— Чел. Отвянь. Или будешь иметь дело с Корнем.

Угроза не вызвала того впечатления, на которое хотелось бы рассчитывать. Цветной улыбнулся, демонстрируя недостаток большей части зубов.

— А че? У тебя есть че? Давай, чмошник! Показывай, че есть! Тогда че? Тогда я отвалю!

Проводник достал какой-то мешочек и кинул под ноги этой уроду. К моему удивлению, негативной реакции это не вызвало. Пучеглазый сразу про нас забыл, схватив сверток и побежав к своим. Мне начинает казаться, что я сильно переоцениваю этот биомусор. Если хотя бы половина «зеленой» банды состоит из... таких ушлепков, то угрозы они не представляют. Вот только не бывает в жизни все настолько просто.

Через пару кварталов появилась еще одна банда. Эти повязок и шарфов не носили, но им и не требовалось. Они на раз определялись по серой коже и черным глазам. Причем некоторых по одежде легко было причислить к бандюганам, но хватало и простых гражданских с такими особенностями. Столько живу, а о серокожих ничего не слышал, вот теперь вижу их воочию. Что это? Народность с такими странностями? Или влияние какого-то внешнего фактора? Магии?

А затем я услышал их разговоры. Диалект, какой-то странно знакомый диалект. Язык был очень похож на местный, но отличался. Версию с внешними изменениями я перевел в разряд маловероятных, остановившись на варианте с народностью, имеющей такие вот отличия, и свой диалект.

К счастью, эти серокожие хоть и смотрели на нас так же, как цветные, но подойти и познакомиться поближе не стремились. День открытий прямо. Столько нового успел попробовать и узнать.

До самых окраин мы не дошли, хотя и так впечатлений от трущоб было более чем достаточно. Забитые палками окна, мусор на улицах, непередаваемое амбре, а люди... Грязные, покрытые шрамами, нарывами, язвами и прочими отпечатками болезней. Много калек разной степени. И все кричат, ругаются, машут руками, о чем-то спорят. Пьют. Группа детей гоняла пинками зашуганную собаку по двору, изображая игру, в которой с трудом узнается чудовищная вариация футбола. С живой собакой вместо мяча. Мужчина избивал существо женского пола неопределенного возраста. Существо, потому что страшное, как атомная война, и совсем не от побоев. Мужчина совершенно субтильный и дистрофичный, вряд ли способен продемонстрировать сильный удар, но все же.

— Вам сюда, — наш проводник указал на вход в подвал, охраняемый вполне здоровым и крепким мужчиной, контрастировавшим с внешней средой.

Почему-то я уверен, что мне там не понравится.

[в тексте применяется Белорусский язык с Гугл переводчика, чтобы обозначить диалект. Они там все разговаривают на языках того мира. Но, чтобы не писать абракадабру, но обозначить отличия в языке, я пошел на такой ход. Если есть носители языка, и вы нашли ошибки — напишите в ЛС, я поправлю]

Предчувствие меня не обмануло, местечко по уровню приятности было сильно ниже среднего. В сравнении с окружающими нас трущобами почти номер люкс, конечно. Но даже в нашей башне было куда уютнее. В подвале находилось нечто вроде общежития. Одна большая общая комната, одна кухня, одна ванная комната и несколько жилых комнат, человек на пять каждая. Удобства — необходимый минимум.

Но главное в этот конкретный момент — кухня.

— Можете хозяйничать, — махнул в ее сторону наш провожатый.

С условиями и временем содержания можно было разобраться и позже. Первым делом мы, не сговариваясь, устроили набег на запасы еды. Только огромным усилием воли удалось заставить себя и парней ПРИГОТОВИТЬ пищу, а не набрасываться на СЫРОЕ. Парни готовить не умели совершенно, да и я сам успел сильно подзабыть необходимые навыки. Но мы, невероятно мотивированные, справились быстро, тут же приступив к ужину.

Пару минут мы не разговаривали, занятые только набиванием живота. И, лишь утолив первый голод, я задал интересовавший меня вопрос:

— Почему вы оказались у башни позже меня? Где гуляли столько времени?

Парни, выглядевшие, как нашкодившие котята, переглянулись. Уже этого было достаточно, чтобы я догадался, о чем именно они не хотят мне рассказывать.

— Мы это... Мы ходили в храм, делали подношение.

Сейчас я даже не разозлился:

— Отдали последний кусок хлеба, да? Вы, конечно, придурки, но в этот раз ваш покровитель действительно спас ваши бестолковые головы.

На что получил два убежденных в своей правоте отрицательных мотаний головой.

— Вовсе нет! Мы это! Мы просили за тебя! — обрадовал меня откровением Витор.

Я закатил глаза. После всего произошедшего эти двое всерьез начнут верить, что наше спасение обеспечено небесным покровителем. И никакие доводы их не переубедят, даже пробовать не буду.

— Вы отдали последний кусок хлеба, — выражая вселенское страдание, вздохнул я.

— И теперь едим здесь, — улыбнулся Санни.

Я поморщился.

— Каждую крошку нас заставят отработать. Мы влипли по полной. Да, кровавое шоу, устроенное нами, Гошу впечатлило, но этот эффект не продлится вечно. Очень скоро Корень придет в себя, разрулит проблемы и посмотрит на нас трезвым взглядом. А что он увидит? Трех бестолочей, чрезвычайно везучих, но сказочно тупых.

Мои слова серьезно осадили воодушевившихся было парней. Сытый желудок сделал их слишком легкомысленными.

— Но... Ты же это... Ты же сам взял работу... — не столько обвинял меня в чем-то или спорил, сколько пытался понять мой негатив Витор.

— Да. И это была бы небольшая подработка, позволившая нам пережить голодный период. А теперь... Не знаю, но свободы действий в ближайшие пару лет нам не видать как своих ушей. Мы должны Корню столько, что отработать этот долг можно только одним способом — подняться выше мелких шестерок. Намного выше.

Парни переглянулись, кажется, начиная осознавать масштаб неприятностей.

— А как же наши? Мы сможем их найти?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Но сомневаюсь, что Корень захочет тратить на это силы.

— Не ворчи, как старый пень, Като, тебе не идет, — заявил Пьер, с самодовольной ухмылкой появившись в кухне. — Голодный и раненый ты смотрелся лучше. А сейчас снова начал ныть, как в нашу первую встречу.

— Если ты думаешь, что я буду бешеным цепным псом...

— Ничего я не думаю, — прервал меня парень. — И что думает босс я знать не могу. Но ты произвел впечатление. Не порти его тупым нытьем. У нас в банде хватает дуболомов. А вот тех, кто умеет думать головой, а не задницей — недостаток.

Я хмыкнул, всем видом показывая, что причина такой ситуации мне известна. Все просто, люди, умеющие думать, не шли в банды. Добровольно стать отбросом общества можно только от сильной нужды и безысходности.