Глядя на его улыбку, я предпочла пододвинуться поближе к нашему доблестному рыцарю в сияющих доспехах. В смысле к старосте. Мало ли что!

— Он мне… Цветы пода-а-арил! — наконец, сумела выдавить из себя Наташка, размазывая по всему лицу косметику. Густо подведенные глаза после слезоразлива, который пока еще и не закончилась, превратили нашу красавицу в подобие панды.

Милой такой, зареванной жуть, громко сморкающейся все в те же бумажные платки. Просто мечта каждого спортсмена, а не девушка, блин. Когда не мается дурью и не верит всем современным литературным и модным трендам!

— А ты? — судя по тяжкому вздоху, Александр явно не понимал, что ему делать с плачущей девушкой и, если уж совсем честно, похоже, откровенно побаивался этого.

— А я… Я сказала, что терпеть не могу полевые цветы-ы-ы… А я их люблю! Я ду-раа-а-а?

— Это риторический вопрос? — я от такой постановки вопроса немного растерялась, пытаясь понять, как сказать что-нибудь, но при этом никого не обидеть. Потому что да, походу Наташка чуть-чуть дура, сумевшая обидеть, в общем-то, не плохого парня в тот самый момент, когда он решил отступить от образа тупого спортсмена и проявить себя немного романтиком.

Но говорить вслух я этого не стала, конечно же. Во-первых, фраза получится слишком длинной и умной для такого недоразумения, как я. а во-вторых, жить-то хочется! Если Жарков узнает, с чьей подачи его светлый образ обзавелся романтическим окрасом, устным порицанием я явно не отделаюсь!

— Я… Он… У-у-у…

— Походу, на второй заход пошла, — скептично откликнулся Снегирев, успевший сбегать до раздачи за стаканом чая и поставивший его прямо перед девушкой.

— На третий, — флегматично уточнил Псих, с кем-то увлеченно обмениваясь сообщениями. Телефон исправно разрывался от оповещений.

— Пренебречь, вальсируем, — брякнула, вздохнув и с тоской глядя на часы. Те исправно показывали три часа пополудни. Пары давно закончились, репетиция отменилась по причине плача Ярославны…

Тьфу ты. Потому что Наташка ревела, а Жарков возмутительно отсутствовал. И, положа руку на сердце, разбираться с их проблемами не очень-то хотелось. Хотелось на ручки и горячего, свежезаваренного кофе.

Причем все это, желательно в очень определенной компании и точно не в стенах любимой альма-матер.

Пока мы пытались понять, как быть, спасение пришло внезапно и оттуда, откуда вообще не ждали. Подкравшись сзади, кто-то со всей дури приложился мне по плечу, выдав жизнерадостно:

— Чего сидим, кого ждем? И… Чего ревем?

— Мать мою перелетную птичку, да в «Энгри Берде»! — подпрыгнув от неожиданности, я пихнула локтем нашу вторую потеряшку. И только после этого сообразила, тихо выдав. — Ой…

— Каркуша, птиц ты мой невезучий… Помнится, кто-то обещал мне показать наброски для новогодних скетчей. — задумчиво протянул Сеня, поднимаясь со своего места и без труда выдергивая меня из тесного круга симпатичных мальчиков.

Снегирев сайгаком унесся вперед нас, прихватив забытую мной сумку.

— А, точно. Пошли, они у меня в кабинете валяются, — бодро откликнулась, ухватив друга за руку и поспешив слинять из столовой до того, как начнется очередной раунд выяснения отношения.

Только вот Сеня не был бы Сеней, если бы не затормозил на минутку, повернувшись к нашим товарищам и спокойно так, менторским тоном заявил:

— Значит так. Александр, если эта парочка не договорится, обратитесь к старосте третьего курса хим-бима, заверьте, что я прощу ему пропажу ценного экспоната в банке с формалином и заприте их в тайном храме знаний и лени на втором этаже третьего корпуса. Там наши доблестные химики с биологами релаксируют, попутно отлынивая от лабораторных работ.

И на этой ноте мы покинули здание, оставив общество в состоянии легкого шока, друзей с мыслями о нашем потенциальном убийстве, а Игнатьева… Ну, будем надеяться, что он справиться с возложенной на него миссией!

Попрощавшись с парнями, я повесила сумку на плечо, привычно карауля автобус на остановке и отгородившись от окружающих (и чего они меня все время норовят окружить-то?) игравшей в наушниках музыкой и капюшоном толстовки. Постукивая ногой в такт звучащей композиции группы Би-2 «Детство».

Попутно думая о том, что произошло за последнее время.

Подошедший автобус сбил настрой, но забравшись в него и устроившись на сиденье возле окна, я снова погрузилась в свои мысли, широко улыбнувшись в ответ на сообщение от нашего гордого и храброго старосты. «Спаси меня, я все прощу!» звучало не очень обнадеживающе, как по мне. Надеюсь, жертв все-таки удастся избежать.

Весело фыркнув, я убрала телефон в карман, вновь постукивая ногой в такт мелодии. Моя идея остаться в нашем с Данькой родном доме была гениальна. По началу. Пока я выметала пыль, убирала следы деятельности этой гоп-компании и попутно ругалась с Черепом по телефону, грозя больше никогда ни одну заразу даже на пушечный выстрел не подпускать к своей кухни.

Потому что, серьезно? Как можно было, делая легкий, в общем-то, косметический ремонт, сломать холодильник, варочную панель и многострадальную мультиварку, которая и так знала в жизни, куда лучшие времена? И пусть я понимаю, что тут работала бригада способная и на куда большие свершения, но в следующий раз предпочту обратиться к кому-нибудь еще.

Если не остыну к тому моменту и не забуду все свои душевные страдания, при виде совершенно нового, дорогого белого друга, забитого под завязку продуктами. То, что некоторые пришлось выкинуть по истечению срока годности, не сильно портило картину.

Однако, как и все прекрасное, уборка закончилась, ужин был съеден, Даня медленно, но верно оживал, только иногда вздрагивая от резких звуков, а я, сидя на кухне, с чашкой кофе, поняла, что мне…

Одиноко и слишком тихо. И пусто. И вообще, я, оказывается, совсем не против, чтобы кое-кто сейчас приехал и забрал меня, вместе с братом, в свой загородный особняк. Хотя Эрику я в этом никогда не признаюсь, да.2fc78f

Впрочем, долго предаваться унынию у меня не было возможностей. Проверив электронную почту, сверившись с расписанием занятий, увидев еще раз. воочию, схему зачетов и экзаменов в голове вообще не осталось никаких мыслей. Кроме банального, типичного для студента сомнения в том, что к концу этого забега кто-то сможет остаться в живых.

Я хохотнула, вспомнив, куда послала куратора, когда тот вздумал в очередной раз наставить меня на путь учебный, истинный. Скажем так, Олег Евгеньевич выбрал ну очень неудачное время. Я была не выспавшаяся, голодная, дерганная и переполненная тоски по кудрявому недоразумению с его мохнатой бандой. И хотя слова были сплошь цензурные, общее впечатление от моего спича осталось незабываемое.

Хорошо, что куратор у нас не обидчивый. Так, вручил пару дополнительных заданий от декана и успокоился!