— Но вдруг на сцене появился этот общипанный павлин и вмешался в расспросы своим немузыкальным кудахтаньем. Мы так и не получили никаких весомых наводок. Но наш ловелас сделал вид, что всё понял, и пафосно воскликнул: «Мою любовь похитили коварные враги! Но я найду их! Меня поведёт моя страсть! Жди меня, любимая, жди! И я спасу тебя!»

Оли едва не прыснула в кулачок, но удержалась.

— Мы тоже подумали, что в такой искренней и жаркой речи скрывается крупица неправдоподобности, — важно покивал я.

Вот теперь она не выдержала и смешок всё же раздался.

— И, применив свой не дюжий интеллект и выдающиеся аналитические способности, мы заподозрили этого честного, благородного и незапятнанного ничем человека в злом умысле. И смогли разгадать коварный план! Наш общипанный павлин должен был, презрев опасность, выйти на коварных похитителей и лишь силой слова и своего непреодолимого обаяния убедить их оставить кривую дорожку, раскаяться и сдаться на милость закону. Освободив, конечно же, прекрасную Соню.

Оли улыбкой поощрила меня продолжать.

— Но мы с Сержем оказались хитрее и быстрее! И вот уже мы держим под прицелом наёмников, и моё непреодолимое обаяние, намного более скромное, чем у напыщенного павлина, заставляет наёмников пусть не раскаяться, но отказаться от своей затеи и свалить в туман. Наша снежная королева спасена, а мы готовы возвращаться домой. Но, ты же понимаешь, что история не может на этом кончиться?

Олимпия кивнула:

— Боярский находит вас.

— Бери выше! Их было трое! Переговоры практически сразу зашли в тупик, и мы все схватились за оружие! И вот представь. Ночь. Свет луны. Вой волков в лесу…

— В долине нет волков, — всё шире улыбаясь поправила Оли.

— Не порти мой рассказ столь незначительными подробностями, они не имеют значения. Вот мы стоим, трое против троих. Играет тревожная музыка.

Девушка начинает подрагивать от смеха.

— Какая музыка?

— Тревожная! — настаиваю я. — Даниэл произносит последнее слово, которое ставит точку, после которой нет пути назад. Один из них тянет мушкет вверх, но я оказываюсь быстрее. Первый выстрел за мной. Поверженный противник, хватаясь за грудь и, испуская последний вздох, заваливает набок. Второй успевает выстрелить в Сержа, попадает, но тот, преодолевая боль, стреляет в ответ, и оба падают. Серж раненый, а Боярский замертво. Остаёмся только Я и Соня против Даниэла. Но Соня играет роль спасаемой, и ей вступать в бой неуместно, ты же понимаешь?

Олимпия, продолжая подхихикивать, жестом просит продолжать.

— Мы сходимся на ножах, и в яростной схватке я вырываю победу. Овации. Ликование. Занавес.

Я замолчал, ожидая напрашивающегося вопроса.

— Это всё было очень эффектно, но при чём здесь дуэль.

— Ах, это, — я сменил тон, будто говоря о чём-то малозначимом. — Боярские не признали меня способным одолеть своего наследника в схватке. Я обиделся и вызвал на дуэль его старшего брата, попутно обзывая всякими нехорошими словами. Мы сошлись уже в дуэли по всем правилам, довольно рутинное мероприятие, я без труда одержал верх.

— Неужели убил?

— Нет. Заставил сдаться.

И допил принесённый ещё во время кульминации рассказа сидр.

— Спасибо. Было интересно, — оборотень отсалютовала мне своим напитком.

— Это ещё что! — уже войдя во вкус, я не мог остановиться. — Вот как я на отдых съездил, вот там была история. Лич трёхсотлетней давности. Скрывающаяся под видом лекарки одарённая учёная. Взятие толпы крестьян под ментальный контроль. И поединок с больным оборотнем, у которого проблемы с формой зверя.

Если большая часть перечисленного просто заставила Олимпию вновь заинтересоваться, то упоминание оборотня заставило аж подскочить.

— Что с ним стало? Кто он?

Я успокаивающе поднял руки:

— Спокойнее, милая. Оборотень мёртв, звали его Лоуренс Тэлбот.

Девушка тут же вздохнула и расслабилась. Но этой короткой вспышки мне вполне хватило, чтобы кое-что понять.

— Значит, у тебя тоже есть такой знакомый беглец.

Она вновь напряглась, но кивнула.

— Я ни о чём не спрашиваю и не заставляю рассказывать ничего, чего ты сама не хочешь. Извини за это предположение.

Она кивнула.

— Прощаю. Ты с ним дрался?

— Да. Далеко не самый простой бой в моей жизни.

Девушка покосилась на меня.

— Это может произойти с каждым из нас. Не болезнь. Если долго не кормить зверя, или, наоборот, кормить слишком часто.

Я посмотрел на Оли и, подумав, сделал ещё одно предположение.

— Ты уезжала на охоту?

Она кивнула. И в этом кивке была обречённость.

— Есть группа опасности. Алексас может не охотиться годами. Тифи легко переносит несколько месяцев. А я нет. Моя сестра уже сорвалась, а я пока держусь.

— Но ведь держишься же.

Она повернулась ко мне, внимательно вглядываясь.

— Ты не понимаешь. В совершенно любой момент я могу потерять контроль и начать убивать всех вокруг.

— Что-то я не слышал о таких случаях, — возразил.

Она тоскливо улыбнулась.

— Потому что такие, как я, редко гуляют там, где могут устроить бойню. Гуляют только когда уверены, что ничего не случится.

Я пожал плечами.

— Повторюсь — ты держишься. Остальное не столь важно.

— Ты не боишься, — констатировала оборотень.

Я улыбнулась, с очень злой иронией.

— Свой демон есть в каждом из нас. И во мне, Оли, в буквальном смысле. Поэтому да, я не боюсь. Не больше, чем боюсь самого себя.

Она кивнула, сосредоточив взгляд на своём пустом стакане.

— Ты обещал найти тех, кто…

— Я помню, — кивнул. — Только вернулся в город, так что… Подтяну своих знакомых.

— Спасибо. Алексас у себя в клубе.

Я поднялся и, чуть подумав, ободряюще положил руку ей на плечо.

— У тебя есть друзья, Оли. И если ты завтра сорвёшься, я помогу тебе выбраться из города и скрою улики. Ты не одна. Что бы ни случилось.

— Спасибо, — повторила Олимпия.

Надолго я в нашей оружейной мастерской не задержался. Не потому, что там нечем было заняться, как раз наоборот. Мои помощники закончили с конструкцией простого и надёжного пистолета. Далеко не самая лучшая хлопушка в мире, но для своих задач подходила идеально, она была маленькой и лёгкой. Её удобно было носить, а при беглом осмотре эту малышку можно было не заметить. Сейчас они собирали первую крупную партию, самостоятельно приняв оружие в производство без моего финального одобрения. Конструкция всё ещё имела шероховатости, и кое-что я бы подправил, но займусь этим в следующей партии.

Следующим пунктом был Алексас. В этот раз для разнообразия ночной клуб не работал, но меня все равно пропустили внутрь. Алексас сидел в кабинете один, работая с какими-то бумагами. И я сразу понял, что настроение у него далеко от положительного.

— Привет, мой могущественный друг, — но получив вместо ответа хмурый взгляд, спросил. — Мне зайти попозже?

— Нет, извини, — Алексас, наконец, меня признал и кивнул, указывая на диван. — Присаживайся. Хочешь чего-нибудь? И да, с возвращением.

— Сок, горло промочить, а то беготни много. Ты чего такой загруженный?

Алексас вздохнул с таким чувством, будто на него повесили все проблемы мира.

— Ты слышал о Хартии Вольностей?

Киваю:

— Ага, ещё как.

— Всё серьёзно, — без перехода огорошил меня оборотень. — Как минимум сейчас формируются штаты будущих подразделений на случай конфликта. Мы, Грохиры, ввиду специфики нашей силы, занимаемся передовой разведкой. Уже то, что половину моих братьев мобилизовали, не доставляет мне радости. Но… Тифи тоже мобилизовали. Её дар имеет выраженную боевую направленность, и я уже неделю пытаюсь доказать, что ей не место на передовой. Но не нахожу аргументов.

Вот чёрт.

— А ваши, — я пальцами показал «близкие отношения».

Не в том плане, что тычинку и пестик изобразил, а изобразил именно связь.