Последние ступени ощутимо щипали кожу холодом. Я на вершине, где меня встречает Артур. Сегодня на нём парадная мантия, на голове золотой венец. Под мантией нет современной одежды. Это истинное облачение жрецов. Наставников всего трое, хотя только по регламенту мероприятия должно быть одиннадцать. И Верховный Жрец у нас чисто номинальный, никто этого не скрывает. Упадок веры, так называют это явление. Зереф рассказывал, утверждая, что вместе с приходом власти одарённых и развитием науки культура людей откатилась назад. Некогда сложные ритуалы, вся философия, построенная вокруг Богов, пала. Сегодня люди приносят жертвоприношения, как какие-то дикие варвары из нецивилизованных земель.

Редкие голоса агностиков со страниц книг, считавших что упадок веры связан с гибелью Богов, никто не хотел слушать и слышать.

Я отсчитал положенные шаги и опустился на колени, склонив голову. Это уже магическая часть ритуала, я делаю всё по инструкции. Поочерёдно представляю в голове пять символов, стараясь концентрироваться на каждом, детализируя, насколько это возможно. Это основа, начало магии, базовый конструкт.

Физическим якорем магии является мозг. Не сердце и не левая пятка. Мозг. Поэтому среди множества одарённых магами называют только тех, кто прокачал свой мозг. Среди животных есть редкие одарённые, разные, есть целый бестиарий, но их способности крайне примитивны, прямолинейны и узки, хотя и бывают достаточно сильны. Чтобы быть магом, нужно иметь интеллект.

— Встань, — позволил Артур.

Если верить описанию ритуала, он удостоверился, что я всё сделал правильно. Человек, даже не наделённый даром, способен ограниченно взаимодействовать с энергией эфира, иначе никаких жрецов никогда не появилось бы.

Я поднялся, продолжая концентрироваться на символах и сосредоточенно смотреть перед собой.

— Как было, и как будет. Новый аколит проходит посвящение. Иди, дитя. Повелитель ждёт.

И я пошёл, гоняя в голове символы. Из-за концентрации мало что замечал вокруг. Не чувствовал ни холода пола, ни лёгкого касания ветра на коже. Не видел ничего, кроме пути. Сорву концентрацию — снова на колени. Но я шёл, шаг за шагом. Видел впереди только свет.

Рядом что-то говорил Артур, но я не разбирал слов. Не мог. Знал, чувствовал, что стоит начать прислушиваться, начать обращать внимание на смысл, как я тут же сорву концентрацию. Мне было достаточно знания: сейчас все слова — лишь торжественная часть ритуала, не имеющая силы.

— Стой.

Я встал.

И концентрация слетела.

Однако символы все так же горели в сознании, уже не пять изначальных, а десятки. Я их более не контролировал, их удерживал кто-то извне.

Кто-то чудовищный и могущественный. Подавляющий и необъятный.

Пропал свет, пропали голоса, пропал холод.

— Испей чашу сию...

Я едва чувствовал руки, но всё же сумел их поднять, взять кубок и приложить его к губам.

Подавляющее присутствие... Нет, не ослабло, не исчезло. Оно всё так же было здесь, но ко мне вернулась способность воспринимать реальный мир. Эфир. Я только что ощущал эфир. Описания были, но описания никак не сравнятся с реальными чувствами.

Мы были в святилище. Алтарь, большой круглый стол... Точнее, очень большая неглубокая чаша из белого камня. Вода дрожала искажениями, будто на неё направили очень сильные басы. Она подпрыгивала местами до метра, и такие всплески собирались в волны, словно улавливали чей-то голос. Я только что узнал, ЧЕЙ голос она улавливает.

— Войди в алтарь, — сказал мне Артур. — Прими силу творения, и пусть она примет тебя.

Я сделал шаг вперёд. Про «Войти в алтарь», здесь не было никакой иносказательности или метафоры. По ритуалу я должен был войти прямо в камень. Потому что камень настолько связан с потусторонним миром, что реальным в полной мере уже не является.

Я сделал ещё шаг, ощущая нечто новое. Звук/мысль. Волну/голос. Вздрагивавшая вода, колеблющаяся под отголосками голоса с той стороны бытия. Я чувствовал эти отголоски сам. Я был медиатором, посредником между эфиром и реальностью.

— Какая интересная картина! — голос разбил мистическую силу, нарушил момент.

Я едва не оглох, едва не потерял голос, доносившейся из-за грани.

— Не нарушайте ритуал! — крикнул Артур.

— Ещё один посвящённый? — новое лицо, кажется, проигнорировало возмущение наставника.

Меня обходят со стороны. Не могу различить деталей, сосредоточенный на том, чтобы не упускать концентрацию. Понимаю только, что это фигура облачена в красное.

— Какой в этом году, Артур? Вы исчерпали свой лимит, — говорит человек в красном.

— Значит, в следующем будет на одного меньше, — ответил наставник. — Или в счёт прошлого года, ведь мы не добрали до лимита троих.

— Это так не работает. Есть закон, и вы обязаны его соблюдать. И к тому же кто этот аколит? Я его не видел раньше. Кто же он такой, что вы рискнули нарушить правила?

— Не вмешивайся в ритуал! — на этот раз голос принадлежал другому наставнику, но я не смог разобрать, кому.

А человек в красном подошёл ко мне, присев и, кажется, заглянув в лицо.

— Бронс! Ты нарушаешь ритуал! — вновь вставил Артур.

Его проигнорировали.

— Сир Орис, посмотри. Это он?

В поле зрения появилась его одна фигура.

— Да, мессир. Тот самый парень.

— Вот именно, — согласился первый. — И ты посмотри. Одарённый. Совсем слабенький, правда.

— Как и ожидалось, — согласился второй.

В поле зрения появился человек в белом.

— По договору послушники неподсудны, — это Артур.

— Он пока не послушник, — возразил тот, что был в красном, Бронс. — Но он не потерял концентрации. Хорошо, давайте посмотрим, сможет ли он пройти до конца. Не мешай им, Орис.

— Слушаюсь, мессир.

Фигуры разошлись. Я всё ещё ощущал какую-то... Помеху, неправильность, искажение, нарушение. Сложно объяснить, но нечто рядом со мной мешало, будто пыталось отвлечь.

— Като. Войди в алтарь.

Я сделал шаг. Мир мигнул. Лишь на долю секунды, я не успел ничего разобрать. Ещё шаг. Снова мерцание. Что-то тёмное. Меня будто переносило в другое место. Слишком краткий момент, чтобы успеть что-то понять, но достаточный, чтобы испугаться.

Ещё шаг.

До алтаря меньше шага, только протянуть руку.

Но я не рядом с алтарём. Не рядом со святилищем. Не в храме. Даже не в городе.