— Не хочешь вызвать Охотника? — спросила стигнессу Марта, легким мановением руки отправляя во врагов беззвучный порыв ветра.
Но не успела услышать ответ, содрогнулась, вскрикнула, и ее тело разлетелось сухим горячим пеплом. Стигнесса почувствовала его вкус на своих губах.
Стэфания закричала от ярости. Ее глаза метали молнии, а волосы вились над головой, словно напитанные электричеством, и кадаверциан отстраненно подумала о том, что древние не придумывали валькирий. Они видели их в жизни, в бою.
Сама ученица Адриана чувствовала, как начинает меняться и больше не может удержаться на краю трансформации. Ада никогда не вызывала Тёмного Охотника. Ее магия была другой. Бесконечный источник силы, скрытый в Пещерах Смерти, изменял не только ее облик, но и мысли, чувства, ощущения. Она переставала быть собой.
Боевой посох вспыхнул в руках Ады, на его концах загорелись зеленью два острых серпа. Стигнесса оттолкнулась одним из лезвий от пола и прыгнула вперед, сквозь дым и жар, навстречу асиманам, державшимся группой под защитой густой стены пламени…
Она убивала легко, быстро, не чувствуя боли от их заклинаний, уклоняясь от красных жгучих молний, отбивая пламя своим оружием. Быть может, в этот миг в ее тело вселялась сущность, подобная духу бетайласов, — неуязвимая, хищная и голодная. Требующая все новых жертв… Она почти не видела, кого бьет, тел в красных одеждах было слишком много. Иногда среди белых, злобных лиц мелькали знакомые, но девушка не успевала понять, кто они. Свирепая радость от их боли затопила все остальные чувства.
За левым плечом каждого из асиман стояла его собственная безликая тень — смерть. И она переходила к девушке, когда та убивала ее владельца. Делая стигнессу еще сильнее.
— Ада, — услышала она вдруг чей-то крик.
Обернулась на знакомый голос.
Кристоф, Грэг, Адриан… Вивиан — узнаваемые сущности под чужой личиной. Они были такими же, как она. Не врагами. Они стремительно приближались, чтобы помочь ей в ближнем бою.
Стигнесса мотнула головой, показывая, что поняла, и снова бросилась на асиман. Под руку неудачно подвернулся кто-то из своих — бетайлас. Кажется, он пытался прикрыть ее от одного из пироманов. Думал, что пытается прикрыть, но на самом деле мешал. Один небрежный росчерк посохом — и дух-убийца рухнул на пол с разрубленной грудью, а следом за ним упал и враждебный маг.
— Вив, не приближайся к ней! — услышала Ада голос Кристофа. — Она никого не узнает.
Он ошибался. Взлетая, уклоняясь, разя асиман, она узнавала. Красные тени — их нужно убивать, от черных полос заклинаний — уворачиваться. Силуэты, светящиеся зеленым, — ее братья, не противники.
Асиман пытались отступить, огрызаясь жалящими заклинаниями. Взятые в клещи с одной стороны даханавар, с другой — кадаверциан, они чувствовали себя попавшими в западню.
Вивиан перестал видеть Аду. Ее чудовищно искаженная фигура, светящаяся зеленью с ног до головы, скрылась в густом тумане.
— Рудольф! — заорал Грэг, отражая сразу десяток огненных молний. — Узнаю твою бездарную магию! Что, дрова отсырели?
Ответом ему было грубое ругательство. Навстречу некромантам пошла глухая стена огня — еще одна попытка асиман пробиться к спасению. «Диск» в руках Кристофа превратился в зеленую светящуюся сферу. Она рассекла пламя, и то, словно живое, забилось на полу, пытаясь схватить хоть кого-нибудь из оказавшихся поблизости.
С галереи, опоясывающей зал, упало легкое облако, отсвечивающее бирюзой, и, накрыв собой огонь, растекающийся по мраморным плитам, потушило его.
Вивиан взглянул наверх и увидел Себастьяна, хотя в первый миг едва узнал даханавара. Магия, бушевавшая вокруг мажордома мормоликаи, размывала черты его лица. Казалось, она хлещет из его тела и кипит, искажая пространство вокруг.
И в тот же миг кадаверциан услышал отдаленный вопль Ады, полный боли и бессильной ярости…
Огненное существо появилось из ниоткуда. Огромная тварь, похожая на ящера с капюшоном из языков пламени вокруг головы. Его ноздри выпускали тонкие струйки дыма, в приоткрытой пасти дрожало горячее марево.
Рептилия легко сползала вниз по стене, и огонь тянулся за ней длинным шлейфом, мгновенно уничтожая все, чего касался. Он окружил оставшихся в живых асиман плотной стеной и накрыл даханавар.
Вивиану показалось, что он слышит крик Стэфании, приказывающей отступать. Вспыхнул мраморный пол. Вокруг белых колонн взметнулись красные змеи, плюющиеся искрами. Они уцепились за перила, потянули жадные пасти к Себастьяну. Тот отбросил их прочь неуловимым движением руки, но за спиной даханавара поднялась пульсирующая огненная волна.
Кристоф крикнул что-то, неслышное за ревом пламени, швырнул диск, отсвечивающий зеленью, в ящерицу, но тот рассыпался, не долетев до твари. Себастьян обернулся, вскинув руки перед собой. Пламя упало на него сверху, накрыло с головой и спустя миг соскользнуло с невидимой магической защиты, прозрачной сферой укрывшей даханавара.
Казалось, горит сам воздух. Дышать стало невозможно.
Кадаверциан начали медленно отступать. А асиман, вдохновленные появлением нового союзника, ринулись вперед. Из кипящего в зале огня выскочила Ада. Вивиан узнал ее только по длинным русым волосам, развевающимся вокруг головы. Казалось, что худое, костлявое существо высотой в два человеческих роста только что выбралось из Пещер Смерти. Обрывки одежды на его теле давно сгорели, но оно и не нуждалось в одежде. Острые костяные выросты покрывали создание с ног до головы, словно броня, над плечами колыхался воротник из плоских костей. На белом лице горели непомерно большие зеленые глаза, клыки выросли до подбородка. В длинных руках стигнессы непрерывно вращались две секиры. С них летели капли крови и огня.
Ада… существо, бывшее совсем недавно Адой, бросилось на ящера. Лезвия вонзились в его чешуйчатое тело, но не причинили вреда.
Предостерегающий вопль Грэга заглушил низкий рык асиманской твари. Она махнула лапой, разинула пасть, и стигнессу швырнул на пол огненный смерч. Та вскочила и снова напала на рептилию, и снова была отброшена.
— Стой! — крикнул Кристоф, но Адриан, не захотев услышать колдуна, бросился на помощь ученице. Его Тёмный Охотник, с воем прорвав грань между двумя пространствами, спикировал на саламандру и вцепился в ее мощный загривок. Однако асиманская тварь лишь махнула хвостом, облив крылатое создание огнем.
Никогда Вивиан не видел, чтобы хоть что-то могло причинить боль потусторонней сущности. Но Охотник с воплем взмыл в воздух, отчаянно забил крыльями, пытаясь сбить с себя огонь, и растворился в воздухе.
— Уходите! — Себастьян с обожженным лицом и руками появился рядом с кадаверциан. — Мы не справимся с ним! Это магия Основателя!
Он нырнул в пламя, бросаясь на помощь родственникам, оставшимся наедине с ожившим духом огня.
Саламандра припала к полу, заворчала, словно играющая кошка, и, прыгнув на Аду, прижала к каменным плитам.
Тело стигнессы загорелось.
— Отвлеки ее, — приказал Кристоф Вивиану, и пока Грэг помогал подняться оглушенному Адриану, устремился к Аде.
— Я помогу, — услышал молодой кадаверциан голос Констанс.
Его заклинание ударило саламандру в бок, а призрачная сеть дир-дале на мгновение опутала огненную тварь. Та зарычала, дохнула огнем, стряхивая с себя даханаварскую ментальную атаку, и, забыв об Аде, бросилась на новых врагов. Устремилась за двумя назойливыми существами, пытавшимися причинить ей боль. Но они оказались очень проворными.
Вивиан задержался на мгновение, чтобы произнести сложную формулу призыва, успел почувствовать холод магической защиты Констанс, укрывшей его от огня, и услышал вопли двух своих вечно голодных слуг.
Дир-дале подбежала к выходу из зала. Кадаверциан поспешил за ней. Саламандра устремилась следом. Это было невероятно, но она росла с каждым шагом, заполняя собой коридор. С ее тела стекали струи пламени, оплетая стены живым раскаленным коконом.
