Наконец Себастьян появился вновь и небрежно кивнул визитеру, предлагая входить.

Внутри домик оказался гораздо приличнее, чем снаружи. И был наполнен теплом. Не примитивным жаром каминов, а настоящим магическим, спящим огнем.

Рискуя вызвать неудовольствие даханавара, Якоб остановился на мгновение, чтобы задержать взгляд на комнате, мимо которой они проходили. Кроме золотых безделушек, излучающих едва уловимое «мерцание», асиман увидел на стене круглое панно в раме из того же благородного металла. Птица Гаруда на алом фоне. Очень древняя вещь. И очень мощная. Как этот раритет мог попасть к мормоликае, оставалось лишь догадываться…

Фелиция ждала его в соседней гостиной. За ее креслом стояла все та же белобрысая девчонка и нервно переступала с ноги на ногу.

— Леди, я не знала, что он пойдет за мной! — воскликнула она, едва увидев асимана.

Видимо, это оправдание звучало не в первый раз, потому что гречанка устало улыбнулась и произнесла мягко:

— Я знаю, дорогая, не волнуйся. Ты все сделала правильно. А теперь тебе лучше уйти.

— Но, может, мне лучше остаться? — неуверенно взглянула на нее девушка.

Видимо, не хотела оставлять наставницу наедине с коварным пироманом.

— Нет, Ютта, спасибо. Я справлюсь сама.

Якобу оставалось лишь снова терпеливо ждать, пока Фелиция завершит воспитательную работу и обратит на него внимание. Но это было не самым неприятным испытанием за сегодняшний вечер. Особо унизительная часть началась после поспешного ухода юной даханавар.

Гречанка не призвала магию, однако Якоб почувствовал, как под взглядом ее сверкающих глаз на него накатывает слабость. Но он не стал сопротивляться этому.

— Нужно обладать немалой смелостью, чтобы прийти сюда после того, что сделали асиман, — произнесла мормоликая ледяным тоном, не поднимаясь из кресла и, естественно, не предложив сесть визитеру.

— Не асиман, — ответил он сдавленно. — Нас использовали.

— Основатель, я полагаю?

Она знала. Конечно, знала. Видела саламандру и поняла, откуда та явилась. Кем вызвана.

— Мы были настолько глупы, что поддались чужой власти.

— Огненный маг, признающий свои ошибки. Невероятное зрелище.

Эрнесто часто говорил, что инстинкт самосохранения у Якоба слишком силен для огненного мага. Не бывает осторожного огня и деликатного пламени. Сама стихия, которой они повелевали, — агрессивна, безудержна и необузданна. Но Якоб, видимо, не обладал в полной мере всеми достоинствами своего клана. Только поэтому он стоял перед Фелицией, упорно не реагируя на оскорбления.

— Вы можете иронизировать сколько угодно. Можете даже уничтожить меня, если хотите. — Якоб криво улыбнулся. — Никто не знает, что я здесь.

— Даже ваш господин, Амир? — сухо осведомилась мормоликая, мельком взглянув на какие-то бумаги, лежащие на столе рядом.

— Он — тем более. Я не могу подвергать магистра опасности. Он вынужден тесно общаться с Основателем. А тот умеет читать мысли.

— Какая преданность.

Якоб снова не обратил внимания на ее насмешку:

— Теперь мы все вынуждены таиться друг от друга. Но каждый думает об одном и том же.

— Я получила ваш дар. — Фелиция посмотрела на амулет, одиноко лежащий на антикварном столике в дальнем углу. — Он принесен от имени всего клана или от тебя лично?

— От меня одного. Мои родственники не понимают до конца всей сложности сложившейся ситуации. А когда поймут, будет слишком поздно. Это, — он кивнул на костяной диск, — всего лишь повод для того, чтобы встретиться с вами. И не быть убитым в первое же мгновение.

— Какая предусмотрительность, — произнесла Фелиция, не скрывая презрения. — Чего же ты хочешь от меня, Якоб?

— И даханавар и асиман — две пострадавшие стороны. Мы никогда бы не напали на вас, если бы не Основатель.

— Чего ты хочешь? — раздельно повторила мормоликая, словно обращаясь к умственно неполноценному.

Якоб сжал зубы, сдерживая очередной приступ злости, отчего его голос прозвучал слегка невнятно:

— Предупредить…

Она медленно покачала головой и сказала глухо:

— Слишком поздно.

Асиман на миг почувствовал удовлетворение. Фелиция тяжело пережила гибель родственников, и это слегка примиряло ученика Амира с унижениями, которые ему пришлось испытать в компании гречанки.

— Нет. Еще нет, — сказал он вкрадчиво. — Вы можете собрать Совет. Поговорить с остальными кланами. Придумать, как уничтожить его…

— Вы продались Основателю, — с глубочайшим отвращением произнесла мормоликая, и ее глаза вновь вспыхнули гневом. — Запутались в своих интригах, испугались и бросились за помощью к тем самым даханавар, которых прежде ненавидели и презирали.

— Не только к даханавар, — с трудом проглотив оскорбление, выговорил Якоб. — Ко всем кланам.

Он помолчал и произнес самое главное, из-за чего пришел сюда:

— Я не могу говорить за весь клан. Большинство из нас по-прежнему пребывают в неведении относительно своего настоящего положения. Но если вам понадобится помощь асимана… моя помощь, я готов оказать ее в любое время.

Фелиция помолчала, глядя сквозь визитера так, словно он был пустым местом.

— Ты думаешь, что спасаешь свой клан, Якоб? Но на самом деле спасаешься сам. Бежишь, бросив своих братьев.

— Может быть, и так, — равнодушно ответил маг. — Такова природа огня, выжигать за собой землю и не думать о том, что остается позади.

Она вздохнула едва заметно:

— К сожалению, ты неправильно понимаешь истинную природу огня. Но у меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой.

Она поднялась и указала на амулет:

— Забери это. Он пригодится, если ты захочешь заручиться еще чьей-то поддержкой. Но не будешь уверен, желает ли собеседник твоей немедленной смерти.

Якоб неторопливо подошел к столу, сгреб в кулак тяжелую цепь, сунул артефакт в карман. Повернулся к мормоликае, невозмутимо наблюдающей за ним, и решил, что может потратить еще несколько минут ее драгоценного времени.

— Леди, вы позволите задать один вопрос? Он не дает мне покоя уже несколько дней.

— Задай, — разрешила гречанка с прежней раздражающей асимана снисходительностью.

— Ваш ученик Себастьян не обладает большим магическим потенциалом. Как он мог сдержать нападение двух десятков огненных магов?!

Фелиция улыбнулась едва заметно:

— Вынуждена огорчить вас, Якоб. На этот вопрос я не отвечу. У клана даханавар есть свои методы защиты и нападения, и я не думаю, что должна открывать их вам.

Асиман ушел. Себастьян проводил его и вернулся немного встревоженный.

— Леди, мне не нравится, что теперь он знает, где ваше убежище.

— Не волнуйся, — ответила Фелиция. — Якоб никому не расскажет, где нас искать. Ни своему магистру, ни тем более Основателю. Он слишком напуган силой, которой его клану теперь приходится подчиняться.

Мажордом, по своему обыкновению, промолчал в ответ, и Фелиция, глядя на него, мысленно повторила вопрос, заданный огненным магом: «Как Себастьян мог сдержать нападение огненных магов?..» Мормоликая улыбнулась, вспоминая…

В тишине храма звучал непрерывный шелест, шорох и едва уловимое потрескивание. Иногда эти назойливые звуки заглушало тяжелое, затрудненное дыхание, вскрики или бессвязное бормотание.

В теплом воздухе висел горячий запах человеческих тел и еще чего-то неприятного, отталкивающего, враждебного.

Пламя светильников металось над тяжелыми черными чашами и бросало на каменные стены тревожные красные отсветы.

Фелиция постояла несколько мгновений на верхней ступени лестницы, уходящей в глубины храма, глубоко вздохнула, подобрала подол хитона и стала медленно спускаться.