Син-тар еле заметно поморщился и чуть наклонился ко мне.

— Что?

— Господин, — ответил я холодным, спокойным голосом. — Тут Готар…

Син-тар улыбнулся Коджи, поднялся из-за стола и с легким поклоном направился к выходу. В его движениях не было даже намека на опьянение. Я вышел следом. Мы постояли у ворот таверны. Торн разглядывал верхушки домов, я поглядывал по сторонам. Ночь в Дашими пахла прокисшим вином, прелой листвой и ветром с гор. Сзади скрипнула дверь. Мы переглянулись с Торном, но поворачиваться не стали. Гравий прохрустел под сапогами и затих сразу за нами.

— Добро пожаловать в мир живых, Торн.

— Ты тоже не похож на каму, Готар. Я рад…

— Что ты делаешь в Дашими, брат?

— Меня привела сюда воля отца. А ты?

— То же самое. Ты надолго здесь? — спросил мой господин.

— Надо посетить тронный зал и назад.

— А я только посмотрю на достопримечательности. Говорят, здесь потрясающей красоты древние храмы.

Они помолчали. Торн оглянулся на мгновение и отвернулся.

— Твоя мнимая гибель дорого тебе обошлась, брат.

— А твоя прошла бесследно, как я смотрю, — заметил Готар.

— Не все раны видны.

— Не все намерения очевидны.

Я почувствовал себя лишним. Жаль, что нельзя было исчезнуть с этой семейной встречи.

— Что ты хочешь этим сказать? — поднял брови Торн.

— Наш старик-отец отправил меня зачерпнуть воды из Большого ёкая. В Долине сердитых каму нет источника крупнее. И нет опаснее. Он изрыгает свою злость внезапно. Именно в нем я и искупался. И знаешь, что?

— Что?

— Я сделал это не по своей воле. Меня туда столкнули.

Мой господин долго молчал, потом повернулся к брату.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Готар. Но это не я.

— Ну конечно!

— Не я и не мои люди. На меня самого нападали, и не один раз.

— Да, как ты уже сказал, не все раны видны. Ты должен знать, что главная рана не на моих руках. Это нападение ранило меня глубже. Для чего ты здесь? Хочешь завершить дело? Ну же, я один и без оружия. Прошу…

Я не выдержал, шепотом проговорил короткую молитву, обернулся и столкнулся с яростным блеском глаз Готара.

— Атари, мой маленький неловкий друг, как ты вырос, — сказал он.

Я поклонился и ответил:

— Господин син-тар слишком добр ко мне. Странно, что при всей его доброте он не хочет видеть очевидных вещей.

— Следовать за господином делом и словом — доблесть для слуги, — улыбнулся Готар.

Фонарь бросил на его лицо желтоватый отблеск, превращая его в уродливую маску, а улыбку в оскал.

— Только не поворачивайся к Торну спиной, Атари. Можешь пожалеть.

— Представляете, с трудом удержалась от того, чтобы ей врезать, — продолжала Юко. — Еле удержалась и не вцепилась в неё. Немыслимо! Задание не выполнить. Никак…

— Может, придумаем обходной маневр как у рудокопов? — предложил Атари.

— Хм, — Руэна в очередной раз посмотрела на свиток и зачитала вслух. — «Сын мой! Тар — это не только доблесть и сила, иногда нужно действовать незаметно, против правил. Следующее задание требует действовать в тени, но не бросить тень на себя. Укради святыню таррана».

— Отец точно решил избавиться от меня, — мрачно заметил Торн.

— Похоже на то, — согласилась Руэна. — Я не вижу, какая хитрость поможет. Что будем делать, син-тар? Может, выберем другой тарран?

— Нет. Если нас поймают здесь, это не сделает отношения между нашими тарранами хуже. Их уже не испортить. А вот дружественный тарран можно оттолкнуть.

Син-тар встал и начал ходить по комнате.

— Позвольте я подытожу все, что нам удалось выяснить. Пагода веретена на территории тарского замка. Ночью охраняется снаружи замка и внутри стражей. В самой пагоде наверняка ночует один из монахов, а то и двое. Днём там толпа народу, в основном больные и калеки, так что не подобраться, да и монахов аж четверо.

— Прорицатели, — напомнила я.

— М-да, прорицатели ежедневно бросают камни, чтобы узнать, не попытаются ли сегодня навредить святыне. Не украдут ли. И в этом случае охрана будет усилена.

— И что из этого следует? — спросила Руэна.

— То, что веретено украсть невозможно, — усмехнулся Торн. — Но у меня есть идея…

Я проснулась задолго до рассвета. Мысленно повторила указания син-тара и попыталась снова уснуть. Но сон не шел. Так я и проворочалась, пока за окнами не начало светлеть. За дверью тихо скрипнула половица. Кто-то как и я коротал последние часы до рассвета не сомкнув глаз. Я села на тонком мате, который в местных постоялых дворах заменял кровать, и заметила, что Руэна разглядывает потолок.

— Думаешь о сегодняшнем дне? — спросила я.

— Нет, — с лёгкой улыбкой ответила оберегающая. — В очередной раз удивляюсь превратностям судьбы.

— Ты же и есть судьба.

— Нет, Юко, я не судьба, а удача! Нам пора. Нас ждут великие дела.

Я спустилась на первый этаж постоялого двора. Клюющая носом служанка подскочила, когда я тронула ее за плечо.

— Госпожа, простите, я не спала, просто на секунду закрыла глаза. Что вам угодно?

— Где у вас в Кадзуки находится гильдия наёмников?

Мой господин достал тюк с одеждой и бросил к моим ногам.

— Ну что, Атари, послужим во славу тара Дашими? — спросил он, криво усмехаясь.

— Как угодно господину десятнику, — буркнул я и начал переодеваться в белый халат. Внутренне поморщившись надел накидку с регалиями Дашими и опоясался мечом.

Торн беззаботно грыз яблоко и рассматривал ранних прохожих в окно.

— Как ты думаешь, каким будет следующее задание?

— Аран с неба достать и намазать козьим сыром, — пожав плечами ответил я. — Ну что, идем?

На улице нас встретил ухмыляющийся Коджи. Наш недавний собутыльник, в действительности, конечно, не имевший отношения к конюшне, а вовсе даже троюродный родственник тара и сын хранителя печати, тоже обрядился в одежду стражника. Он раскрыл руки для обьятий.

— Торн, Атари, ну что, приключения ждут?

Син-тар обнял Коджи в ответ.

— Дружище, я всегда мечтал побыть простым стражником, — Торн хмыкнул и добавил громким шепотом. — А потом мы наведаемся к веселым сёстрам.

Коджи многозначительно кивнул, похлопал син-тара по плечу.

— Всё самое лучшее для моего друга.

Солнце карабкалось вверх, цепляясь за гребни крыш, а мы пересекали улицы торопливым шагом.

— Скорее, — торопил нас Коджи. — Нам нужно успеть до развода. А то ничего не получится.

Но тут впереди замаячили ворота крепости, и мы наконец сбавили шаг. Перед ними скучали стражники в ожидании начальника караула.

— Фух, успели, — сказал Коджи. Поздоровался со стражником, на накидке которого блеснули серебром знаки отличия сотника. При рукопожатии в ладони мелькнула золотая монета и сотник махнул рукой, пропуская нас на площадь перед воротами.

Ворота открылись, пропуская нас внутрь.

— А что если я собираюсь на тара покуситься? — шепотом спросил син-тар.

— Так себе шутка, Торн, но нас все равно не пустят в замок на скале, мы охраняем тарский двор. Здесь ты можешь покушаться только на жрецов.

Четверо мордоворотов растолкали толпу у входа, давай мне свободный проход. Наёмники меня нервировали. Но Торн высказался совершенно определенно, так что я в очередной раз зябко повела плечами и вошла в пагоду веретена. На меня уставились несколько сотен глаз. Люди жались к стенам, пропуская нас с охраной. Старые и молодые, все в основном небогатые, судя по состоянию одежды. Многие едва стояли на ногах. Некоторых принесли на носилках. Где-то в середине этой толпы я заметила Руэну. Та плюнула в пол, глядя на меня, и отвернулась. У входа во внутренний зал меня с поклоном встретил жрец.

— Почему они с такой ненавистью смотрят на меня? — спросила я.

— Достойная госпожа может не беспокоиться о них.

— И всё-таки, почему?