Она долго лежала, окутанная туманом, опасаясь, что призраки вернутся. Слава богу, они бесследно исчезли в густой дымке. Однако Тэмми поняла, что, находясь здесь, в комнате, подвергается серьезному риску. Она слышала, как во мгле призраки бродят стаями, издавая леденящие кровь вопли. Вероятно, непроглядный туман мешал им в полной мере осознать, что от Страны дьявола осталась лишь блеклая тень. И они продолжали поиски, надеясь, что колдовская сила, которой они упивались в старые добрые времена, сохранилась хоть в каком-нибудь из закоулков разрушенного мира. Увы, они питали тщетные надежды. И, как ни велика эта комната, вскоре горькая правда откроется призракам во всей своей полноте. И тогда они окончательно низвергнутся в пучину безумия.

– Тэмми?

Женщина подняла голову. У самой земли дымка была менее плотной, и, лежа, Тэмми видела значительно дальше, чем стоя. А потому, хорошенько вглядевшись, она различила, что вдали, припав к земле точно так же, как и она сама (и возможно, по той же самой причине), лежит Джерри Брамс.

– Слава богу… – прошептала Тэмми.

Лицо Джерри покрывали какие-то темные разводы; женщина догадалась, что это кровь. Однако он, похоже, чувствовал себя не так уж плохо. Заметив Тэмми, он проворно пополз к ней по-пластунски, словно солдат под огнем. Когда он приблизился, Тэмми увидела, что кровь сочится из небольшой раны на голове – Катя сорвала с него парик вместе с кусочком кожи.

Добравшись до Тэмми, Джерри с горячностью схватил ее за руку.

– Моя дорогая, слава богу, ты жива. Честно говоря, я опасался самого худшего. Кто-то впустил призраков в дом.

– Это сделала я.

– Господи спаси, но зачем?

– Тодд хотел, чтобы я их впустила, – сообщила Тэмми. Это не вполне соответствовало истине, но сейчас ей не хотелось пускаться в долгие объяснения.

– А где Тодд?

Тэмми на мгновение отвернулась. Этого оказалось достаточно, чтобы Джерри все понял.

– Господи, нет. Неужели Тодд…

– Она убила его. Заколола ножом.

– Катя? Но почему, почему? Зачем ей его убивать?

– Так сразу не объяснишь.

– Хорошо, об этом потом. Где же сейчас Катя?

– Думаю, где-нибудь здесь, поблизости.

– А ты зачем спустилась?

– Не догадываешься? Отыскать тебя.

– О милая, милая…

Брамс крепче сжал ее руку.

– Может, пойдем отсюда? – предложила Тэмми.

– А ты знаешь, как добраться до двери?

Тэмми бросила взгляд через плечо. К счастью, стена, служившая ей ориентиром, никуда не исчезла.

– Думаю, я знаю, где дверь. Надо идти вдоль стены. Вот она, справа. Она и приведет нас к выходу. Если я не ошибаюсь, дверь должна быть где-то слева.

– Вижу, ты прекрасно здесь ориентируешься.

– Надеюсь, я не ошиблась, – повторила Тэмми.

Она хотела подняться на ноги, но Джерри попытался удержать ее.

– Нет, чтобы ползти по земле, как червяк, я слишком толста, – возразила Тэмми.

– Пожалуй, я тоже не гожусь для подобных упражнений, – кивнул головой Джерри. – Годы уже не те. Пойдем на двух ногах, как положено людям. Если Катя нас увидит, так тому и быть.

Брамс тоже встал, и они двинулись вдоль стены, чувствуя себя в относительной безопасности. Со всех сторон до них доносились самые разнообразные звуки. То были горестные вопли мертвецов, к которым они уже успели привыкнуть, а также треск и гул, сопровождающие процесс разрушения. Призраки дали выход своей ярости, круша и ломая все, что попадалось им на пути. Тэмми догадалась, что в приступе безудержной злобы они выламывают плитки из стен и разбивают их вдребезги. Вскоре к звону разбиваемых плиток присоединился еще один, более глухой звук – призраки разносили в щепу деревянные балки.

Тэмми и Джерри старались держаться поближе к стене. Воздух стремительно наполнялся облаками пыли, и они знали, что разбушевавшиеся призраки совсем близко. Трудно было понять, где именно мертвецы громят комнату; возможно, это происходило повсюду.

– Не возражаешь? – Тэмми сунула в руку Джерри свою влажную ладонь.

– Почту за честь.

Теперь они видели дверь, и, хотя зловещий шум усиливался, Тэмми надеялась, что им удастся выбраться отсюда живыми. Конечно, если удача от них не отвернется.

Но стоило этой приятной мысли прийти в голову, как особенно мощный толчок сотряс серую мглу; сила его была так велика, что туман разлетелся на две части, словно раздвинутый театральный занавес.

Тэмми потянула Джерри за руку, и они отступили на несколько шагов.

Из образовавшейся в тумане дыры немедленно появились призраки и набросились на стену около двери. Они терзали ее с таким неистовством, что потолок над дверью треснул и плитки, куски дерева и штукатурки полетели во все стороны. Тэмми и Джерри поспешно отвернулись и закрыли лица руками. Спины их в мгновение ока побелели от известки.

Когда шум стих, Тэмми обернулась, но ничего не сумела толком разглядеть в облаке пыли, сменившем темное марево. Пыль попала ей в легкие, и она закашлялась, да так сильно, что на глазах выступили слезы. Джерри пребывал в еще более плачевном состоянии.

Наконец Тэмми сплюнула вязкую белую массу, забившую ей рот, и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Это было серьезной оплошностью. В ту же секунду она ощутила, что мельчайшие частички известки царапают ей веки, и слезы вновь хлынули потоком. Женщина ничего не видела, лишь чувствовала, как Джерри отчаянно вцепился ей в руку. Хватка его была столь сильной, что Тэмми перестала кашлять и, сморгнув слезы, огляделась по сторонам.

Призраки, только что разделавшиеся со стеной, теперь громили какое-то толстое деревянное перекрытие. Однако Джерри не волновал учиняемый мертвецами разгром. Брамс неотрывно смотрел прямо перед собой, в центр комнаты.

– Она всегда умела эффектно обставить свое появление, – прошептал он одними губами.

Тэмми проследила за направлением его взгляда.

Туманная завеса вновь начала медленно сдвигаться. Но меж двумя ее кусками торжественно и важно, подобно оперной диве, готовой занять свое место на авансцене, шествовала Катя Люпи. В руках у нее был нож – тот самый нож, которым она убила Тодда.

– Привет, Тэмми, – небрежно бросила она. – Думаю, ты уже вообразила, что выберешься отсюда живой? Рано радовалась, дорогуша. К сожалению, мне придется тебя разочаровать.

– Хватит дурить, Катя, – предостерегающе произнес Брамс, стараясь, чтобы голос его звучал как можно весомее и убедительнее. – Пора остановиться.

– Ты ведь хорошо меня знаешь, Джерри, – обернулась к нему Катя. – Я никогда не останавливаюсь на полдороге. – Она вновь устремила взгляд на Тэмми. – Кстати, он не рассказывал тебе, как я лишила его девственности? Неужели нет? Надо исправить этот досадный пробел. Представь только, он был тогда тринадцатилетним несмышленышем, и член у него был едва ли больше моего мизинца. Или даже меньше, да, Джерри?

Тот не проронил ни слова. Между тем Катя продолжала, и голос ее становился все более грозным и зловещим:

– И после всего, что я для тебя сделала, Джерри, ты хочешь улизнуть, и бросить меня в одиночестве. Все вы, мужчины, предатели, не так ли? Только и смотрите, как бы улизнуть.

– Тодд не такой, – возразила Тэмми. – Он доверял тебе. Или хотел доверять.

– Заткнись, идиотка, – рявкнула Катя. – Где тебе понять, что было между нами, что нас связывало. – Она указала на Джерри окровавленным кончиком ножа, – А вот ты, ты это понимаешь. Ты знаешь, что всю свою жизнь я страдала от одиночества. Знаешь, как часто меня бросали.

«Эффектная сцена, ничего не скажешь, – с неожиданной иронией подумала Тэмми. – И Катя, спору нет, играет очень проникновенно. Судя по вступительной части ее монолога, она собирается отомстить за весь обманутый и попранный женский род».

– Слушай, хватит ломать трагедию! – решила Тэмми подать реплику не в тон. – Если тебе так уж хочется пустить этот чертов нож в дело, можешь вскрыть себе вены.

– О нет. Для меня конец еще не наступил, – покачала головой Катя. – Конец наступил для него. И для тебя тоже. – Окровавленное лезвие указало на Тэмми. – Сейчас вы оба расстанетесь со своей жалкой жизнью. А я не собираюсь умирать. Я всегда умела преображаться. Не так ли, Джерри? Правда, я менялась до неузнаваемости в каждом своем фильме?