– Конечно, вы будете иметь возможность отправить депешу в Лондон. В знак доброй воли, я отправлю всех жителей Фолклендов, за исключением тех, кто был взят с оружием в руках. Понимая, что у вас не было возможности их обмундировать, я буду считать их военнопленными, а не бандитами. Надеюсь, что правительство Великобритании оценит по достоинству этот мой жест доброй воли и доставит в одну из сопредельных с Германией нейтральных стран подданных нашего кайзера, плененных на Самоа и других островах Полинезии, включая имперских чиновников и губернатора. Я понимаю, что это займет определенное время, – Шпее сделал тонко рассчитанную паузу и добавил, – и определенные расходы со столь длительной отправкой. А потому готов незамедлительно передать правительству Великобритании для доставки подданных Германской империи два лайнера, что были захвачены здесь в качестве вспомогательных крейсеров Ройял Нэви. Но только в том случае, если правительство вашей страны даст обещание не использовать их в боевых действиях против моей страны и не перевозить на них военнослужащих и военные грузы. Я командующий отдельной эскадры и вправе принимать решения подобного рода.

Шпее остановился и вопросительно посмотрел на плененного губернатора – тот сидел с весьма потрясенным видом. Подобное предложение его шокировало, на что и был сделан расчет. Обмен гражданскими лицами между воюющими державами допустим, и уже производился, но вот обещание вернуть обратно два корабля, пусть мобилизованных, но принадлежащих Королевскому флоту, из ряда вон выходящее предложение.

– Я передам ваше пожелание правительству Его величества, – осторожно произнес Аллардайс и Шпее понял, что тот начал осмысливать возможные варианты. Ведь если посмотреть на это под другим углом, то получится, что губернатор вернет королевству корабли, которые так бездарно потеряли военные моряки. Ведь такое не может вызвать определенный резонанс, и дальнейшая карьера будет обеспечена. Причем не на краю света, а на престижной должности в одной из процветающих колоний.

– Теперь вынужден затронуть вопрос о военнопленных, которых у меня собралось неожиданно много. Примерно четыре тысячи моряков. Возможно, будет чуть больше этого числа. Забыл вам сказать – вчера линейный крейсер «Фатерланд» догнал и расстрелял из своих орудий ваш крейсер «Кент». Кэптен Аллен отважно сопротивлялся, флага не спустил, но был вынужден прекратить неравный бой, и выбросил свой корабль на берег. Теперь команда будет пленена, хотя, к сожалению, она понесла серьезные потери.

Губернатор сидел с самым ошарашенным видом – число в четыре тысячи пленных его потрясло, Шпее это видел. А потому решил усугубить положение и добавил:

– Очень много пленных, а среди них раненые и больные. Число последних увеличивается, наши врачи не справляются, не хватает лекарств. Особенно среди экипажей «Канопуса» и «Глазго», ведь они находятся на транспортах уже больше месяца. А мы не можем создать нормальные условия, сами понимаете почему – плавание у нас затянулось, оно очень долгое. Это одна из причин, почему я занял Фолкленды, всерьез и надолго.

– Вы пленили экипажи из эскадры адмирала Крэдока? Мы считали их погибшими, – губернатор явно растерялся.

– К сожалению, с «Гуд Хоупа» и «Монмута» не удалось выловить из воды ни одного человека, наступили сумерки, и было бурное море. Зато удалось спасти больше половины экипажа броненосца и почти всю команду «Глазго», вместе с кэптенами Грантом и Люсом. Вот почему у меня так много пленных, очень много, по численности они почти равны экипажам моей эскадры. Посему я отправлю в Аргентину всех больных и раненых моряков, несколько сотен. Надеюсь, что правительство вашей страны тоже проявит милосердие по отношению к нашим пленным, кто сейчас страдает от ран и болезней. Ведь ваши врачи вполне могут оценить их состояние. Понятно, что у вас не хватает моряков кайзерлихмарине, в бою при Гельгогланде вы пленили с потопленных крейсеров что-то около четырех сотен человек. Но ведь у ваших союзников японцев есть наши пленные в Циндао, а эти узкоглазые не любят соблюдать общепринятые европейские конвенции. Что поделаешь, это Азия, я видел эту страну, да и вы бывали в тех краях. Ваши врачи при помощи Красного Креста могут осмотреть наших солдат и определить, кто из них не выдержит по состоянию здоровья японского плена.

Губернатор только кивнул головою, о чем-то напряженно размышляя. Затем посмотрел на адмирала и тот напрягся – глаза Аллардайса подозрительно заблестели.

– Я сообщу об этом правительству моей страны. Безусловно, обмен раненными и пленными можно произвести при посредничестве Красного Креста и голландцев. Простите меня за вопрос, но меня сильно тревожит состояние в плену наших моряков. Как вы будете содержать, ваше превосходительство, столь большое число пленных из команд Королевского флота? Ведь это потребует массу продовольствия и других нужных предметов, таких как теплая одежда – в этих краях холодно.

Шпее мысленно вздохнул – английский губернатор, наконец, задал ему столь ожидаемый вопрос. Теперь требовалась предельная осторожность в ответах, и тогда, может быть удастся добиться грандиозной мистификации. Сейчас главное, что бы все выглядело правдоподобно…

Губернатор Фолклендских островов

сэр Уильям Аллардайс

– Вы понимаете, что если не будет обмена пленными, то я задержу ваши команды на Фолклендах. Нет, тех, кто дадут подписку о своем невмешательстве в этой войне, будут незамедлительно отправлены в Аргентину с объявлением об этом в нейтральных и наших газетах. Интернировать же столь большое число пленных не возьмется ни одно из государств, и вы прекрасно понимаете, сэр, почему! Так что, все будут находиться на Фолклендах до окончания боевых действий, если я не получу на этот счет прямого приказа кайзера. Понимаю, что здесь вашим морякам будет тяжко, но что делать – они должны нести тяготы службы, а плен по собственному желанию ведь выполнение данной им присяги.

Германский адмирал говорил безразлично-вежливым тоном природного аристократа, и губернатор его прекрасно понимал. Мало кто из английских моряков согласится дать пресловутую подписку, ведь это будет фактически изменой и предательством своих товарищей, томящихся в плену. Интернировать всех в одну из прилегающих стран? Чтобы все эти команды в полном составе оказались в Британии через пару месяцев – ведь ни одно из местных правительств не проявит упорства перед настойчивым пожеланием правительства Его величества. Следовательно, остается только содержать их на островах, ибо продолжать плавание с таким количеством пленных невозможно, а на их обмен в Лондоне не пойдут. Зачем? Если можно отправить большую эскадру, занять острова и освободить узников, посадив на их место вчерашних тюремщиков. Разве Шпее этого не понимает? Вряд ли, адмирал очень умен. Значит, есть что-то потаенное и очень опасное!

– Мяса здесь достаточно много, поголовья овец хватает. Про рыбу говорить не стоит, здешние воды богаты. Угля для отопления и согрева много, дома для содержания пленников имеются – жители ведь покинут остров. И, простите меня, но они будут должны оставить свою теплую одежду. Вы понимаете почему?

– Конечно, ваше превосходительство, – покладисто согласился Аллардайс, напряженно размышляя. – Я отдам распоряжение, и жители его выполнят. Но желательно их доставить не в Аргентину, а Уругвай, там сейчас стоит очень теплая погода.

– О да, сэр. Я уже получил радиограмму с крейсеров, что отправились в эстуарий Ла-Платы. Что же вы не пьете виски? Оно вполне достойно!

– Вполне приличное, хотя американцы не умеют сотворить правильно. Это же не «скотч», – губернатор охотно поддержал Шпее и отпил глоточек из бокала, задержав взгляд на весьма красочной незнакомой этикетке на бутылке. – А вот сигары превосходны, настоящая кубинская «корона».

– О да, у нас их много, надолго хватит. Я уже распорядился выдавать их вашим офицерам. Матросы получат сорт похуже, но тоже приличный. Так что не беспокойтесь, голодовать в плену они не будут, даже если проведут здесь год-другой.