Дэйн послушно вернулся на их временную стоянку. Камил сидел на полу, прислонившись к стене, и глядел на фонарик. Когда Дэйн опустился, клацнув магнитными подковами об пол, помощник механика обернулся к нему.

– Добро пожаловать, – сказал он. – И расскажи мне побольше об этой установке.

Он учинил Дэйну настоящий допрос, в результате которого Дэйн был вынужден признаться самому себе, что он еще очень плохой вольный торговец, ибо вольному торговцу надлежит глядеть в оба и замечать все. А он, как выяснилось, не заметил почти ничего. Машину он не разглядел из-за стальных кожухов, в пульте управления совершенно не разобрался, потому что следил не за пультом, а за людьми у пульта. Короче говоря, самое интересное от него ускользнуло, и к тому времени, когда Али прекратил допрос, Дэйн снова ощущал собственную неполноценность, с одной стороны, и прежнюю неприязнь к помощнику механика – с другой.

– Откуда же она все-таки берет энергию? – недоуменно спросил Али. – У нас нет ничего похожего – решительно ничего! Должно быть, они обогнали нас на многие годы, возможно, на целые поколения. Но ничего, теперь мы их нагоним!..

– При условии, что нам удастся завладеть всем этим, – не без иронии заметил Дэйн. – Ведь мы еще не победили.

– Но и поражения не потерпели! – возразил Али.

Роли их явно переменились. Теперь Камил строил воздушные замки, а Дэйн их разрушал.

– Нам бы со Штоцем этот зал хоть на два часа! Нет, черт возьми, нам здорово повезло, что мы купили эту Лимбо!..

Было совершенно очевидно: Али и думать забыл, что хозяином положения остается пока Рич, что «Королева» стоит, прикованная к грунту, что противник по-прежнему во много раз сильнее их. И чем лучезарнее представлялось Али будущее, тем мрачнее глядел Дэйн на настоящее. Тихий окрик сверху заставил их обоих поднять головы.

– Мура! – Дэйн вскочил на ноги. Мура не оплошал: Кости стоял рядом с ним, держась за его плечо.

– Тише! – сказал Мура. – Поднимайтесь на стену. И побыстрее. Время не ждет.

Али полез первым, тихонько вскрикивая от боли в разбитом теле. Дэйн подобрал фонарик, включил его на полную мощность и полез следом.

– Теперь мы сделаем так, – сказал Мура. Он снова взял на себя роль командира, которую выполнял с тех пор, как они очутились в подземелье. Кости и Али пойдут низом, по той дороге, где шел Рич. Мы с Торсоном пойдем по стенам. Они ждут Рича. Кости и Али войдут через дверь, а мы нападем сверху. Главная задача: добраться до рычага и выключить машину. И надо сделать все возможное, чтобы они не смогли включить ее снова. А теперь вперед!

И они двинулись в путь. Кости шел медленно, цепляясь за плечо стюарда, ноги у него подкашивались. Дойдя до дороги, ведущей к машинному залу, они снова сцепили ремни и спустили Кости и Али в проход.

Сияние над машинным залом служило им отличным ориентиром, и они добрались до овальной стены без всякого труда. Здесь Мура дал знак Кости, и тот, подражая давешнему посыльному, заорал во всю глотку:

– Салзар!

Глаза Дэйна были прикованы к ригелианину. Ригелианин поднял голову и уставился круглыми глазами на то место, где должен был открыться проход.

Все должно обойтись хорошо: костлявая голубая рука потянулась к кнопке на краю клавишной панели. А за стеной Кости держал наготове бластер, и безоружный Али стоял позади него.

Стена сдвинулась, Кости прыгнул в образовавшийся проход, и в тот же миг Мура крикнул со стены:

– Ни с места! Вы под прицелом!

Человек в кресле резко обернулся и уставился на Кости, лицо его сделалось похожим на гипсовую маску. Но ригелианин не растерялся. Его рука с неуловимой быстротой метнулась к какой-то другой клавише. Дэйн выстрелил и попал не в нее, а в пульт рядом с ним. Человек в кресле дико завизжал.

Его крик эхом отдался в лабиринте. Ригелианин упал на пол, но тут же вскочил и бросился на Кости.

Гигант отшатнулся, но ригелианин уже вцепился в него, и они повалились, заламывая друг другу руки. Человек в кресле не шевелился – он только всхлипывал и бормотал что-то нечленораздельное.

Тем временем Али, придерживаясь за стену, обогнул зал и приблизился к пульту. Ноги его подкашивались.

– Где этот рычаг? – спросил он, подняв к Дэйну избитое лицо.

– Прямо перед тобой... Вон тот, черный... с каким-то механизмом на рукоятке... – крикнул Дэйн.

При этих словах человек в кресле взглянул вверх и обнаружил на стене двух вольных торговцев. Почему-то их присутствие неожиданно придало ему сил, он схватился за кобуру. И сейчас же разряд бластера прошил воздух у самой его головы, так что его, должно быть, обожгло палящим лучом.

– Руки! – гаркнул Мура и голос его загремел, как у капитана. Встать! Руки вверх! Живо!

Гангстер послушно поднялся и, наклонившись, уперся руками в экран. Но тут, повернув голову, он увидел, что делает Али, и на лице его появилось выражение ужаса.

– Не надо! – закричал он.

Али не обратил на него никакого внимания. Ухватившись за черную рукоять, он изо всех сил потянул ее на себя. Гангстер снова завизжал, и вдруг наступила тишина. Смолкло гудение машины, прекратилась вибрация, сотрясавшая стены.

Ригелианин вырвался из рук Кости, поскользнулся, упал, а Али уже всем телом повис на рычаге, рычаг сломался, и, увидев это, гангстер, стоявший перед экраном, словно взбесился. Забыв о направленном на него бластере Муры, он с хриплым рычанием, вытянув руки со скрюченными пальцами, рванулся к Али.

Это застало Дэйна врасплох: он следил за ригелианином, которого считал самым опасным из этой компании. Зато Мура не дремал и аккуратно срезал этого сумасшедшего, прежде чем он успел добраться до горла Али.

Гангстер захрипел и повалился ничком. Дэйн был очень рад, что не успел увидеть его обугленного лица.

Ригелианин поднялся на ноги, его змеиные немигающие глаза уставились на Муру и Дэйна, державших в руках бластеры. Затем он отвел глаза и, не обращая ни малейшего внимания на Кости, принялся засовывать за ремень выбившуюся рубашку.

– Вы приговорили всех нас к гибели, – ровным бесстрастным голосом проговорил он на жаргоне вольных торговцев.

Кости подошел к нему.

– А ну, подними руки и не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, сказал он.

Ригелианин пожал плечами.

– Теперь уже никакие фокусы не нужны, – сказал он. – Всем нам каюк.

Мы в ловушке.

Али ухватился за спинку кресла и сел. Экран над его головой был пуст, мертв.

– И что же это за ловушка? – спросил Мура.

– Вы сломали этот рычаг. Теперь вся система управления машиной разрушена. – Ригелианин прислонился к стене в непринужденной позе. Его чешуйчатое лицо было лишено всякого выражения. – Нам никогда не выбраться отсюда. Сейчас наступит тьма.

И тут впервые Дэйн заметил, что прозрачный серый свет, заполнявший пещеру, как будто померк. Так тускнеют угли в догоревшем костре.

– И вдобавок мы заперты, – безжалостно продолжал ригелианин. – Ключ вы сломали и выйти отсюда теперь невозможно.

Кости расхохотался.

– Нечего разыгрывать перед нами «шепчущего», – прогремел он. Подумаешь – тьма! А это ты видел? – он достал и включил фонарик.

Ригелианин даже не повернул головы.

– Мы не знаем всех тайн этого подземелья, – сказал он. – Вряд ли ваши фонарики пригодятся вам здесь.

Дэйн сказал Муре:

– Надо бы уходить поскорее... пока светло...

Мура кивнул и обратился к ригелианину:

– Вы смогли бы открыть дверь?

Тот покачал головой. Тогда Кости принялся за дело. При помощи бластера он принялся быстро резать щели в стене. Дэйн приплясывал от нетерпения, ему казалось, что выжженные щели никогда не остынут.

Но вот наконец все они перелезли через стену и двинулись по коридору.

Кости тащил ригелианина за собой, связав ему руки его же собственным ремнем. Идти приходилось довольно медленно, потому что даже с помощью товарищей Али едва волочил ноги. А между тем тьма все сгущалась, серое свечение почти исчезло.