Начал я с нежного поцелуя, который постепенно перешёл в страстный с языком. Когда чуть отстранился и дал понять сестрёнке, что хочу без прикосновения губами просто поиграть с её бархатным язычком, она довольно быстро сообразила, что от неё требуется, и приняла игру. Это было безумно приятно и возбуждало обоих всё сильнее и сильнее. От Лианы уже послышалось слегка учащённое и горячее дыхание. Она словно сгорала от нетерпения и снова схватилась за член.

— Не так быстро, прелесть моя, — шепнул я ей на ушко. — Не спеши.

— Хорошо, — томно произнесла сестрёнка. — Веди меня…

Плавно перешёл поцелуями к шее, постепенно спустился ниже, раскрывая халат и тем самым обнажая полные и вздымающиеся от дыхания груди. Лиана с каждым моим прикосновением дышала всё глубже и шумнее. Я заботливо снял с неё халат, отбросил в сторону и с превеликим удовольствием в свете луны посмотрел на идеальное тело сестрёнки. Как она прекрасна, как красива и чиста! Но долго любоваться не стал и вернулся к ласкам горячих грудей. Сначала с наслаждением обхватил обеими руками два мягких шарика, сжал осторожно и проследил за реакцией Лианы. Она с закрытыми глазами и приоткрытым ртом постанывала и цеплялась ногтями за простыню. Отлично, сестрёнка возбуждается. Нужно довести её до неудержимого желания и тогда войти…

Вскоре я выпустил из рук груди, снова начал целовать в шею, спускаясь ниже. Когда добрался до наливов, целовал все их зоны, особое внимание уделял соскам. Да мне и самому нравилось ласкать их, тем более что они уже затвердели от возбуждения. Лиана продолжала постанывать, вцепилась в мои волосы, потом погладила и тихонько проговорила:

— Давай… Уже не могу больше…

— Ещё чуть-чуть, родная, потерпи…

Я перешёл к нежному животику, целовать который тоже доставило много удовольствия. К тому же это дало возможность убедиться, что она точно готова — живот был напряжён. Когда я осторожно, не прекращая поцелуи, запустил одну руку ей между ног, то почувствовал, что сестрёнка достаточно намокла. Она раздвинула ножки в стороны, чем дала ещё один знак, что готова.

Во время лишения девственности реакция может быть самой разной, поэтому я сначала поводил головкой меж её ног, потом остановился и совсем легонько начал проникать. Постепенно, осторожно и плавно головка вошла с великим трудом. Лиана застонала ещё громче, и я не понял в тот момент, от чего именно, но отступать было нельзя. Взял её за кисти, скрестил наши пальцы, чтобы она чувствовала мою поддержку, и на тот случай, если вдруг начнёт дёргаться. Нужно довести дело до конца.

Член очень туго входил. Я не торопился. Да и самому было ощутимо больно, ведь у неё там настолько узко, что войти показалось сначала невозможным. Но терпение и упорство подтвердили обратное. Когда половина достоинства вошла, сестрёнка издала особенно громкий стон, вся напряглась и попыталась оттолкнуть меня.

— Больно… Больно… Хватит, я больше не хочу, — начала она умолять. — Пожалуйста, не надо…

— Потерпи… Потом будет легче…

Я сжал кисти Лианы крепче и надавил, чтобы не дать возможности противиться. Она не унималась, изнывала. Даже жалко стало, но если прекратить, то будет ещё хуже. И поэтому я ввёл член до конца уже быстрее. Сестрёнка вдруг обхватила меня бёдрами за таз и крепко сдавила, не позволяя мне двинуться. Такой силы от неё не ждал. Тем не менее, она чуть позже ослабила хватку, и я смог немного выйти из неё и вновь войти. Движения делал медленно, плавно. Лиана уже перестала сопротивляться и отдалась мне полностью. Под её нежные, ласкающие уши стоны я со временем ускорился и уже уверенно и глубоко проникал в неё. На кровь, которая, скорее всего, точно проступила, не обращал внимания и продолжил входить, испытывая незабываемые ощущения от того, что трахал сестрёнку впервые и первый раз для неё. Она извивалась подо мной, старалась помочь тазом и цеплялась за спинку кровати. Это меня порадовало. Значит, ей уже хорошо или, по крайней мере, не так больно, как было в начале.

Несмотря на неторопливые движения, я начал ощущать, что скоро кончу и машинально ускорился. Лиана в такт стонала ещё громче. Мне очень хотелось кончить в неё, но допустить беременность было нельзя. В самый последний момент я вытащил красный от крови и напряжения член и забрызгал животик и груди сестрёнки. Это был самый яркий оргазм в жизни. От удовольствия я чуть ли не прорычал, сдавленно выдохнул, закатил глаза и упал на матрац с чувством полного бессилия…

Вдруг меня кто-то похлопал по плечу и произнёс знакомым мужским голосом:

— Замечательно, Леонард! Что и требовалось доказать! Приходите в себя, а я пока выпишу направление на установку чипа…

Голос Виктора Алексеевича, не иначе… Что произошло? Я же только что дома был, а когда открыл глаза, увидел перед собой ту самую пустую комнату, в которой побывал ещё вчера… Как? Как такое возможно?!

В голове слайдами пронеслись события последних дней, и я не смог вспомнить ни одного момента, когда был возможен какой-то подвох. Начал по порядку, взяв за точку отсчёта тот день, когда меня вызвали в ФСКПГ, и пришёл к выводу, что, скорее всего, прожитых дней в реальности и не было. Вот так хитрость с моим уходом из штаба. Это ведь тоже симуляция… Но самое страшное, что теперь от установки чипа мне никак не отмазаться.

— Вставайте, — послышался голос сзади, — Виктор Алексеевич вас ждёт.

Это был один из сотрудников в штатной чёрной униформе. Он проводил меня взглядом до кабинета лысого, а после удалился восвояси.

— Садитесь, — указал Виктор Алексеевич на стул. — Побеседуем.

Я прошёл, сел и не нашёлся, что сказать, поскольку вопросов у меня накопилось великое множество, но не в моей ситуации пытаться начать разговор. Просто ждал, когда лысый сам продолжит.

— Итак, Леонард, вы осознаёте всю серьёзность ситуации?

— Да, — кивнул я.

— Что можете сказать по этому поводу? Есть какие-либо причины объяснить своё поведение?

— Ничего не могу сказать. И о причинах тоже. Я бы сказал только, что…

— Продолжайте. Я тоже человек, могу выслушать.

Пришлось набраться смелости, чтобы озвучить свои мысли.

— Это не гуманно по отношению к гражданам. Я бы даже сказал, что это обман. Просто не честно, если по-человечески.

Виктор Алексеевич упёрся локтями в стол, скрестил пальцы и положил на них подбородок. Затем криво улыбнулся и склонил голову на бок.

— Уточните, пожалуйста. Что именно вы считаете не гуманным?

— То, что всё происходящее было всего лишь симуляцией. Правильно? Я же на самом деле не уходил отсюда домой. Меня никто не отпускал.

— Верно. А заниматься сексом с сестрой — гуманно? Эта симуляция полностью отразила вашу реальную жизнь. Рассказать вам, как это работает?

— Вряд ли эта информация мне поможет.

— Отнюдь. — Лысый выпрямился, поднялся со стула и принялся ходить по кабинету из стороны в сторону. — Знания лишними не бывают. Да, в действительности вы отсюда не выходили. Всё, что вы якобы прожили, не более чем работа вашего же мозга. Так причём здесь мы?

Ответить было нечего, поэтому я просто промолчал.

— Вот видите, вы и сказать ничего не можете. Единственное в чём мы содействовали — изменение, так сказать, сюжета вашей жизни. Допустим, отмена учёбы в понедельник, внезапная вечеринка. Кстати! — Виктор Алексеевич остановился и вцепился в меня пронзительным взглядом. — Если вы хоть на шаг приблизитесь к моей дочери, вам не жить. Поверьте, я могу себе это позволить.

Да уж, он и секс с Аллой видел… Оказывается, она правда его дочка. Только откуда в моём мозгу это знание? Видимо, стороннее вмешательство заключалось не только в изменении сюжета жизни. По-любому этот гад сам же создал такую ситуацию, при которой ни один адекватный парень не откажется от обаятельной грудастой девушки.

— Я и не собирался…

— Да что вы говорите? — возмутился Виктор Алексеевич. — Своими глазами наблюдал с монитора, как вы не собирались. Скажите спасибо ещё, что в зацензуренном варианте смотрел. По совести с вами поступил. Повторюсь: ни шагу в сторону моей дочки.