— Стой где стоишь, — сказала она. — Я сейчас перезвоню.
Он тут же схватил трубку.
— Я убил его, майора, да? Он умер!
— Нет, он не умер, Райан. И не был серьезно ранен. И он не требует компенсации. Но полицейским обязательно надо с тобой поговорить. Ты знаешь, что убили доктора Невила?
— Из газет. Они считают, что это тоже сделал я! — В его голосе звучало скорее недовольство, нежели испуг.
— Конечно, они так не думают, Райан. Постарайся быть разумным, поразмысли сам. Худшее, что ты можешь сделать, — это сбежать. Где ты ночевал?
— Я нашел одно место неподалеку от Кинг-кросс: какой-то заколоченный дом. А с рассвета хожу по городу. Мне не хотелось идти в сквот: понятно же, что полиция искала меня именно там. Вы уверены, что с майором все в порядке? Вы не стали бы мне врать, миссис Талли, правда ведь?
— Нет, я не вру, Райан. Если бы ты его убил, об этом писали бы в газетах. Теперь же ты должен вернуться. Ты вообще без денег?
— Вообще. И я не могу пользоваться мобильным. Там тоже кончились деньги.
— Я за тобой приеду.
Она стала быстро соображать. Найти его на «Оксфорд-серкус» будет непросто, и на дорогу тоже уйдет некоторое время. Полиция Райана ищет и может схватить в любой момент. Важно было добраться до него первой.
— Райан, там есть церковь Всех святых, на Маргарет-стрит. Это неподалеку от того места, где ты находишься. Иди по Трейт-Портленд-стрит в сторону Би-би-си, и Маргарет-стрит будет по правой стороне. До моего прихода ты можешь спокойно посидеть в церкви. Там тебя никто не побеспокоит, никто не будет вмешиваться. Если к тебе кто-то обратится — значит, он думает, что тебе нужна помощь. Скажи, что ждешь друга. Или встань на колени. Тогда с тобой никто не заговорит.
— Будто я молюсь? Господь меня испепелит!
— Нет, не испепелит, Райан. Он не делает ничего подобного.
— Делает! Терри — последний мамин хахаль — он мне рассказывал. Об этом есть в Библии.
— Хорошо, он так больше не делает.
«О Господи, — подумала она, — у меня это прозвучало так, будто Бог исправился. Как мы умудрились влезть в эту нелепую теологическую дискуссию?»
— Все будет хорошо, — сказала Талли твердо. — Иди в церковь, как я тебе сказала. Я приеду как можно быстрей. Ты запомнил дорогу?
— К Би-би-си, а потом направо по Маргарет-стрит, — ответил Райан немного сварливо. — Вы сказали так.
— Отлично. Я там буду.
Она положила трубку. Эта увеселительная поездка обойдется недешево и займет больше времени, чем хотелось бы. Талли не привыкла заказывать такси и полезла за номером в телефонный справочник. Она подчеркнула, что заказ срочный, и девушка-диспетчер обещала, что они постараются доставить такси в течение пятнадцати минут. Талли рассчитывала на более быстрый приезд. Ее утренние дела были сделаны, однако она колебалась, сообщать ли Мюрел, что ее не будет в течение ближайшего часа или около того. Мистер Маркус и мисс Кэролайн еще не ушли. Она могла понадобиться любому из них, и тогда ее отсутствие вызовет вопросы. После недолгих раздумий Талли села к столу и написала следующую записку:
«Мюрел, мне понадобилось съездить в Уэст-Энд, на час или около того, но я должна вернуться до тринадцати ноль ноль. Это на тот случай, если вы меня хватитесь. Ничего не случилось.
Она решила перед уходом сунуть записку под музейную дверь. Мюрел могла найти такой способ общения несколько странным, зато можно избежать вопросов. А полиция? Им следует немедленно обо всем сообщить, чтобы они отменили розыск. Но если полиция окажется там первой, Райан может расценить это как предательство. Этого не произойдет, если она не сообщит им, где мальчик. Надев шляпу и пальто, удостоверившись, что в кошельке есть сумма, достаточная для поездки в обе стороны, Талли набрала номер, который ей оставила инспектор Мискин. Ей ответил мужской голос.
— Это Талли Клаттон. Мне только что звонил Райан Арчер. С ним все в полном порядке, я сейчас за ним еду. Я привезу его сюда, в музей.
И немедленно положила трубку. Не успела Талли выйти, как телефон зазвонил опять, однако она быстро ушла, заперев за собой дверь. Засунув записку в музейный почтовый ящик, Талли отправилась к шлагбауму, чтобы ждать такси с той стороны. Минуты тянулись бесконечно, и она не могла заставить себя не смотреть все время на часы. Такси не было почти двадцать минут.
— Церковь Всех святых, Маргарет-стрит. Пожалуйста, пожалуйста, как можно быстрей!
Пожилой водитель не ответил. Возможно, ему надоели пассажиры, понукающие его ехать быстро, когда сделать это нет никакой возможности. Светофоры как сговорились, и еще в Хэмпстеде они пристроились в конец длинной вереницы машин, направляющихся к Бейкер-стрит и к Уэст-Энду. Талли сидела совершенно прямо, вцепившись в сумочку, убеждая себя успокоиться и набраться терпения, ведь от волнения все равно не было никакого толку. Водитель делал все, что мог.
Когда они доехали до Мерилбон-стрит, она наклонилась вперед и сказала:
— Добраться до церкви непросто, там одностороннее движение, вы можете высадить меня в начале Маргарет-стрит.
— Я довезу вас до церкви в лучшем виде, — ответил шофер.
Через пять минут водитель выполнил свое обещание.
— Мне только надо кое-кого забрать, — сказала Талли. — Вы подождете чуть-чуть, или мне заплатить сразу?
— Все в порядке, — ответил он. — Я подожду.
Сумма на счетчике ее ужаснула. Если обратная дорога обойдется во столько же, завтра придется идти в банк.
Талли прошла через маленький невзрачный дворик и толкнула дверь. Впервые во Всех святых она побывала год назад. Тогда Дженнифер прислала ей рождественский талон, и она купила «Тысячу самых красивых церквей Англии» Саймона Дженкинса. Талли решила посетить все лондонские церкви, но из-за расстояний дело продвигалось медленно. Однако это исследование открыло перед ней новое измерение лондонской жизни, а также архитектурное и историческое наследие, с которым она не была знакома.
Даже сейчас, когда ее переполняло беспокойство — и по поводу суммы за такси, и о Райане, который должен ждать ее, — великолепие росписи заставило на мгновение застыть. Росписью было покрыто все — от пола до потолка. Мозаика, фрески и величественная запрестольная перегородка — это заставляло устремлять взгляд к высокому алтарю. В первое посещение ее отклик на эти излишества оказался не столь отчетливым. Тогда она ждала развлечений, теперь — благоговела. Только придя сюда во второй раз, Талли почувствовала себя дома. Она привыкла ходить в церковь во время торжественной мессы, когда облаченные в одеяния священники величественно двигаются перед алтарем, голоса поющих поднимаются ввысь вместе с волнами ладана… Дверь закрылась за ее спиной; застывший воздух, ряды пустых стульев. Это волшебство тоньше. Наверное, где-то должен быть смотритель. Талли никого не видела. В переднем ряду, напротив статуи Богородицы, сидели две монахини; несколько свечей продолжали ровно гореть, хотя она только что закрыла дверь.
Райана Талли заметила почти сразу. Он сидел ближе к выходу и немедленно подошел к женщине.
— Нас ждет такси, — сказала она. — Мы поедем прямо домой.
— Я голоден, миссис Талли. Я еле стою на ногах. Может, купим гамбургеров?
Это говорил ребенок.
«О Господи, — подумала Талли, — опять эти жуткие гамбургеры!» Райан иногда приносил их с собой на обед и подогревал на гриле, после чего долго не выветривался смачный луковый дух. Однако парень и в самом деле выглядел чуть живым, и омлет, который она собиралась для него приготовить, мог оказаться не тем, что ему нужно.
Услышав о скорой еде, Райан немедленно воспрянул духом. Открывая перед Талли дверцу такси, он крикнул водителю на специфическом уличном наречии:
— Чеши к ближайшей закусочной, приятель. Мы торопимся.
Через несколько минут они были на месте, и Талли расплатилась, дав на чай лишний фунт. Она протянула Райану пятифунтовую банкноту, чтобы тот встал в очередь и взял ей кофе, а себе — что захочет. Он вернулся с двойным чизбургером и большим молочным коктейлем, а потом сходил за кофе. Они выбрали место как можно дальше от окна. Райан вцепился в гамбургер и принялся запихивать его себе в рот.