Я протянул ей правую руку. Она взяла мою кисть, обхватила её двумя своими так, что накрыла с обеих сторон. Сразу почувствовалось приятное тепло нежных и мягких рук. И это настолько чудесное ощущение, что я улыбнулся, просто счастливый от заботливого девичьего прикосновения. Такое сильное воздействие на меня не производила даже первая любовь…

Всё оставшееся время Лиана так и лежала на моём плече, держась за руку. Когда она смеялась, чувствовалось, как её трепетное тело подрагивает от смеха. Это тоже доставляло особое удовольствие. Искренняя радость сестрёнки делала меня ещё более радостным за неё. Я словно наполнялся изнутри непомерным счастьем, когда ощущал, что счастлива она. И теперь точно понял: дело-то не в том, что она меня притягивает как сексуальный объект. Это нечто большее, чем физическое половое влечение. С этим спорить уже бессмысленно. Она мне нужна как никто другая. Те вчерашние сексуальные утехи ничто в сравнении с обычным просмотром фильма в обществе смеющейся и от того ещё более милой Лианки, которая прижимается и держится за руку. Как ни странно это и безумно, но… Нет, мне тяжело это сказать даже самому себе…

Комедия с любовной линией и долей чистого романтизма подарила нам исключительно положительные эмоции. Из зала мы вышли в прекрасном настроении. Сестрёнка пыталась долго успокоиться, вспоминая самые смешные моменты фильма. Она хохотала неугомонно, будто её до сих пор щекотали, и, казалось, остановиться уже не сможет. Заливистый и заразительный смех подхватил и я. Мы смогли стать более серьёзными, когда вышли из торгового центра и сели в машину.

— Куда дальше едем, пока у нас выходной? — посмотрел я на Лианку.

Она изобразила задумчивый вид, приложила пальчик к губам.

— Поехали на Катунь. Мы ведь так давно там не были вдвоём с тобой. — Сестрёнка намеренно сделала акцент на последних словах.

— А поехали, — поддержал я идею. — Домой будем заезжать?

— Да, давай заедем. Хочу переодеться.

— Никаких проблем.

Неспроста Лиана попросилась на Катунь. Да и в фильме герои целовались на реке. Я повёл автомобиль из города с полной уверенностью, что в моих действиях ошибки не будет. Кроме того нужно очень многое друг другу сказать.

Катунь представляет собой довольно широкую реку в Алтайском крае общей протяжённостью почти семьсот километров. Свой исток река берёт от самого большого ледника Геблера горы Белухи. В детстве у меня была мечта взобраться на самый верх этой горы, но потом подрос и как-то отказался от этой идеи. Это можно сравнить с тем, как многие дети мечтают стать космонавтами. Однако, будучи взрослыми, ими становится очень малая доля тех, кто когда-то об этом думал.

Погода стояла замечательная. Чистейшее голубое небо разгладилось ровным полотном, которое украсили редкие лилейные облака, а солнце светило по-весеннему ярко, при этом согревая и лаская лучами кожу лица. Лёгкий ветерок приносил с собой терпкий запах разнообразных деревьев и цветов.

Стоять на каменистом берегу, вдыхать чистый воздух и любоваться бирюзовой гладью Катуни на фоне множества высоких гор — невероятно прекрасное удовольствие. Даже несмотря на то, что для меня и Лианы, подобная красота стала относительно привычной за многие годы жизни, нас всё равно впечатляло величие этой реки.

Сестрёнка подошла ближе к воде, присела на корточки, приподнимая подол розового платья, в которое она переоделась дома, и потрогала воду. Я стоял чуть поодаль с мыслью о том, что это нежное воздушное платье Лианка, вероятно, надела не только для себя, но и для меня тоже. По крайней мере, так хотелось думать.

— А водичка-то здесь ледяная до сих пор, — произнесла сестрёнка, встала во весь рост и оглянулась через плечо на меня. — Ну что ты там встал? Иди сюда.

То ли намёк, то ли ещё что…

— Да просто. Что такого? — Я подошёл ближе и встал рядом, хотя большего всего желал обнять её сзади, коснуться животика, зарыться в роскошных волосах, вдыхая их свежий и сладкий запах. — Хорошо здесь.

Лиана громко выдохнула и потянулась, расправив руки словно ангел.

— Да, очень. Знаешь, тут я себя чувствую свободной от всего мира. Это такое приятное уединение с природой. Здесь не беспокоят никакие мирские заботы, обязанности, законы.

Законы — вот на чём она завершила свою речь. Проклятая ФСКПГ…

— У меня примерно те же ощущения. Ну а что до законов — так они, по-моему, никогда людям не нравились. Большинство из этих законов точно. Не дают нам достаточно свободы. А ведь хочется делать всё, чего требует душа.

— Верно подметил про душу. — Сестрёнка перевела на меня взгляд, прищурилась. — А чего требует твоя душа, Лео?

— Да много чего, — отмахнулся я, чтобы избежать конкретного ответа. — Просто хочется жить, не боясь сказать что-то не то, потому что за нами вечно следят. Это пока есть возможность уехать сюда или в горы, где можно говорить о чём угодно. А потом через годы, думаю, и этого не будет.

— Так чего же мы тогда ждём? — пропела Лианка, погладила меня по щеке, от чего аж мурашки пробежались по всему телу, и скромно опустила взгляд вниз.

— Ничего. Просто не до конца ещё уверен… — начал я и тут же осёкся. — Да и эти нормы. Вроде не мешают, но всё равно не выходят из головы. Такое дурацкое чувство, когда знаешь, чего хочешь, но с другой стороны — перед глазами одно лишь слово «нельзя». И меня это так напрягает. Мне правда хочется…

— Чего хочется? Здесь никого нет. Я всё пойму, чтобы ты ни сказал.

— Не могу так прямо об этом сказать. Меня до сих пор волнует, что было на той вечеринке, когда ты пришла. Да, я был слишком пьян, но те ощущения никогда не забуду. Вряд ли это сон.

Сестрёнка заулыбалась, слушая меня, и осторожно перебила:

— А это и не сон. Всё было по-настоящему. Знаешь, мне тоже очень запомнился тот вечер. Но ты же понимаешь, что я девушка, что не могу… — Она сделала паузу. — А то, что было тогда в ванной… Прости, я не знаю, что со мной случилось. Я просто… Просто это нужно было сделать. Не знаю, как тебе объяснить…

Вот и подтвердилось, что мы с ней целовались наяву. Не подвело меня чувство. Интересно, кто же из нас начал?

— Лианка, прелесть ты моя, — расплылся я в улыбке, — не нужно ничего объяснять. Ты лучше расскажи, чья тогда была инициатива?

— Стыдно признаться, но первой это сделала я, а ты поддержал. Я надеялась, что ты не вспомнишь ничего. Думала, не узнаешь, и кроме меня больше никто об этом не узнает, а когда ты стал намёками спрашивать…

— Так что ж ты сразу не рассказала, как всё было? Ходил всё время и мучил себя догадками. — Я обнял её за талию, притянул к себе и взглянул в самые красивые на свете глазки с хлопающими длинными ресницами. — Глупенькая, дороже тебя у меня нет никого, не считая маму с папой. Это во всех смыслах.

— Лео, неужели ты это сказал? Это в самом деле правда? — озарилась сестрёнка счастьем и потянулась поцеловать меня в щёку.

Я приставил палец к её губкам и шёпотом проговорил:

— Давай уже по-взрослому. Как на вечеринке…

— Ну, давай… — Она смутилась, но уже закрыла глаза и подставила чувственные губы для поцелуя, после которого я, наверное, с ума сойду от счастья…

Мне не верилось, что всё это происходило наяву. Вот она, прелестная сестрёнка, в моих объятиях, готовая к самому главному. По крайней мере, для меня настоящий поцелуй куда важнее обычной похоти, в которой невозможно выразить трепетные и нежные чувства к той самой…

Плавным движением руки я коснулся её щёчки, спустился к шее и с наслаждением медленно приблизился к желанным губам. Закрыл глаза, чуть коснулся их. Она приоткрыла рот, и я почувствовал тёплое дыхание. Не сдержался, приник неторопливым поцелуем. Сестрёнка ответила взаимностью, нежностью и лаской. В каждом движении её губ чувствовалось, что она целовалась с великим удовольствием. То же самое испытывал и я. Даже самый сладкий мёд не сравнится с этим вкусным поцелуем. Я словно выпал из реальности, попал в добрую сказку, где происходит всё только хорошее, где чудеса — обыкновенны и вполне реальны.