— Одна из них та, что сидит мертвая в коридоре на нижнем этаже?

Шорох статических разрядов.

Бэленджер, хотя и заранее боялся ответа, не мог не задать этот вопрос:

— Что вы сделали с моей женой?

Продолжительное шипенье в динамике.

— Если вы сдадитесь, я обещаю, что покончу с вами безболезненно, — произнес наконец голос.

И тут в рацию вцепилась Кора:

— Зато если я до тебя доберусь, погань мерзкая, козел вонючий, я тебе покажу! — Она стояла возле стеклянного шкафа с медикаментами и, истерически топая ногами, яростно орала в трубку. — Когда ты мне попадешься, я...

Пол взорвался.

Бэленджер инстинктивно повалился назад. Паркет под ногами Коры вздыбился. Внизу прогремел безошибочно узнаваемый выстрел дробовика. Заряд угодил Коре в живот; брызнула кровь. Второй выстрел отбросил ее на шкаф с медикаментами, зазвенело бьющееся стекло. Третий выстрел, затем четвертый. Щепки разлетались по всей комнате. Картечь рвала тело Коры на куски.

Женщина упала на колени. На ее лице было написано одно лишь изумление, поскольку она еще не успела почувствовать боль от страшных смертельных ран. В следующее мгновение она рухнула на изрешеченный зарядами картечи пол, кровь потекла в дыры. Свеча упала рядом с нею, но, зашипев, тут же погасла в крови.

Как это не раз бывало с Бэленджером, миг потрясения немыслимо растянулся. Прежде чем сквозь дыры успел просочиться запах пороха, он пришел в себя и подтащил Аманду и Винни к внешней стене. Его сердце отчаянно колотилось, а голова кружилась.

— Он на балконе прямо под нами, — прошептал Бэленджер. — Кора кричала так громко, что он угадал по звуку, где она находилась.

Было слышно, как Ронни внизу перезаряжал дробовик. Шлем Коры с горящим фонарем лежал на полу. Бэленджер беззвучно наклонился, поднял его, дал Аманде, а потом поднес палец к губам, запоздало предупреждая их о том, что следует сохранять полнейшую тишину, и жестом приказал им перебраться следом за ним в спальню. Он двигался напряженно, опасаясь, что сквозь пол снова грянут выстрелы дробовика.

Когда луч его фонаря пронзил мрак в спальне, Бэленджер сообразил, что здесь что-то не так. Ах да, Тод. Где... Последний раз Бэленджер видел его, когда он стонал, преувеличенно корчась от боли на полу, после того как Бэленджер ударил его пистолетом. Бэленджер обернулся и посветил в тренажерную комнату. Тода не было.

Бэленджер повернулся к Винни, чтобы предупредить его, но, когда он увидел выражение лица Винни, слова замерли у него на губах. Винни, не отрываясь, смотрел на тело Коры, по его щекам струились слезы. Женщина, которую он давно любил, ушла навсегда. Осознание мучительного горя, которое испытывал Винни, сделало печаль Бэленджера еще острее. Он знал, что такое потерять любимого человека. И слишком хорошо понимал, какой ад сейчас творится в душе Винни.

Но времени на переживания не было. Бэленджер схватил Винни за рукав и заставил сдвинуться с места. Что же касается Аманды, она, казалось, уже прошла через пик эмоционального напряжения, и теперь ее волновало только отчаянное стремление выжить. Во главе с Бэленджером они прокрались через комнату с контрольными мониторами в библиотеку. Фонарь, который Аманда положила на столик в медицинской комнате, пришлось бросить. Теперь у них остались только три фонаря на шлемах.

Огни сошлись на находившемся посреди библиотеки люке, который, к удивлению Бэленджера, оказался открытым. Значит, Тод поспешил спуститься по ближайшей лестнице, пока Ронни убивал Кору, понял Бэленджер. А потом ему в голову пришла еще одна мысль: может быть, побег Тода пойдет им на пользу. Может быть, он наделает шума и уведет Ронни за собой.

Бэленджер вновь запер люк и беззвучно перешел в кухню.

Подняв пистолет, он держал люк под прицелом, пока Винни осторожно поднимал крышку. Но в свете ламп они увидели лишь еще одну пустую винтовую лестницу.

Бэленджер спускался первым. Ему приходилось идти очень медленно, прощупывая пространство перед собой пистолетом, чтобы не наткнуться на смертоносную проволоку. Они медленно двигались вниз, непрерывно кружась, по спирали. От равномерно мелькавших пятен света кружилась голова. Шум бури в этой вертикальной трубе казался значительно громче, чем в пентхаузе или в гостиничном номере. На подходе к пятому этажу Бэленджер услышал звук текущей воды и сразу понял, что шумит не дождь снаружи, а что-то льется внутри. И тут же в свете фонаря он увидел, что по коридору несется целая река.

Вспышка молнии позволила ему увидеть огромную дыру в крыше, куда стекала вода с верхних этажей. Широкая струя водопадом срывалась в пролет лестницы с грохотом, какой мог бы сопровождать заполнение огромной цистерны. Затем в луче света показался предмет, проплывавший по коридору. Труп. Аманда громко ахнула, увидев его. Высохший до состояния мумии труп женщины. На трупе была одежда. В высохших руках несчастной даже сохранилась сумочка. Женщина была блондинкой. «Диана?» — испуганно спросил себя Бэленджер. Но прежде чем он успел присмотреться, поток донес труп до лестничного пролета, и он канул во мрак.

Этой дорогой не выбраться, понял Бэленджер. Кроме того, его представление о планировке здания предупреждало, что Ронни должен находиться прямо за стеной и мог в любой момент начать палить по ним из своего дробовика.

Он знаком показал Аманде и Винни, чтобы они шли назад, в пентхауз. Тем не потребовалось пояснений, и вскоре Бэленджер выбрался следом за ними через люк кухни. Тяжело, с хрипом, дыша, они опустились на пол темного помещения.

— Сейчас попробуем другую лестницу, — пробормотала Аманда.

— Может быть, — вяло отозвался Винни. Несколько секунд посидев без движения, он медленно поднял голову. — А может быть, нам лучше вообще ничего не делать?

— Что вы хотите сказать? — растерянно спросил Бэленджер.

— Профессор оставил записку кому-то из своих коллег. У них была договоренность, что, если профессор не позвонит сегодня до девяти утра, этот коллега, не знаю уж, о ком шла речь, должен будет вскрыть конверт и сообщить в полицию, куда посылать помощь.

Они сидели у наружной стены, и шум ливня надежно заглушал их тихие голоса.

— Нет, — ответил Бэленджер. — Боб не оставлял никакой записки.

— Но...

— Когда Боба уволили, он совершенно перестал доверять другим преподавателям. Он опасался, что коллега, которого он считал своим другом, чтобы выслужиться перед начальством, передаст записку декану. Боб боялся, что нас всех арестуют.

Но оказалось, что у Винни был и запасной вариант плана.

— А что вы скажете вот на это: в понедельник сюда придут старьевщики. Они спасут нас. Нам нужно всего-навсего переждать сутки.

— Если мы предоставим Ронни столько времени, он сможет устроить нам немало развлечений. Я, кажется, уже говорил, что пассивность означает гибель.

— В таком случае как же нам поступить?

В динамиках раций зашуршал статический фон.

— Он пытается вызвать меня на разговор. — Бэленджер говорил почти шепотом. — Он рассчитывает, что ему удастся услышать, откуда доносится мой голос, и тогда он будет знать, куда стрелять.

— Может получиться и наоборот, — чуть слышно отозвалась Аманда. — Если вы услышите его голос, то сами сможете стрелять на звук.

— Расскажите мне чуть побольше об этом ублюдке, — резко бросил Бэленджер. — Он лгал, когда...

— Он ни разу не прикоснулся ко мне, — ответила, не дослушав вопроса, Аманда и содрогнулась. — Он всегда держался со мной с удивительной, даже пугающей вежливостью. Я была уверена, что в нем происходит какой-то процесс, с которым ему приходится бороться. А вот когда я видела его в последний раз, он очень сильно изменился. Именно тогда он дал мне эту рубашку и велел переодеться в нее. От его вежливости никакого следа не осталось. Он орал на меня. Он швырял вещи. Он обзывал меня сукой и шлюхой. Это выглядело так, будто он ненавидел меня за то, что почувствовал что-то в себе.