Я кивнул, соглашаясь с его словами. Низарит обладал неплохими задатками разведчика, что неудивительно, учитывая специфику их работы. Но всё-таки спросил:

— Тебя обучали навыкам разведки в Ордене?

— Да. Мой первый учитель — амаль Джушур — заметил, что я очень внимателен к мелочам и деталям, умею их сопоставлять и делать правильные выводы. И стал обучать меня, как пробраться в логово врага, как тихо сидеть по нескольку дней и ночей рядом с ними, чтобы никто не заметил. Самое тяжёлое, что пришлось испытать — это перебороть желание поскорее завершить заказ. Порой бывало, клиент находится на расстоянии вытянутой руки. Сделай шаг, убей его и получи награду. Но вместо этого я уходил и очень обстоятельно рассказывал о расположении дома, сколько в нём комнат, сколько слуг, есть ли животные, кто любит вставать по ночам, чтобы проверить, насколько крепко закрыты ставни и двери.

— Настоящий шпион, — одобрительно произнёс Рич. — Мой последний командир полковник Вайдес Клерк охотно взял бы тебя в пластуны. Мы тоже, порой, по несколько дней сидели под самым носом врага, но лишь для того, чтобы взять «языка».

— «Язык» — это пленник? — догадался Наби-Син. — И где ты воевал, друг Рич?

— Ну, друзьями мы пока не стали, — хмыкнул пластун. — Не заслужил ты ещё. А воевал я на одном вонючем и проклятом острове…

— А, знаю-знаю, — усмехнулся низарит. — На чьей стороне воевал?

— Не скажу. Сам догадывайся, — парировал Рич. По его голосу чувствовалось, что он улыбается.

Половинка Фатта поднялась над морем, размывая силуэты спящих в гавани кораблей. И внезапно исчезла в набегающих тучах.

— Пора, — вскочил Наби-Син. — Пока Алькамар прячется, мы успеем подобраться ко дворцу.

И первым, как крупный хищник на мягких лапах, понёсся по краю крыши — и исчез. Через мгновение он уже махал рукой на соседнем доме. Нам понадобилось какое-то время, чтобы окутать себя коконом энергетических потоков мориона, и только после этого присоединиться к ожидающему нас Наби-Сину. Дальше уже было легче. Дома стояли почти вплотную друг к другу. Старые кварталы Фариса ещё не коснулись нововведения как в Рувилии. В столице постепенно приходили к мысли, что широкие улицы и проспекты значительно улучшают вид города. Ради этого пошли на разрушение старых районов, а вместо них ушлые строители, получив подряды, уже возводили новые здания.

Но здесь всё дышало стариной: примыкающие друг к другу дома, сушащееся бельё между ними, огороженные стенами дворики, кривые улочки, в которых легко затеряться. Сверху же гораздо легче понять, куда идти. И вскоре мы лежали на остывающей после жаркого дня крыше, разглядывая расхаживающую вдоль ворот внутреннюю стражу.

— Виконт говорил, что возле входных ворот по ночам стоят пять-шесть человек, — прошептал Рич, лежавший по правую руку от меня. — Двое постоянно, а остальные отдыхают, потом меняются. А здесь четверо. Значит, ещё столько же или больше сидят в кордегардии. Знать бы, где она находится.

— Есть мысли? — поинтересовался я.

— Бросить туда пару бомб. Пока разберутся, пока помогут раненым, мы уже прорвёмся наружу.

— Лишь бы Озава не сплоховала, — буркнул Гусь.

— Скорее, Тюлень, — недовольно откликнулся Рич. — От него всё зависит. А Озава не подведёт. Устроит такое представление, что весь город переполошит.

Говорил-то он спокойно, а я чувствовал, насколько переживает за свою подружку. Задание, которое было поручено мною Озаве, имело двойное дно. Во-первых, она отвлечёт на себя большую часть серьёзно подготовленных к подобным акциям бойцов герцога и магов, которые у него, без сомнения, есть. Во-вторых, я проверю её лояльность. Положа руку на сердце, мне до сих пор казалось, что Рэйдж Котрил ведёт какую-то игру с помощью Озавы. А после похищения Тенгроуза у чародейки не будет пути назад.

— Следите внимательно, где дольше всего светятся окна, — подсказал я парням. — Возможно, там библиотека или кабинет.

Мы замерли, отслеживая каждое движение охраны во дворе и на открытых террасах второго и третьего этажей, что заняло у нас довольно много времени. Зато узнали, когда проходит смена караула. Выходит, атаковать нужно в промежутке от трёх до четырёх часов ночи, когда наступает лёгкая расслабленность. Середина стражи — самое лучшее время для нападающих. Тут много факторов влияет на успех. В доме уже все будут крепко спать, не составит труда убрать внутреннюю охрану, спеленать герцога, прорваться через двор к западным воротам и сесть на лошадей.

— А если герцога не будет дома? — Рич задал правильный вопрос, который и меня посещал периодически.

— Тогда придётся бежать в море и становиться пиратами, — усмехнулся я невесело. — Самое поганое, я чувствую, что надо как можно быстрее заканчивать с этим делом. Как будто ещё немного — и что-то произойдёт, помешает выполнить задание.

За то время, что мы находились на крыше, ночное светило переместилось с южной части небосклона на северную и начало скатываться за гребни далёких песчаных холмов. Эх, хорошо бы в ночь операции нагнало дождевых туч или обрушился шторм на Фарис! Такую удачу я не упущу! Может, Кракену жертву принести? Например, петуха. Раз уж морской хозяин взял надо мной опеку, пусть и в этот раз поможет.

Возвращались мы совсем другим путём. Просто спустились по каскадам крыш и спрыгнули вниз. Особо прятаться не пришлось. На всём пути до порта стража встретилась нам два раза. Чтобы не попасться ей на глаза, мы заблаговременно растворялись в темноте переулков, сливаясь со стенами.

До порта добрались без особых приключений. Подойдя к складу, в котором прятались наши матросы с лошадьми, постучались условным сигналом. Койпер, который был предупреждён, что мы может заявиться ночью, сам открыл ворота и запустил нас внутрь. Лошади почувствовали новых людей и тихонько заржали. Пришлось каждую из них успокоить поглаживанием по бархатистой морде. А потом я зарылся в сено и сразу уснул, чувствуя себя выжатым досуха.

Утром мы благополучно вернулись на «Тиру» вместе с продежурившими в сарае всю ночь матросами, оставив только смышлёного Койпера, который деловито объяснил товарищам, принявшим новую смену, чем они будут заниматься. Поднявшись на борт, я первым делом нашёл Тью и позвал его к себе в каюту.

— Собирайся, поедешь к донне Асунте, — сказал я, переодеваясь. — Скажешь ей, что комната для важного гостя должна быть готова к послезавтрашнему вечеру. Пусть всех ненадёжных слуг уберёт из дому. Понял?

— Так точно, командор. А как я туда доберусь?

— Найди бездельника Данеля, пусть отвезёт и вернёт обратно. Ему заплачено за все дни. Начнёт свой нрав показывать, разрешаю ножичком пощекотать и напомнить о договоре, — я скинул рубашку, оставшись в одних подштанниках. — Виконт на корабле?

— Дрыхнет, — сморщил нос Тью. — Разбудить его?

— Сам разбужу, — решил я. — Возьми из кошеля немного мелких монет. Мало ли, вдруг пригодятся. Только нигде не задерживайся. Чтобы до заката был на борту. Ясно?

— Так точно, командор, — вскинулся парень.

— Только шейный платок сними, — почему-то я вспомнил вчерашний инцидент с молодыми дворянами. — Слишком заметен. Снимай, снимай. А то сине-белый цвет с некоторых пор не нравится местным сеньорам.

Тью удивился подобному объяснению, но перечить не стал. Стянул платок, аккуратно ссыпал монеты в кошель и нацепил его на пояс, запахнулся полами сюртука. Я проводил его до штормтрапа, по которому он ловко спустился в шлюпку, болтающуюся у борта. Пегий решил, что постоянно поднимать и спускать её на воду никаких сил не хватит, а для перевозки людей на берег и обратно на «Тиру» была создана команда гребцов, менявшихся после каждого рейса. Махнув на прощание своему денщику, я пошёл искать виконта. К моему облегчению он уже проснулся и сидел на кровати, спустив босые ноги на пол.

— Дружище, мне нужна твоя помощь, — обратился я к Ниму, почуяв винный запах. Видать, крепко вчера приложился, по лицу видно, как мучается. Осуждать виконта в моих планах не было. Он не состоял в команде, и находился рядом только по своему желанию. Но его пронырливость и связи, пусть не такие серьёзные, но всё же помогавшие нам в разработке предстоящей операции, сейчас нужны как никогда.