– Эта возвышенность будет прикрывать нас от ветров с севера, – заявил Джон.

Потом он залез на дерево и на высоте примерно двух метров привязал к стволу один конец палаточной веревки. Сьюзен держала второй конец, пока Джон слезал с этого дерева и карабкался на другое. Противоположный конец веревки мальчик примотал на той же высоте. В середине веревка, конечно же, провисала, так, что сама палатка была не выше полутора метров. Слишком туго натягивать веревку было нельзя – она могла намокнуть от ночной росы и потом натянуться и порваться. Теперь палатка свисала с веревки, словно вывешенная на просушку простыня. Далее нужно было наполнить камешками карманы, пришитые по краям полотнища. Когда крыша и задняя сторона палатки натянулись под тяжестью полдюжины камней, их легко установили в нужное положение, придав палатке форму домика с низко нависшей двускатной крышей. Но чтобы палатка стояла надежно, ребятам пришлось притащить с берега еще много камешков – тех, что валялись под деревьями, уже не хватало. Карманы палатки теперь были туго и равномерно набиты камнями и правильно оттягивали вниз крышу и заднюю стенку полотняного «домика».

– Хорошо, что мама сшила палатку именно так, – промолвила Сьюзен. – Здесь везде под тонким слоем земли сразу идет камень, и нам бы не удалось вколотить колышки.

Потом в палатку общими усилиями затащили брезентовое полотнище, разложили и расправили его. Все четверо забрались в установленную палатку.

– Отлично, – сообщила Сьюзен. – Вход смотрит прямо на очаг.

Точно так же была установлена вторая палатка, а потом юные «робинзоны» притащили с берега остальные вещи. Боцман Сьюзен начала подумывать об обеде и отправила матроса Титти и юнгу Роджера за дровами. Под деревьями, растущими вокруг поляны, валялось множество сухих веток. Почему-то никому не хотелось использовать для костра аккуратно уложенные поленницей веточки – как будто прежние хозяева очага могли вернуться и потребовать отчет. В конце концов, в этом не было необходимости. Вскоре среди закопченных камней потрескивал костерок. Сьюзен нашла возле точки высадки удобное место – там можно было встать на два камня и наполнить чайник чистой водой. Вернувшись с полным чайником, она повесила его на палку над костром.

– Все в порядке, – сказал капитан Джон, – не считая места высадки. Его запросто можно увидеть с материка, а если с востока задует сильный ветер, то «Ласточке» не поздоровится. Я собираюсь отыскать местечко получше.

– Здесь нет такого места, – возразила Сьюзен. – Мы проплыли вокруг всего острова.

– Все равно я хочу разведать еще раз, – ответил капитан Джон.

– Но мы только что облазили весь остров! – воскликнула Сьюзен.

– Мы не доходили до самого конца, – не согласился Джон.

– Все равно там кругом одни скалы, – попыталась урезонить его Сьюзен.

– Я пойду и погляжу сам, – поставил точку в споре капитан Джон. Оставив весь прочий экипаж готовить обед, Джон направился в южную часть острова.

Он знал, что ни на северной, ни на западной стороне нет ничего похожего на гавань – там каменные утесы отвесно обрывались в воду.

На восточной стороне дело обстояло точно так же – за исключением той бухты, где высадились юные путешественники. Однако у Джона был шанс найти то, что ему нужно, на южной оконечности острова, там, где в озере были рассыпаны мелкие каменные островки. Среди них из воды торчали острые камни, и, когда «Ласточка» обходила остров по кругу, все сочли, что приближаться к этому берегу будет небезопасно.

Джон пробирался сквозь подлесок, стараясь выбирать дорогу полегче. Временами ему чудилось, что кто-то уже проходил до него этим путем. И тут Джон набрел прямо на то, что искал. Когда они впервые исследовали остров, – он не дошел до этого места всего пары метров. Однако оно было так хорошо спрятано, что тогда все прошли мимо, не заметив. На этот раз Джон едва не ввалился в тайную гавань. Это была узенькая полоска пляжа, дугой огибающая крошечный залив на самой оконечности острова. Над заливом нависали густые заросли орешника, скрывая его от всех – кроме тех, кто сумел проломиться сквозь плотное сплетение ветвей. С юго-западной стороны залива в озеро выдавался примерно на двадцать метров длинный обрывистый мыс – это была узкая скала высотой два или два с половиной метра. На всем своем протяжении она сперва резко повышалась, а потом постепенно становилась ниже, как бы сползая к воде. С юго-востока залив также прикрывала скала – огромный валун, некогда бывший частью острова. За дальней его оконечностью цепочкой тянулись камни поменьше. Неудивительно, что во время своего разведывательного плавания юные путешественники решили, будто здесь нет ничего, кроме подводных камней. Может быть, это просто лужа, в которую ни одно судно не сможет войти, – сказал сам себе Джон.

Он вскарабкался на вершину высокой скалы. Там рос вереск, и Джон, улегшись на живот, подполз к обрыву и уставился в маленький залив, раскинувшийся под ним. Он увидел, что на дальней стороне залива под водой таятся большие камни, однако ближняя сторона выглядела безопасной. Вода здесь была совершенно гладкой – залив был прикрыт всей громадой острова от легкого ветерка, все еще задувавшего с северо-запада. Судя по всему, лодку можно было ввести в залив через узкий проход между скалами. Однако под водой могли скрываться рифы, которых Джон просто не видел отсюда.

Мальчик слез со скалы и помчался обратно в лагерь.

– Я нашел отличное место, – закричал он. – По крайней мере, мне так кажется.

– И что же ты нашел? – поинтересовалась Сьюзен.

– Настоящую гавань для «Ласточки». Я еще не знаю, так это или нет. Мне нужно сплавать туда на корабле, чтобы посмотреть, есть ли там проход. Кто со мной?

– Я занята – готовлю обед, – сказала Сьюзен.

– Ну, тогда я возьму кого-нибудь из экипажа, – кивнул Джон. – Без матроса ты обойдешься?

– Отправляйся с капитаном, Титти, – велела боцман.

– И я тоже! – подпрыгнул Роджер.

– Мне нужен только один, – возразил Джон. – Но если мы проведем «Ласточку» в гавань, мы свистнем вам. Тогда приходите туда. Не дадите ли вы мне свой свисток, мистер боцман?

Сьюзен отдала брату свой свисток. Джон и Титти помчались к берегу и спустили «Ласточку» на воду.

– Мы пойдем на веслах, – сообщил Джон. – Какой толк ставить парус, если почти сразу же придется спускать его снова?

Титти сидела на руле, а Джон греб. Управляться с веслами было тяжело – киль и балласт делали «Ласточку» отличным парусным судном, но затрудняли хождение на веслах. Однако вскоре лодка достигла южной оконечности острова, и Джон осторожно выгреб к самому дальнему из камней.

– А теперь, – сказал он, – нам нужно войти в залив. Я буду загребать одним веслом на корме, а ты иди на переднюю банку со вторым веслом и, если под водой покажутся камни, будь готова оттолкнуться от них.

– Я лучше сяду впереди мачты, как Роджер, – решила Титти.

– Ну хорошо – если тебе там хватит места, то сиди.

На корме «Ласточки» в транце была вырезана полукруглая выемка – словно кто-то откусил с краю кусок хлеба или сыра. В эту выемку можно было свободно вложить весло и загребать им из стороны в сторону или же взад-вперед, отталкиваясь от воды и двигая лодку вперед. Многие не знают, как загребать веслом с кормы лодки, но те, кто освоил это мастерство, не сочтут подобный способ сложным. Грести с кормы Джона давным-давно, еще в Фальмутской гавани, научил отец. Единственной проблемой было то, что при этом нос лодки немного рыскал из стороны в сторону.

Капитан Джон снял навесной руль и уложил его на дно лодки. Затем положил на кормовую выемку весло и начал потихоньку загребать, заставляя «Ласточку» осторожно и плавно продвигаться вперед, к цепочке камней. Титти со вторым веслом сидела наготове на носу лодки.

– Под водой с обеих сторон камни, – сообщила девочка.

– Если будет камень прямо по курсу – кричи, – приказал Джон. – Постарайся сделать так, чтобы мы на него не налетели.