— С Эй-Ди что-то не так.

— Что ты имеешь в виду под «не так»?

— Только то, что в последние месяцы, как мне кажется, ему достается больше, чем обычно.

— Ты так думаешь? Он при комиссаре вроде как адъютант. В каждой бочке затычка. Борьба с терроризмом, комитет по подготовке детективов, непрестанная критика городской полиции со всеми ее недостатками, дело Барела, отношения с MI5, бесконечные встречи с великими мира сего… Все это ты называешь «ему достается»? Нам всем достается. Эй-Ди привык. Не исключено, что ему это нужно.

— Интересно, страдает ли он из-за этой женщины? Ну, этой, из Кембриджа. Девушки, которую мы встретили на вызове в церковь Святого Ансельма.

Кейт старалась говорить как ни в чем не бывало, глядя на реку, однако она могла вообразить долгий, любопытный взгляд Пирса. Он понимал, что ей тяжело произносить это имя — хотя почему? — что она все отлично помнит.

— Наша прекрасная Эмма? Что ты понимаешь под «страдает»?

— Пирс, не старайся быть умнее, чем ты есть! Ты хорошо знаешь, что я под чем понимаю.

— Нет, не знаю. Ты можешь иметь в виду все, что угодно, — от критики его поэзии до отказа пойти с ним в постель.

— Ты думаешь, они… спят вместе?

— Господи, Кейт! Откуда я знаю? А тебе не приходило а голову, что ты начала не с того конца? Почему она должна «страдать» из-за Эй-Ди? Не знаю насчет постели, но обедать с ним она не отказывается — если для тебя это представляет какой-то интерес. Я видел их пару недель назад в «Айви».

— Как это ты умудрился попасть в «Айви»?

— Не столько я, сколько девушка, с которой я туда ходил. Я вышел за пределы своего круга и, к сожалению, за пределы своего бюджета. Так или иначе, они сидели за угловым столиком.

— Странное совпадение.

— Не особенно. Это ж Лондон. Раньше или позже ты перевстречаешься со всеми знакомыми. Что затрудняет личную жизнь.

— Они тебя заметили?

— Эй-Ди заметил, но я слишком тактичен и слишком хорошо воспитан, чтобы лезть без приглашения, которого я так и не получил. Эмма смотрела на Эй-Ди во все глаза. Если тебе от этого легче, я бы сказал, что по крайней мере один из них влюблен.

Легче не стало, но прежде чем Кейт успела ответить, зазвонил ее мобильный телефон. Около полуминуты она внимательно слушала, потом сказала: «Да, сэр. Пирс здесь, со мной. Я понимаю. Мы выезжаем», — и сунула телефон обратно в карман.

— Насколько я понимаю, это наш босс?

— Подозрительное убийство на Спаньердз-роуд. В музее Дюпейна в собственной машине сгорел мужчина. Эй-Ди сейчас в Ярде. Нас он будет ждать около музея. «Сумки для убийств» он прихватит.

— Слава Богу, хоть поели. А почему мы? Что в этом убийстве специального?

— Эй-Ди не сказал. На твоей машине или на моей?

— Моя быстрее, зато твоя здесь. Все равно с лондонским движением, которое в основном стоит, и этими бесконечными светофорами мы быстрее всего бы добрались на велосипедах.

Кейт подождала, пока Пирс отнесет пустые стаканы в паб. Как странно. Умер один-единственный человек, и отдел потратит дни, недели, а то и больше, чтобы выяснить: как, почему и кто? Убийство — уникальное преступление. С затратами на расследование здесь не считаются. Даже если они никого не арестуют, дело не будет закрыто. А в любую минуту террористы могут погубить тысячи людей. Она не стала говорить это вернувшемуся Пирсу. Кейт знала, что он ответит. «Террористы — не наша работа. Вот наша работа». Она в последний раз взглянула на реку и пошла следом за напарником к машине.

Теперь все было совсем не так, как во время его первого посещения. «Ягуар» свернул на дорожку, и даже здесь окружающее казалось незнакомым и сбивающим с толку. Грязный свет фонарей будто сгущал тьму, группы кустов казалось гуще и выше, сходясь над дорожкой теснее, чем ему тогда запомнилось. За их непроницаемой тьмой тоненькие деревца тянули свои полуобнаженные ветви в темно-синее ночное небо. Дэлглиш повернул в последний раз, и перед ним, словно мираж, возник дом. Входная дверь оказалась заперта, чернели прямоугольники окон; свет горел лишь на первом этаже, в комнате по левой стороне. Дальше дорога была перегорожена, и стоял полицейский в униформе. Дэлглиша явно ждали: офицер мельком взглянул на протянутое в окно удостоверение, отдал честь и освободил проезд.

Где был пожар, Дэлглиш увидел и без указаний. Хотя в темноте ничто не мерцало, слева от дома поднимались маленькие облачка ядовитого дыма и слышался резкий запах горелого металла, который ни с чем нельзя спутать. Он перешибал даже осенние запахи горящего дерева. Дэлглиш свернул направо и въехал на скрытую лавровыми кустами стоянку. Путь до Хэмпстеда оказался долгим и нудным, поэтому Адам не удивился, когда обнаружил, что Кейт, Пирс и Бентон-Смит уже здесь. Он увидел и другие машины: «БМВ», «Мерседес-190», «ровер» и «форд-фиеста». Похоже, приехали все Дюпейны и как минимум один из служащих.

Пока Дэлглиш доставал «сумки для убийств» и четыре комплекта защитной одежды, Кейт докладывала:

— Мы приехали около пяти минут назад, сэр. Здесь уже был офицер из отдела по расследованию пожаров, он на месте преступления. При нашем прибытии фотографы уже уезжали.

— А семья?

— Мистер Маркус Дюпейн и его сестра, мисс Кэролайн Дюпейн, находятся в музее. Пожар обнаружила экономка, Таллула Клаттон. Она в своем коттедже позади дома, и с ней мисс Мюрел Годбай, секретарша. Мы с ними еще не беседовали. Сказали только, что вы в пути.

Дэлглиш повернулся к Пирсу:

— Будьте добры, сообщите им, что я приду, как только смогу. Сначала к миссис Клаттон, потом к Дюпейнам. А пока что осмотрите с Бентоном-Смитом прилегающую территорию. Возможно, толку от этого будет немного, и тщательно все исследовать мы сможем только утром, но лучше это сделать. Затем присоединяйтесь ко мне. Я на месте преступления.

Он и Кейт пошли к пожарищу. Сдвоенные прожекторы озаряли то, что осталось от гаража, и, приблизившись, Дэлглиш увидел сцену, освещенную до последней детали. Все выглядело так, будто здесь снимался фильм. Впрочем, место убийства обычно представало перед ним именно так, в свете прожекторов. Все казалось очень странным, словно убийца, губя свою жертву, лишает заодно самые обыкновенные предметы, находящиеся рядом, малейших признаков естественности. Пожарные со своей техникой уехали, оставив в траве глубокие следы. Газоны были примяты тяжелыми кольцами шлангов.

Офицер услышал, как подошли полицейские. Ростом больше шести футов, с бледным рубленым лицом, с копной рыжих волос, он был одет в синий комбинезон и сапоги; маска свободно висела на шее. Офицер на мгновение замер в сиянии собственных волос, которое даже прожекторы не могли затмить. В сочетании с волевым выражением костистого лица он оставлял ощущение чего-то неколебимо жреческого, походя на мифического стража, охраняющего врата в ад. Для полноты образа не хватало лишь сияющего меча. Впечатление поблекло, как только офицер, в несколько энергичных шагов оказавшись рядом, сжал руку Дэлглиша.

— Коммандер Дэлглиш? Дуглас Андерсон, офицер отдела по расследованию пожаров. Мне помогает Сэм Робертс.

Сэм оказался стройной девушкой, с детской пытливостью глядевшей из-под шапки темных волос.

Чуть в стороне стояли три фигуры: в сапогах и белых комбинезонах с опущенными капюшонами. Андерсон сказал:

— Полагаю, что с Брайаном Кларком и остальными экспертами вы знакомы.

Кларк помахал рукой, но с места не сдвинулся. Дэлглиш не мог припомнить случая, чтобы тот пожал руку, даже когда это было вполне уместно. Кларк словно боялся, что любое человеческое прикосновение оставит лишний след. Не рискуют ли его гости увидеть на своих кофейных чашках бирки с номером вещественного доказательства или метки для снятия отпечатков? Кларк знал: место преступления должно оставаться нетронутым до приезда офицера, расследующего убийство, однако скрывать нетерпение даже не пытался, желая как можно скорее приняться за работу. Двое его коллег были не столь напряжены, стояли немного позади и казались одетыми в облачения служителями, которые ждут своей очереди, чтобы начать некий эзотерический ритуал.