Пустоты.

— Сдавайся, — вдруг раздался голос откуда-то сбоку. Надломленный, как и он сам. — Ее все равно не вернуть…

Дайрен повернул голову, сдвинув брови. Кэльфиан смотрел на него спокойным серым взглядом. Взглядом покорившегося.

И от этого внутри Дайрена все ещё больше закипело. Он через силу разжал губы и ответил:

— Я впервые почувствовал то, ради чего стоит умереть, Кэл. И если сейчас это случится, я буду знать, что погиб ради самого ценного, что было в моей черной, лишенной смысла, жизни.

Серые глаза фея на миг вспыхнули серебром и снова потухли, словно он ненадолго заразился тем самым безумием, сквозившем в каждом движении первого рыцаря.

Дайрен отвернулся от парня, перехватив кинжалы покрепче. Встретился взглядом с Нериэнтой, которая слышала каждое его слово. Она кусала губы, и ее глаза странно блестели. Искрящийся молниями темно-фиолетовый шар на кончиках пальцев сменил цвет на розовый и почти потух.

— Так что ты решил, Первый? — воскликнула царица, напряжённо теребя золотую цепочку на поясе платья.

Дайрен улыбнулся. Широкой и заразительной улыбкой. Такой довольной, что Элеандора уже почти начала улыбаться в ответ.

А затем напал. Он ринулся вперёд, пытаясь разорвать кольцо гвардейцев ураганной магией. Ветер ворвался в стройный ряд личной стражи царицы, раскидывая первых двух воинов в разные стороны. Остальные устояли, мгновенно смыкая линию.

Но Дайрену хватило этого времени, чтобы добраться до Элеандоры. Одного из подоспевших врагов он полоснул кинжалом по горлу, второго — оттолкнул ударом ноги. И в следующий момент схватил царицу за копну волос. Занёс кинжал для удара и… промахнулся.

Фурия засияла. Многолетний магический опыт позволял ей колдовать очень быстро.

В руках первого рыцаря оказался лишь воздух. А затем началась бойня.

— Что ж, ты сделал свой выбор, Дайрен, — с глухой ненавистью проговорила Элеандора, появившись в тот же миг под раскидистыми ветвями Рэн. Рядом с последним феем. — Убейте его! И постарайтесь сохранить голову! Хочу положить ее в банку и поставить на пьедестал в тронном зале. Буду любоваться и вспоминать, как отрезала ее от искромсанного кинжалами тела!

На последних словах она почти кричала, выплевывая свою ярость и разочарование. Но Дайрен уже не слушал. Со всех сторон на него нападали рыцари мрака, и с каждой секундой он всё сильнее терял позиции. Старая рана открылась, и к ней прибавлялись новые. Рубашка пропиталась кровью и потом. Но он все ещё был жив в отличии от тех рыцарей, что уже лежали в траве и корчились в агонии. Их число увеличивалось. Но врагов не становилось меньше.

Он не знал, почему все ещё жив. Но чувствовал, что это благодаря магии Арилейны, струящейся в его венах. Она не только поддерживала его существование, но и делала смертоносным противником. А память о фее заставляла мужчину стоять на ногах, мечтая только об одном. Воткнуть лезвие в глотку первой фурии королевства.

Он считал шаги, незаметно передвигающие линию боя в сторону царицы. Но все было бесполезно. Она стояла слишком далеко. А амулет сияния, что носил с собой каждый рыцарь, израсходовал свой заряд.

Амулет…

Только что один такой упал в траву, выроненный его соперником.

Наклониться, достать. Засиять.

Убить.

Сердце стучало в глотке. Сил почти не осталось. Неожиданно Дайрен бросил взгляд на Нериэнту, сплетающую какое-то бесполезное колдовство. Бесполезное, потому что мужчина знал: в ее распоряжении было множество заклинаний гораздо более сильных. Но она щадила его.

И тогда Дайрен вдруг увидел, как Чернокрылая кивнула в сторону горизонта.

Первый рыцарь коротко вздохнул, без слов понимая, что она имела в виду.

Чтож. Либо сейчас, либо уже никогда.

Резко наклонился в траву за амулетом и застонал.

Сильная боль пронзила бок где-то в области почек. Дрожащая рука сжала камень. Пальцы провернули механизм.

— Элеандора! — воскликнула Нэриэнта, испуганно схватившись за волосы.

В глазах царицы вспыхнул страх.

В этот момент случилось то, на что и рассчитывали Дайрен с Нери. Закат на горизонте окончательно потух, на секунду погрузив сады Медуз в непроглядная мрак. Всего миг, во время которого произошло слишком многое. И, когда магические фонари, окружающие аллею, зажглись сами собой, все уже резко изменилось.

Но Нериэнта не собиралась спасать свою повелительницу, предупреждать ее об опасности, несмотря на то, что именно так все и выглядело. Как только вокруг снова стало светло, оказалось, что она переместилась к царице, будто пытаясь ее защитить. Но вместо этого она с силой схватила ее за кисти рук, мешая засиять.

За спиной повелительницы пространство разорвалось, выпуская окровавленного, но злого, как сам Уин-Даше, первого рыцаря мрака. Он схватил ее за волосы, отклонив голову назад, и одним быстрым движением разрезал горло.

Гулкие удары сердца. Кровь, толчками покидающая рану. Огромные стекленеющие глаза царицы фурий.

Время потекло медленно, как смола арании.

Рыцари мрака, все как один, замерли, не смея вздохнуть. Не зная, что делать.

Нери зажала рот рукой, словно все ещё не веря, что это случилось.

Царица Элеандора, темная повелительница Троецарствия, фурия из рода Черная Полынь — мертва.

Дайрен упал на колени, зажимая десяток ран на собственном теле. Он улыбался, глядя на неподвижную статую из горного хрусталя. Из уголка его рта на подбородок текла алая струйка.

Ватная тишина продолжала пульсировать в ушах присутствующих. Словно кто-то нарочно накрыл сады Медуз глухим, мертвым куполом, внутри которого должно было случится нечто ужасное.

Уже случилось.

Или ещё нет?

Нериэнта не верила своим глазам. Но она верила чутью фурий. Чернокрылая перевела взгляд на свою бывшую повелительницу и сдвинула брови.

Внезапно ее глаза ошеломлённо распахнулись, а зрачки заполнили радужку. Дыхание застряло в горле, заставив замереть. Забыть, как дышать.

Это был ещё не конец.

Густая темно-багряная кровь сочилась из шеи Элеандоры. Она вытекала на голодную землю, напитывая траву, проникая в твердую почву, в торчащие на поверхности корни огромного старого дерева Рэн.

Дайрен перехватил взгляд Нери и посмотрел на ночное небо. Рядом с безупречно-белой луной в ряд постепенно выстраивались три огромных звёзды, напоминая хвост скорпиона.

— День Черного солнца, — прошептала Нериэнта. — Парад планет…

Первый рыцарь мрака замер, глядя на удивительное явление, которое совсем скоро должно было произойти, и отстранённо слушая собственное свистящее дыхание.

Два редких события, неожиданно выпавшие на один день.

Вдох-выдох.

Похоже, перебито лёгкое.

Кэльфиан, звякнув цепью от ошейника, неуверенно приблизился к Дайрену. Он был бледен, как диск луны на небе. Губы сжаты в тонкую линию.

Быстрым движением он дёрнул полы жилетки мужчины, затем разорвал рубашку, не обращая внимания на отлетевшие пуговицы.

Дайрен поморщился.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он и закашлялся, едва не подавившись кровью.

Парень нахмурился.

— Осматриваю твои раны.

— Зачем? — не понял мужчина, но не стал отталкивать. Сил все равно больше не было.

Он лежал на земле на расстоянии вытянутой руки от Элеандоры. В ногах хрустальной статуи. Огромные, сухие ветки мертвого дерева тянули к ним свои пальцы, а корни — жадно впитывали кровь.

Нэриэнта стояла рядом, все ещё не осознав до конца произошедшее.

— Всего лишь долг памяти сестре, — глухо ответил Кэльфиан.

Пара секунд, и фей тяжело вздохнул, отворачиваясь.

— Ну, что там? — с едва заметной ухмылкой спросил рыцарь.

— Ничего, — раздался бесцветный ответ, который Дайрен знал и так. — Можешь считать, что ты уже мертв.

Но мужчине было все равно. На этот раз он улыбался искренне. Боль уже не была столь сильна, как пару минут назад. Возможно, отступила под воздействием лихорадки боя. Раны почти не ощущались. И теперь Дайрен думал лишь об одном: он скоро встретится со своей феей. Или исчезнет также, как исчезла она.