно молчалив и тих. Да и Юко после боя слова не проронила. Это был очень тихий полдень.

Когда мы закончили работу и нашли в зарослях коней Юко и Руэны, Торн внезапно заявил:

— Атари и Юко, простите меня.

— Я не понимаю, господин, — ответил я, а Юко удивленно расширила глаза.

— Мое недоверие не делает мне чести. Разрешите представить вам еще раз Руэну.

Я с интересом обернулся на странную спутницу господина.

— Знакомьтесь, это моя оберегающая.

Оберегающая! Я обнаружила, что уже стою, низко склонившись перед Руэной в поклоне. Все раздражение, которое у меня вызывала эта странная спутница син-тара, развеялось в миг, как дым над залитой водой жаровней.

— Юко, перестань, — услышала я голос оберегающей. — Даже мой собственный подопечный ни разу мне не кланялся. А при первой встрече вообще чуть не располосовал вот этим вот мечом!

Я выпрямилась, но глаз не поднимала. Сколько историй про оберегающих я слышала от отца! Прорицатели почитают их, посланцев судьбы, и легенды об их деяниях на Тарланге передаются в наших семьях из поколения в поколение. Неужели теперь и мне позволено будет стать частью одной из этих историй?

— Юко! — снова окликнула меня Руэна. — Когда ты фыркала и презрительно на меня косилась, ты мне нравилась куда больше!

Атари стоял рядом, тоже склонив голову. Надеюсь, он не заведет опять песню про заплатить жизнью за свою непочтительность! Каждый раз, когда он начинает, мне так и хочется выполнить его желание своими руками!

Я, наконец, подняла взгляд на Руэну. Та широко улыбалась.

— Думаю, прорицатели слишком уж нас превозносят, — сказала она. — Как видишь, я совершенно не страшная, не великая и абсолютно точно не легендарная. Даже ужин как следует сготовить не могу. Но твоя реакция мне понятна.

Оберегающая задумалась, а потом выдала:

— Это как если идешь в поход с каким-то незнакомым мужиком, а потом выясняется, что он Михаил Боярский.

Я мысленно перебрала имена самых известных оберегающих, но такое припомнить не могла.

— Ох, Юко, не обращай внимания, — махнула рукой Руэна. — Юмор оберегающих…

Судя по тому, как син-тар закатил глаза, Руэна не в первый раз говорила такими загадками. Я на всякий случай решила, что постараюсь запомнить ее слова. Возможно, мудрость речей оберегающих открывается не сразу?

— Прости, что обидел тебя недоверием, госпожа, — наконец подал голос Атари. — И позволь…

— Нет! — хором выкрикнули я, Торн и Руэна.