Гото Денго вспоминает, как сто лет назад, в прошлом рождении, на другой планете видел простыню из гостиницы «Манила» с набросанным на ней планом. Реку Тодзио, проведенную жирной синей авторучкой.

— Мы устроили обвал, — говорит капитан Нода. — Согласно плану.

Давным-давно у пережима реки насыпали гору камней, чтобы после взрыва образовалась небольшая плотина. Однако взрывать динамит предполагалось непосредственно перед тем, как они замуруют себя внизу.

— Но мы не готовы! — говорит Гото Денго.

Нода смеется. Он в отличном настроении.

— Вы уже месяц убеждаете меня, что все готово.

— Да, — медленно и хрипло отвечает Гото Денго. — Вы правы. Все готово.

Нода хлопает его по спине.

— Вы должны добраться до главного входа, пока его не затопило.

— Мой взвод?

— Дожидается там.

Гото Денго спешит по дороге к главному входу в штольню. По пути он минует еще одну вентиляционную шахту. Здесь под охраной солдат с примкнутыми штыками стоит вереница из нескольких десятков заключенных; руки у всех связаны за спиной проволокой. Один за другим филиппинцы опускаются на колени перед устьем. Лейтенант Мори с жутким сопением рассекает каждому шею офицерским мечом. Голова и тело падают в шахту и секунды через две глухо шмякаются на другие тела далеко внизу. Каждая травинка и камешек в радиусе трех метров пропитаны алой кровью, и лейтенант Мори — тоже.

— Об этом не беспокойтесь, — говорит капитан Нода. — Я прослежу, чтобы шахты засыпали щебнем, как мы и планировали. Джунгли скроют их раньше, чем американцы найдут это место.

Гото Денго отводит глаза и собирается идти.

— Лейтенант Гото! — раздается голос.

Гото Денго оборачивается. Это лейтенант Мори остановился перевести дух. Филиппинец, стоящий перед ним на коленях, бормочет латинскую молитву, за спиной перебирая четки связанными руками.

— Да, лейтенант Мори.

— Согласно моим спискам, за вами закреплено шесть заключенных. Они мне понадобятся.

— Эти шестеро внизу, помогают разместить последнюю партию.

— Вся последняя партия уже в туннеле.

— Да, но не уложена. От ложной камеры не будет проку, если рассыпанные алмазы и золото приведут грабителя к главной. Мне нужны эти люди, чтобы завершить работу.

— Вы берете на себя полную ответственность за них?

— Да, — отвечает Гото Денго.

— Если их всего шестеро, — замечает капитан Нода, — ваш взвод сумеет с ними справиться.

— Встретимся в Ясукуни, Гото Денго, — говорит лейтенант Мори.

— Буду ждать. — Гото Денго не добавляет, что в Ясукуни наверное, очень тесно и скорее всего трудновато будет друг друга отыскать.

— Завидую. Для тех из нас, кто останется снаружи, смерть не будет такой быстрой и легкой. — Лейтенант Мори опускает меч на шею филиппинца, обрывая того между «Аве» и «Мария».

— Ваш героизм не останется без награды, — говорит Гото Денго.

Взвод лейтенанта Мори, четверо отборных солдат, ждет его внизу, перед норой, ведущей в Голгофу. У каждого на голове повязка в тысячу стежков. Оранжевые круги напоминают Гото Денго не Восходящее Солнце, а пулевую рану во лбу. Вода уже выше колена, вход наполовину залит. Когда подходят Гото Денго и капитан Нода, солдаты вежливо приветствуют их боевым кличем.

Гото Денго садится на корточки у входа. Только голова и плечи его торчат из воды. Впереди чернота. Требуется огромное усилие воли, чтобы в нее войти. Впрочем, там не страшнее, чем в заброшенных рудниках его детства.

Правда, заброшенные рудники не взрывали у него за спиной.

Путь вперед — единственный шанс спастись. Если он проявит нерешительность, капитан Нода убьет его на месте, а дело довершат другие. Нода позаботился, чтобы незаменимых не было.

— Увидимся в Ясукуни, — говорит Гото Денго капитану и, не дожидаясь ответа, плещет во тьму.

К тому времени, как Рэнди добирается до регистрационной стойки «Эйр Кинакута», он уже не помнит, как попал в аэропорт. Память отшибло начисто. Поймал такси? В центре Лос-Альтоса — маловероятно. Подбросил кто-то из коллег-компьютерщиков? На своей машине он точно доехать не мог, потому что электромагнитный импульс спалил ей всю электронику. Он вытащил документы из бардачка, отыскал через два квартала фордовского дилера и загнал «акуру» за пять штук наличными.

Ах да, дилер и подбросил его в аэропорт.

Рэнди всегда мечтал подойти к кассе экзотической авиалинии, небрежно достать деньги и сказать: «Дайте мне билет на ближайший рейс до X». В жизни это оказалось совсем не так клево и романтично, просто нервно и дорого. Пришлось взять билет в первый класс, приложив почти все деньги за «акуру». Однако он не склонен заниматься самобичеванием по поводу непомерных трат в то время, как его состояние выражается отрицательной величиной и может быть вычислено лишь по сложной математической формуле. Вполне вероятно, что он не сумел стереть жесткий диск Гроба и Дантист выиграет процесс.

По пути через аэропорт Рэнди останавливается и некоторое время смотрит на телефонные кабинки. Велик соблазн известить Шафто о последних событиях. Вот бы они побыстрее извлекли из подлодки золото, снизив тем самым ее стоимость и соответственно урон, который Дантист может нанести «Эпифиту».

Математически все просто. Дантист уверяет, что «Эпифит» причинил ему ущерб. Размер ущерба — x, где x — сумма, которую Дантист, как миноритарный акционер, получил бы, заключи Рэнди правильный контракт с «Семпер марин». Предположим, контракт предусматривал бы пятидесятипроцентный раздел прибыли, тогда x составляет 50% от стоимости лодки, умножить на одну десятую — долю Дантиста в «Эпифите» — минус несколько процентов налогов и прочих диссипативных потерь реального мира. Значит, если лодка стоит десять миллионов долларов, то x — где-то полмиллиона.

Чтобы захватить «Эпифит», Дантисту нужно еще 40% акций. Цена этого пакета (если бы он продавался) — ноль целых четыре десятых от стоимости «Эпифита». Назовем ее y.

Если x > y, Дантист побеждает. Судья скажет: «Вы, „Эпифит“, должны этому бедному, обиженному миноритарному акционеру x долларов. Но я смотрю на жалкое состояние вашей компании и понимаю, что столько денег вам не собрать. Единственный способ загладить ущерб — расплатиться тем, чего у вас завались, — вашими паршивыми акциями. А поскольку стоимость всей компании очень, очень близка к нулю, вам придется отдать ему практически все».

Как сделать x < y? Либо уменьшить стоимость лодки, сняв с нее золото, либо увеличить стоимость «Эпифита» — но как?

В более удачное время они могли бы преобразоваться в открытое общество, однако на это уйдут месяцы. И ни один инвестор не притронется к их акциям, пока над «Эпифитом» висит иск Дантиста.

У Рэнди возникает видение: он едет в джунгли с автопогрузчиком, сгребает слитки, которые нашел с Дугом, везет в банк и кладет на счет «Эпифита».

Левее движется некий рой женщин и детей, слышатся знакомые голоса. Мозг Рэнди, как голодный спрут, обволокся вокруг идеи золота в джунглях; чтобы на секунду вернуться к реальности, надо разомкнуть щупальца, отрывая присоску за присоской. Наконец он фокусируется на беспорядочной группе и узнает семью Ави: Дебору, выводок детей и двух нянь, сжимающих паспорта и билеты в конвертах «Эль Аль». Дети маленькие и норовят брызнуть в разные стороны, взрослые сосредоточены на том, чтобы этого не допустить, в итоге группа движется примерно как мешок такс по направлению к куску мяса. Рэнди, вероятно, лично виновен в их исходе. Он охотно сбежал бы в мужской туалет и забился в толчок. Однако что-то сказать надо, поэтому он догоняет Дебору и для начала предлагает взять у нее сумку с детскими шмотками. Сумка оказывается неожиданно тяжелой; Рэнди предполагает, что там несколько галлонов яблочного сока плюс целая противоастматическая установка и, может быть, слиток-другой золота на случай мирового финансового обвала.