Надев белые плащи и перчатки, Дэлглиш и Кейт двинулись в сторону гаража. От его остатков до стены музея было около двадцати ярдов. Крыша сгорела почти полностью, однако три стены сохранились. Открытых ворот огонь не коснулся вообще. Раньше позади гаража росли молодые деревца; от них теперь остались лишь обгоревшие прутья. В восьми ярдах далее располагался сарай. Как ни странно, огонь его лишь коснулся.

Кейт молча стояла рядом с Дэлглишем, пока тот медленно обводил глазами «поле битвы». Тень отсутствовала, предметы были резко очерчены, цвета поблекли в мощном свете прожекторов; только капот машины оказался не тронут огнем и сверкал ярко-красным, будто его недавно выкрасили. Языки пламени рвались вверх, к пластиковой крыше, которая в результате пошла волнами. Теперь сквозь почерневшие от дыма края Дэлглиш мог видеть ночное небо и мерцающие звезды. Слева от него, где-то в четырех футах от водительского сиденья «ягуара», находилось почерневшее, треснувшее окно. Гараж — маленький, явно переделанный из деревянного сарая, с низкой крышей; от бортов машины до стен — не более четырех футов и от переда машины до сдвоенных дверей — около фута. Дверь справа от Дэлглиша была широко распахнута, левую словно начали закрывать. В ней сверху и снизу виднелись засовы. В правую был врезан замок. Ключ торчал в скважине. Слева имелся выключатель, и Дэлглиш заметил, что из патрона вывернута лампочка. Между полузакрытой дверью и стеной лежала на боку не тронутая пламенем пятилитровая канистра. Заворачивающейся крышки видно не было.

Дуглас Андерсон стоял позади приоткрытой дверцы машины, внимательный и молчаливый, словно шофер, приглашающий их занять свои места. Дэлглиш с Кейт подошли к телу. Убитый сидел, откинувшись на спинку, слегка развернувшись вправо, левая рука прижата, правая выкинута вбок, в немой пародии на протест. Сквозь полуоткрытую дверь Адам видел локтевую кость и несколько обгоревших фрагментов одежды, которые прилипли к мышечным волокнам. Все, что могло сгореть на голове, сгорело. Дальше коленей огонь не распространился. Почерневшее лицо, черты которого были полностью уничтожены, смотрело на детектива; голова выглядела маленькой, будто обгоревшая спичка. Рот раскрыт в гримасе, словно мертвец высмеивал собственную гротескность. О человеческом происхождении тела говорили лишь белеющие зубы да видневшийся участок треснувшего черепа. От машины шел запах горелой плоти, обуглившейся одежды и запах бензина, который ни с чем нельзя было спутать.

Дэлглиш глянул на Кейт. На ее зеленоватом от света прожекторов лице застыло решительное выражение. Она как-то призналась, что боится огня. Когда и почему, Адам не помнил, но сам факт отпечатался в уме, как и остальные ее редкие признания. Сочувствие, которое он испытывал к Кейт, корнями уходило как в его собственную непростую натуру, так и в их совместный жизненный опыт. Здесь смешались уважение к ней как к офицеру полиции, к ее отваге, благодаря которой она оставалась на месте, присутствовало и отцовское чувство, заставлявшее беспокоиться о ее безопасности и успешности, привлекала она его и как женщина. Это чувство не было откровенно сексуальным. Дэлглиш не отличался влюбчивостью и имел крайнее предубеждение против интимных отношений с коллегами — как, по его предположениям, и она. Взглянув на ее решительное лицо, он испытал чувство привязанности и желание защитить. Секунду он раздумывал, не найти ли какой-нибудь повод, не послать ли ее за Пирсом, но промолчал: не хотелось ее унижать, особенно в присутствии коллеги-мужчины. Дэлглиш инстинктивно приблизился к Кейт, так что ее плечо коснулось его руки. Он почувствовал, как женщина напряжена. Ладно, с ней все будет в порядке.

— Когда прибыли пожарные? — спросил Дэлглиш.

— Они приехали в шесть сорок пять. Обнаружив в машине тело, они позвонили специалисту по киллерам. Может быть, вы его знаете — это Чарли Ансуот. Он раньше работал экспертом в городской полиции. Ансуот провел предварительный осмотр и почти сразу сделал вывод, что это подозрительное убийство, после чего позвонил в наш отдел и в столичную полицию. Как вам известно, наш телефон включен круглые сутки, так что в семь тридцать восемь я был здесь. Мы решили начать расследование незамедлительно. Как только вы закончите, люди из похоронного бюро заберут тело. Я уже предупредил морг. Мы сделали предварительный осмотр машины, однако придется направить ее в Ламбет. На ней могут найтись отпечатки.

Дэлглиш вернулся мыслями к своему последнему делу, к церкви Святого Ансельма. Отец Себастьян, стой он здесь вместо него, перекрестился бы. Его собственный отец, обыкновенный священник англиканской церкви, склонил бы голову в молитве, и прозвучали бы освященные веками слова. Оба обладали счастливой способностью правильно отреагировать, оставив за этими обгоревшими останками право быть, хотя бы в прошлом, человеческим существом. Необходимо почтительное отношение к смерти, нужно подтверждение, что эти останки, будущие улики, которые кто-то потом отметит, перешлет, препарирует и оценит, что они все еще важны — даже среди этого покореженного металла, под голыми ветками мертвых деревьев.

Впрочем, пока Дэлглиш оставил разговоры на долю Андерсона. Они повстречались впервые, но Адам знал, что у того более двадцати лет опыта работы с такими случаями. Здесь экспертом был он, а не Дэлглиш.

— Что вы можете нам сообщить? — спросил он.

— Первыми загорелись голова и верхняя часть туловища, это не вызывает никаких сомнений. Как видите, горела в основном средняя часть машины. Пламя переметнулось на мягкий верх, который был поднят, а затем подожгло пластмассовую крышу гаража. Окно треснуло, скорее всего от жара, который поддерживался прибывающим воздухом и вырывающимся наружу огнем. Вот почему пламя перешло на деревья. Если бы не это, огонь мог бы потухнуть до того, как его кто-нибудь заметит, — я имею в виду кто-нибудь в Хите или на Спаньердз-роуд. Конечно же, миссис Клаттон сразу стало ясно по возвращении — горит или не горит.

— А причина пожара?

— Наверняка бензин. Это скоро будет проверено. Возьмем фрагменты одежды и водительского сиденья и посмотрим, что покажет газоанализатор: есть углеводород или нет. Впрочем, газоанализатор даст лишь приблизительный результат. Все подтвердит газовая хроматография, а на нее, как вам известно, требуется около недели. Однако вряд ли в этом есть необходимость. Войдя в гараж, я сразу почувствовал запах бензина, который идет от брюк убитого и от сиденья.

— А вот, наверное, та самая канистра. Но где крышка?

— Здесь, сэр. Мы ее не трогали.

Андерсон провел следователей в глубь гаража. В дальнем углу лежала крышка. Дэлглиш спросил:

— Несчастный случай, суицид или убийство? У вас было время выработать предварительную версию?

— Это не несчастный случай, его вы можете сразу исключить. Не думаю, что это суицид. В моей практике не встречалось самоубийц, отбрасывающих канистру далеко в сторону. Обычно канистра лежит самое большее в футе от машины. Если он облил себя и выкинул канистру, то почему крышка не возле нее или не на полу около автомобиля? Мне представляется, что крышка была отвернута кем-то стоящим в дальнем левом углу гаража. Она не могла укатиться туда сама. Бетон довольно гладкий, и все же наклон идет от задней стены к дверям. По моим оценкам, разница в уровне не более четырех дюймов, однако крышка, если она вообще катилась, должна была остаться рядом с канистрой.

— И убийца, видимо, стоял в темноте, — сказала Кейт. — Лампочка отсутствует.

— Да, если бы лампочка перегорела, она скорее всего осталась бы на месте, — продолжил Андерсон. — Кто-то ее вывернул. Конечно, это могли сделать без злого умысла — та же миссис Клаттон или сам Дюпейн. Хотя, если лампочка перегорает, вы оставляете ее в патроне до тех пор, пока не принесете взамен новую. И еще ремень безопасности. Сам ремень сгорел, но пряжка вставлена. Он пристегнулся. С таким при суицидах я не сталкивался.

— Если он опасался, что в последний момент передумает, то мог специально пристегнуться, — предположила Кейт.