— А зачем ты с ним сюда ходил? — не поняла Мадлон.

— Ну, так просто. Я не люблю гулять один. А ему интересно было город посмотреть.

— Я не знала, что у вас можно взять андроида и пойти с ним гулять.

Ник хихикнул.

— На самом деле официально это была не прогулка, а… Как же я там написал, дай вспомнить… Социализация, что ли… Но думаю, мне бы и так разрешили. Я же племянник Роберта Форти. И наш Френсис Губерт меня любит, потому что я хороший и обаятельный. Да ведь? — он опять легонько подергал Мадлон за волосы. — Скажи, что это правда!

— Я думала, что твой начальник не любит тебя, а ценит. За то, что ты хороший специалист.

Парковая дорожка сделала поворот и, как ручеек в реку, влилась в широкую аллею, обсаженную плакучими ивами. Их длинные гибкие ветви слабо покачивались под движениями теплого воздуха и в сумерках наливались зеленовато-золотым свечением.

— Что скажешь про деревца? — спросил Ник. — Некоторым, я слышал, не нравятся. Вроде как, выглядят неестественно.

Мадлон бережно взяла тонкую веточку, рассматривая поближе.

— Потрясающе! Как они называются? Похожи на ивы.

— Их так и зовут — ивы-светлячки. Какой-то генетик постарался. Там, в конце аллеи, есть табличка, где написано его имя и научное название этих деревьев.

По аллее прогуливались пары и одинокие прохожие. Почти все скамейки под бахромой светящихся ветвей были заняты, слышались тихие голоса, смех, вспыхивали огоньки сигарет. Впереди блеснула темная вода, аллея плавно повернула, огибая пруд. Заросли светящихся ив уступили место простым ивам, магнолиям и розам, фонари теперь горели чаще, где-то играла музыка. Над деревьями сияло колесо обозрения и мелькали огни других аттракционов.

— Пойдем, покрутимся на какой-нибудь фигне? — предложил Ник. — Мы с Ларри в прошлый раз тут все аттракционы обошли. В конце концов после какой-то карусели я прямо на дорожке упал, потому что голова закружилась, и Ларри сказал, что мне хватит, — он посмотрел на Мадлон и разочаровано вздохнул: — А, не, с тобой не выйдет, ты же в платье, а там почти везде вертит вверх ногами. Тогда… — он вдруг замолчал и привстал на носки, вглядываясь поверх голов.

— Что, знакомого увидел?

— Ага, показалось, что Фред прошел. Помнишь, такой высокий красавчик, в лагере с нами был. Я слышал, он недавно разругался со своей девушкой. Интересно, с кем же он сюда пришел…

Они остановились на изящном высоком мостике, сделанном под дерево. Два фонаря над перилами почему-то не горели. Внизу бурлил ручей, невидимый в темноте. Тянуло сырой свежестью, Мадлон обхватила себя за голые локти и пожалела, что не захватила кардиган или накидку.

— Мерзнешь, что ли? — спросил Ник. Она сказала: «Нет», но он уже снял куртку и набросил ей на плечи.

— Спасибо, не стоит, мне правда не холодно.

— Ага, а чего тогда гусиная кожа? — он провел пальцем по руке Мадлон от кисти до локтя, секунду помедлил и привлек девушку к себе.

«Так я и знала», — подумала Мадлон. И пока она соображала, что сказать или сделать, Ник шепнул:

— Здесь так романтично, да? Самое подходящее место.

Мадлон хотела осведомиться: «Для чего?», но он уже поцеловал ее в губы. Она еще не успела отодвинуться, как произошли два других события: фонарь над перилами справа вдруг зажегся, а на мостик вступила полная женщина. Внимательно посмотрев на обоих молодых людей — Ник стоял спиной к незнакомке — она развернулась и пошла в другую сторону.

— Ты реально странная, — сердито сказал Ник. — Я тебе нравлюсь или нет?

Мадлон уклонилась от ответа, она еще не решила, как себя вести, чтобы и не поощрять откровенные поползновения приятеля, и не отталкивать его — иначе как же она будет на него влиять? Она сказала:

— Слушай, по-моему, здесь только что твоя мать прошла.

Ник озадаченно нахмурился.

— Ты что-то путаешь, моей матери здесь нечего делать. И вообще, откуда ты знаешь, как она выглядит?

— Я видела ее в аэропорту, она встречала тебя. С ней еще была девушка. Твоя сестра, да?

— Да ты что! Мать никогда меня не встречала, а сестры у меня вовсе нет.

— Тогда кто была та полная женщина? — удивилась Мадлон. — И девушка?

Ник принялся беспокойно водить глазами по сторонам, будто искал нужный ответ в кустах или на перилах мостика.

— Ну, это… Это, в общем… Короче, это… Мои жена и приемная дочь.

— Жена? Ты женат?

— Ну да, а что тебя удивляет? — нервно спросил Ник. Мадлон уже справилась со своим изумлением.

— Меня удивляет то, что ты предлагал мне встречаться и пригласил сюда. Это ведь свидание, я правильно понимаю?

— А что такого? — промямлил он. — Ты мне нравилась и сейчас нравишься… И ты сказала, что у тебя, вроде, никого нет, и что я тебе тоже, вроде, нравлюсь. А Микки — ну, моей жене — ей все равно… То есть не все равно, а просто я не стал бы ей ничего рассказывать. А сама она ни о чем не догадалась бы, раньше ведь не догадывалась.

— То есть такие интрижки для тебя в порядке вещей?

Ник начал злиться.

— Не пойму — ты считаешь себя оскорбленной? А я что, обещал на тебе жениться? Или хочешь сказать, что переживаешь за Микаэлу? Что-то мне не верится!

— Я пытаюсь понять смысл твоих поступков. Зачем ты предлагал мне встречаться?

— А то ты не понимаешь! — хохотнул он. — Как будто никогда ни с кем не спала!

— Да, не спала.

Ник вытаращил на нее глаза.

— Будет врать-то! Ты же красивая!

— А зачем с кем-то спать в реале, когда есть «Экзотические приключения»?

— Чего?.. А, ты про симуляцию? Надо же, значит, ее еще продают, а я слышал, запрещать собирались. Мне дядя говорил, что…

— Мы уходим от темы, — перебила Мадлон. — Мне казалось, что близкие отношения заводят не для того, чтобы спать. Видимо, ошиблась; ладно. Тогда расскажи, зачем ты женился на Микаэле. Судя по тому, что ты сказал, твое отношение к ней далеко от любви.

— А ты прям такая правильная, что считаешь, будто женятся исключительно из-за любви! Сама-то любила кого-нибудь? Хотя, чего я спрашиваю, у тебя же есть «Экзотические приключения».

— Сейчас речь о тебе. Так зачем ты женился на Микаэле? Я всегда считала, что тесно связывать свою жизнь с жизнью другого человека имеет смысл, если ты считаешь, что этот человек действительно нужен тебе, а ты — ему, что вместе вы достигнете большего, чем поодиночке, что каждый из вас сделает другого сильнее…

— А, хватит уже этого пафоса! — перебил ее Ник, весь скривившись. — Мне был выгоден этот брак, ей — тоже. Что непонятно? Ее папаша — кондитер Конелли, знаешь такие конфетки? А знаешь, сколько он уже зарабатывает? А будет зарабатывать еще больше, и мне родство с ним совсем не лишнее. Так считает моя мать, и я с ней согласен. Когда я рассказал ей, что познакомился с Микаэлой, а она узнала, кто эта Микаэла, то сказала, что мне надо жениться на этой женщине. Я и женился.

— То есть ты женился, потому что тебе приказала мать?

— Микки сама на меня вешалась, а я что, отказываться буду?

— Сколько лет этой Микаэле?

— А твое какое дело?.. Ну, сорок пять.

— А тебе?

— Двадцать пять, и что дальше?

— А твоей приемной дочери?

— Ты достала своими вопросами! Ей семнадцать.

— Ну и семейка у тебя! Твоя падчерица тебе в сестры годится.

— А мне плевать! Мать правильно сказала — мы с Микки оба от этого брака только выиграли. Микаэла знала, на что идет, я ей не обещал неземной любви и преданности! Живу с ней, и пусть скажет спасибо, а не пилит меня без остановки. Ее послушать, так я неудачник, каких мало. А я, между прочим, уже вывез ее с уровня сто на уровень сто пятьдесят — это кое-чего стоит. А скоро, может, вообще на Зеленое кольцо переедем. Может, хоть там она успокоится.

— Интересно… — задумчиво протянула Мадлон.

— Что тебе интересно? — дернулся Ник.

— Кажется, она все же оказывает на тебя неплохое влияние, подталкивает развиваться и стремиться, хотя бы для того, чтобы больше зарабатывать. Но ты почему-то отказался от перспективной должности на Нарате. Ты не веришь в свои силы. Почему?.. Скажи, а твоя жена в тебя верит?