Нахттотер услышал мягкие шаги Норико, и через несколько мгновений она подошла к лестнице в обсерваторию, окутав Миклоша ароматами свежих персиков и утонченной водяной лилии.
— Я завершила последние приготовления, господин.
Глава клана снял полотенце, сел, задумчиво потер виски и обратил взгляд на невозмутимую японку. Ее волосы были собраны на затылке в сложную прическу, украшенную двумя костяными заколками времен начала сёгуната Токугавы. Голубое шелковое платье и мягкие тапочки того же цвета оказались идеально чистыми, хотя подготовка к ритуалу была сопряжена с большим количеством крови и смертей.
Миклош всегда ценил эту женщину за точность и аккуратность.
— Также хочу сказать, что моим служащим удалось отрезать Хранью от финансов. Временно, разумеется.
— Первая хорошая новость за неделю. — Он поправил воротничок на рубашке и снял с рукава несуществующую пылинку.
«Плач Гиены» требует полной сосредоточенности. И хотя сложному ритуалу обучил его еще Луций — за все века жизни Миклош ни разу не воспользовался заклятьем. И даже сейчас решился прибегнуть к нему лишь потому, что был вынужден. Возможности воспитать второго Чумного в обозримом будущем нахттотер не видел.
Цена за «Плач» велика — все последнее поколение клана. По приказу Миклоша двадцать человек обратили на следующую ночь после ранения ландскнехта. Годами добивавшиеся этой чести люди были счастливы и даже не подозревали об уготованной участи.
Два десятка бесполезных птенцов за одного полезного Йохана — выгодный обмен. Жалеть совершенно не о чем.
Теперь последним препятствием для создания «Плача» стало отсутствие важного ингредиента. Миклош не любил становиться должником, но на этот раз не имел особого выбора. Поэтому, вздохнув, набрал телефонный номер.
— Доброй ночи, Амир.
— Господин Бальза, — голос магистра стал приторным до невозможности. — Ты не вовремя, Миклош. Я жду важного звонка.
— Ты его уже дождался.
Раздался тихий смех:
— Пламя с тобой! Говори.
— Мне нужна «Снежная крапива».
Повисло напряженное молчание.
— Немного.
— С чего мне тебе помогать?
Миклош закатил глаза к потолку. Чтобы этот мерзкий удав лопнул от жадности!
— Сегодня ты поможешь мне. Завтра я — тебе. Огненным магам и рыцарям ночи нужно держаться вместе.
— Мой клан может прожить и без помощи Золотых Ос.
— Лудэр тоже так думал. И где он теперь?
Амир неприятно хихикнул.
— Я могу совершить равноценный обмен, — предложил Миклош.
— Хорошо. Ты получишь то, что просишь.
— Очень любезно с твоей стороны.
В ответ раздались короткие гудки.
Ничуть не обидевшись на то, что не услышал слов прощания, господин Бальза позвал Романа.
— Немедленно отправь кого-нибудь к Амиру. Он передаст нужный мне предмет. Курьер должен тотчас вернуться назад. Предупреди, что проволочек я не потерплю.
Пол в спортивном зале был разрисован руническими символами и геометрическими фигурами. На рисунки пришлось потратить достаточно крови, о чем свидетельствовала груда истерзанных человеческих трупов, сваленных ближе к центру.
Норико блестяще справилась с работой.
Господин Бальза медленно обошел зал против часовой стрелки, придирчиво изучая начертанные большой и малый круг, ломаную линию под лампами дневного света, древние руны, выстроившиеся тринадцатью четкими рядами возле входа в бассейн.
— Хорошо, — скупо похвалил он японку.
— Благодарю, господин.
— Распорядись, чтобы доставили Йохана.
— Во время ритуала моя помощь понадобится?
— Нет.
В зал стремительно вошла Рэйлен, на ходу стягивая с шеи черный шерстяной шарф. На ее кожаном плаще таяли снежинки.
— Ты вовремя, цыпленок. Принесла?
— Да. Вот то, что дал Амир, — она вытащила из кармана небольшой пузырек.
Взяв бутылочку, Миклош рассмотрел ее на свет. Довольно цокнул языком. Прозрачная жидкость полностью закрывала дно.
— Он оказался щедрее, чем я думал. — Нахттотер вытащил плотно пригнанную пробку и принюхался, ощущая нужный запах.
Четверо солдат внесли находящегося в беспамятстве Чумного.
— Положите его на линию. Да не на ту, дебилы! На ломаную! Между кругов! На спину! Теперь убирайтесь с глаз моих! Рэйлен. Тебя мой приказ тоже касается!
— Можно я останусь с учителем?
— На кой чёрт ты мне нужна?! Впрочем, если хочешь рискнуть шеей… Встань в круг. Стой! Не в большой! В малый. Возьми книгу и открой на закладке.
Он подошел к птенцу. Склонился над ним.
Рваные незаживающие раны на груди уже смердели от застарелой, пораженной магией крови.
— Рэйлен!
— Да, нахттотер.
— Запомни, что я скажу. Это важно.
Войдя в большой круг, Бальза взял один из трупов за щиколотку и поволок его к Йохану. Положил рядом.
— Не покидай пределов круга. Иначе даже я не смогу тебе помочь.
Он вернулся за следующим телом.
— Мы… м-м-м… будем вызывать демона?
— Что?! — не веря своим ушам, господин Бальза обернулся к девушке, и его светлые брови подпрыгнули вверх.
— Н-ну… демона. Я… — она смутилась, но все-таки закончила мысль. — Я в кино такое видела. Ну, круг и… все-такое…
— В кино?! — желчно прошипел Миклош. — Порой твой идиотизм переходит всякие рамки приличий! В кино!
Рэйлен прикусила язык.
За несколько минут Миклош выложил из тел настоящую тропу, которая начиналась у края большого круга и заканчивалась рядом с Йоханом. Нахттотер вылил на раны ландскнехта половину имевшегося эликсира и, присоединившись к Рэйлен, произнес:
— Стой молча. Это в твоих интересах.
Он нараспев начал читать заклинание на древнегреческом, и в помещении разом потемнело, словно кто-то притушил лампы дневного света. Миклош, сверяясь с книгой, продолжил произносить формулу.
В углах зала начала сгущаться осязаемая тьма, а кровь на полу стала менять цвет. Четкие линии рисунка расплылись, въелись в доски, оставляя после себя ожоги черных полос. Нахттотер прервался, выждал положенные сорок секунд, прислушался, удовлетворенно кивнул и гортанно выкрикнул шесть громких слов на языке, название которого давно забылось.
В ответ раздался звук, словно изнутри взорвался прогнивший гроб. Рэйлен вздрогнула от неожиданности.
По залу начал расползаться могильный холод. В большом круге произошло какое-то движение. С каждой секундой то, что пришло, обретало четкость. Призрак стремительно обрастал плотью, и Рэйлен сцепила зубы, чтобы не выругаться от изумления и страха.
Оно было огромным. Три метра в холке и четыре с лишним в длину. Тяжелая, покрытая свалявшейся белой шерстью голова, толстое заостренное рыло. Задние лапы короче передних — из-за чего спина с выпирающим из-под грязной сероватой шерсти позвоночником казалась горбатой. На правом боку колоссальной гиены зияла страшная рана. Сквозь нее были видны желтоватые ребра и серые, подернутые разложением мышцы. Глаз у твари не было — в пустых глазницах копошились и падали на пол мучнистые черви.
В горле зверя угрожающе заклокотало. Он раскрыл пасть, и удушающий смрад разверзнутой могилы повис в зале, проникнув во все его уголки. Дух разложения был столь ужасен, что от него слезились глаза, и выворачивало желудок. Рэйлен подавилась кашлем, но Миклош втянул запах в себя, точно дорогой парфюм.
Гиена обнюхала лежащие перед ней тела мертвецов и начала есть.
Она жадно чавкала, куски окровавленной плоти падали из пасти на пол, мощные зубы перемалывали жалобно хрустящие кости. Господин Бальза пристально наблюдал, как тает гора мертвецов, и раздувается бездонное брюхо.
В «Лунную крепость» снизошел демон разложения, принимающий предложенную ему дань. Это не заняло у него много времени — через три минуты трупы в кругу закончились.
Слепая белесая голова повернулась к разложенным Миклошем мертвецам. Чудовище беспрепятственно перешагнуло черту и направилось к Йохану, пожирая лежащие на дороге тела.
Лампы мигнули и погасли, погрузив зал в кромешную темноту.