— Рик, если ты рассчитываешь на то, что в этом столетии я хоть раз пущу тебя к себе под одеяло...

— Ладно, ладно. Извини. Сейчас я их прогоню. — Рик вынул из кармана куртки водяной пистолет и направился к крысам, которые даже и не подумали отступить перед столь крупным противником. — Прошу прощения, парни. Но вопрос стоит так: или моя жена, или вы. — Он вдруг нахмурился. — Помилуй бог...

— В чем дело?

— У одной из них два хвоста. А у другой три уха. Типичные генетические дефекты от близкородственного скрещивания. Ну, а теперь, убирайтесь ко всем чертям. — Рик нажал на курок пистолета, и на крыс брызнула жидкость.

Бэленджер услышал взвизгивания, от которых у него по спине побежали мурашки. Крысы-уроды бросились в паническое бегство и скрылись в одной из дыр возле трубы.

— Чем заряжен ваш пистолет?

— Уксусом. Если нас поймают, то его сочтут куда более безобидной вещью, чем слезогонка.

Пока он объяснял, у Бэленджера наконец-то защипало в ноздрях от запаха уксуса.

— Насколько я понимаю, никто из вас не догадался сделать фотографию, — сказал Конклин.

— Вот дерьмо! — Винни раздраженно махнул рукой. — Я просто стоял здесь, как дурак, вместо того чтобы что-то предпринять. Жаль. Такого больше не увидишь.

Фотокамера — компактный цифровой «Кэнон» — висела у Винни на поясе в чехле. Он поспешно достал аппарат и нажал на кнопку. Вспышка озарила мордочку одноглазой крысы, высунувшуюся из дыры рядом с трубой.

Проем над трубой был густо затянут паутиной. Рик взмахом одетой в перчатку руки разорвал паучьи тенета.

— По крайней мере, бурых отшельников я тут не вижу. — Бэленджер знал, что Рик упомянул одну из тех редких в городских условиях разновидностей пауков-одиночек, укус которых может оказаться смертельным для человека. А молодой человек уже успел перебраться через препятствие, усевшись на трубу верхом — именно из-за этой позы такие трубы и получили жаргонное наименование «яйцерезок» — если поверх трубы торчит кусок металла, а исследователь не проявляет должной осторожности, преодоление подобных препятствий может повлечь за собой серьезную травму. В следующее мгновение под ногами Рика что-то хрустнуло, он встал в туннеле, согнув колени и пригнув голову, и направил луч света вдоль нового туннеля.

— Все прекрасно... если не считать скелета.

— Что-что? — переспросил Бэленджер.

— Скелета животного. Не могу сказать, какого именно. Хотя он больше крысиного.

Винни перебрался через трубу и присел на корточки рядом с товарищем.

— Это была кошка.

— Откуда ты знаешь?

— Низкий лоб и слегка выдвинутые вперед челюсти. Ну а зубы слишком малы для собаки.

Один за другим исследователи перебрались через трубу, пачкая руки и штаны ржавчиной. Конклин шел последним. Бэленджер заметил, что пожилой профессор тяжело дышал — полнота определенно мешала ему двигаться.

— Откуда ты столько всего знаешь о звериных скелетах? — поинтересовалась Кора.

— Не о звериных, а только о кошачьих. Когда я еще был маленьким, то откопал один на заднем дворе.

— Ты, наверно, был очаровательным ребенком. Это надо додуматься: перекопать родительский двор.

— Но ведь я же искал золото.

— И много нашел?

— Донышко от старой бутылки.

Бэленджер продолжал разглядывать скелет.

— Интересно, как эта кошка сюда проникла?

— А как сюда проникли крысы? Животные всегда найдут лазейку, — отозвался профессор.

— Я пытаюсь сообразить, из-за чего она умерла.

— Только не от голода. Ведь тут столько крыс, — сказал Винни.

— Может быть, крысы ее и убили, — предположил Рик.

— Ужасно смешно! — недоверчиво фыркнула Кора.

— А по-моему, ничего смешного нет. Вон еще один скелет, — Винни ткнул пальцем в глубь туннеля. — Еще один. И еще.

Лучи налобных фонариков уперлись в россыпь костей.

— Что, черт возьми, могло здесь случиться? — спросил Бэленджер.

В подземелье стояла тишина, которую нарушал лишь звук дыхания пяти человек.

— Ураган! — воскликнула Кора.

— Что — ураган?

— Профессор же говорил, что туннели были затоплены во время урагана. Эти четыре кошки пытались выбраться через этот туннель на поверхность. Вот, посмотрите сами: он ведет вверх. Но вода их все же настигла. А когда вода сошла, их трупы застряли за трубой, как за плотиной. Они не уплыли, а остались здесь.

— Вы думаете, что эти кости лежат здесь аж с сорок четвертого года? — усомнился Бэленджер.

— Почему бы и нет? Здесь же нет земли, в которой они могли бы разложиться.

— Кора, если бы ты оставалась моей ученицей, я поставил бы тебе «отлично». — Профессор положил руку ей на плечо.

Бэленджер заметил, что рука задержалась там немного дольше, чем это было необходимо.

Они шли по следующему туннелю, преодолевая все новые и новые заграждения в виде труб и толстые завесы из паутины. Лучи фонариков плясали и пересекались, а за пределами освещенного участка чернела тьма. Бэленджер несколько раз ударялся головой о потолок и каждый раз искренне радовался тому, что на нем шлем. То и дело он вступал в лужи. Несмотря на обилие воды, ноздри раздражала пыль. Ему казалось, что его щеки перепачканы грязью. В воздухе пахло затхлостью. В тесном подземном ходе даже воздух, казалось, сгущался и становился плотнее.

Винни, Кора и Рик через каждые несколько минут поглядывали на свои газоанализаторы.

— Неужели нет более удобного пути, чтобы попасть туда? — Из-за эха, искажавшего звуки, Бэленджер сам удивился странному звучанию собственного голоса.

— Вы, наверно, забыли, что окна закрыты изнутри металлическими ставнями, — сказал Конклин.

— Но двери...

— И двери тоже закрыты. Что поделать — металл. Думаю, мы могли бы попытаться что-нибудь открыть и справились бы с этим. В конце концов, у нас есть фомка, а у Рика достаточно сильные руки. Но тогда не обошлось бы без шума, и, если бы звуки встревожили охрану, взлом сразу же заметили бы.

Туннель резко повернул направо.

Рик взглянул на индикатор.

— Все еще довольно высокая концентрация метана. Никого не тошнит?

— Нет, — ответил за всех Винни.

Повернув за угол, Бэленджер остолбенел. Прямо на него смотрели горящие глаза. Он почувствовал, что у него напряглись все нервы. Глаза, находившиеся в добром футе над полом, принадлежали огромному белому коту. Нет, не белому, а альбиносу.

Ослепительно сверкнула вспышка фотокамеры Винни. Яростно и очень громко зашипев, выгнув спину, кот хлестнул правой лапой по воздуху, словно намереваясь достать до лампы, и в следующее мгновение повернулся и бросился наутек по туннелю. Бэленджер нахмурился, заметив, что с задними лапами животного что-то было не в порядке: ритм их движения казался неправильным.

Снова сверкнула фотовспышка.

— Эй, кисонька. Ты пошла не туда. Обед с другой стороны. Я знаю нескольких крыс, с которыми тебе не мешало бы встретиться.

— До чего же здоровенная тварь, — полушепотом выдохнула Кора. Судя по голосу, она тоже была потрясена этой встречей.

— Наверно, он уже объелся крысами, — сказал Рик. — Но, по-моему, он видел наши лампы. А это значит, что он знает дорогу наружу и время от времени бывает там. Конечно, а не то его зрительные нервы атрофировались бы.

— Его задние лапы... — протянул Бэленджер.

— Угу, — хмыкнул Винни. Подняв камеру, он показал спутникам на экране фотоаппарата сделанный им снимок. — Три задних ноги. Две растут из одного бедра. Боже милостивый...

— Вам часто приходится видеть такие вещи? — спросил Бэленджер.

— Мутации? Изредка — в тех туннелях, которые не использовались очень давно, — ответил профессор. — Но гораздо чаще мы видим открытые раны, чесотку и очевидные признаки паразитарной инвазии.

— Паразитарной?

— Проще говоря — животных заживо пожирают блохи. Когда вам делали прививку от столбняка, вы ведь сказали врачу, что собираетесь отправиться в одну из стран третьего мира и хотели бы на всякий случай взять с собой запас антибиотиков, верно?