Аманда и Винни кинулись из комнаты. Но, судя по тому, куда направился Винни, парень совершенно не понял, что вызвало этот взрыв.

— Винни, отойдите от...

Винни остановился посреди спальни и обернулся на голос.

— Люк! — рявкнул Бэленджер. — Отойди!..

Винни растерянно поглядел себе под ноги.

Люк.

Детонатор.

Взрыв был не очень громким, но довольно мощным. И, что хуже всего, он произошел чуть ли не под ногами Винни. Его джинсы сразу вспыхнули. Завопив в испуге, он упал на пол и принялся руками сбивать пламя с брюк.

Бэленджер схватил с кровати покрывало и набросил его на ноги Винни, пытаясь погасить огонь. Парень продолжал кричать.

По всему пентхаузу один за другим взрывались детонаторы. Бэленджер видел их вспышки, видел, как огонь загорелся в комнате для наблюдения и медицинской комнате.

— Огнетушитель! — крикнула Аманда. — Он в кухне! — Она пробежала через комнату для наблюдения, обогнув огонь, разгоравшийся на паркете.

Бэленджер схватил с бюро красивый кувшинчик и поспешил в ванную. Там он повернул кран, но вода не пошла. Электричество отключено! — вспомнил он. Насос не работает! Зачерпнув воды из унитаза, он выбежал в медицинскую комнату и вылил ее в огонь. Выстрел дробовика пробил в полу еще одну дыру, но к тому времени Бэленджер уже бежал обратно в ванную. Сдернув крышку унитазного бачка он зачерпнул воды оттуда. На сей раз он не стал входить в медицинскую комнату, а остановился в двери и плеснул воды оттуда. Огонь зашипел и притух. Бэленджер снова кинулся к бачку, тщательно зачерпнул оттуда чуть ли не всю оставшуюся воду и снова побежал к двери в медицинскую комнату. Теперь ему удалось окончательно справиться с огнем.

Вода кончилась. Как же...

Он услышал шипение огнетушителя. Аманда в соседней комнате боролась с огнем. Но пламя разгоралось и в столовой. Воды. Необходимо найти еще воды! Он уставился через две двери на открытый лифт в тренажерной комнате, а затем, стараясь не думать о Ронни, подкарауливавшем его внизу, опрометью пробежал к лифту и схватил в охапку все пять бутылок с мочой, которые Ронни, издеваясь, прислал им.

«Ты неудачно пошутил, сукин сын», — подумал Бэленджер, поливая мочой огонь. Зловоние аммиака заставило его задержать дыхание. Огонь протестующе шипел. Третья бутылка. Четвертая. Пламя шипело и съеживалось, испуская вонючие пары. Пятая бутылка погасила его совсем.

Пол прошил очередной заряд картечи. Пробегая через комнату, Бэленджер почувствовал, как щепки больно ужалили его в лицо. Аманду он нашел в библиотеке, где она отчаянно сбивала пламя огнетушителем. Затем она перебежала в комнату для наблюдения, пустила на огонь еще одно белое облако пены и погасила его. Но тут шипение огнетушителя сделалось тише, он выплюнул несколько клочков пены и смолк, опустев.

Очередной выстрел пробил пол, но к тому времени Бэленджер уже вытащил Аманду в спальню.

Они наклонились к Винни, лежавшему около наружной стены. Теоретически это было самое безопасное место — над гостиной апартаментов Данаты, дверь которой все еще оставалась забаррикадированной. По комнате плавал слоистый дым. Обгоревшие джинсы Винни приклеились к почерневшей коже, из которой уже начала сочиться жидкость. Ожоги третьей степени. Бэленджер вдоволь насмотрелся на них в Ираке.

— Больно, — сказал Винни.

Бэленджер знал, что, когда нервы Винни отойдут от перенесенного им шока, боль, которую он испытывает, станет во много раз сильнее. Очень скоро ему придется терпеть настоящие мучения.

— Больно! — повторил Винни. Даже сквозь очки ночного видения Бэленджер мог разглядеть, что лицо молодого учителя сделалось пепельно-серым.

— Я знаю, — сказал Бэленджер. — Идти сможешь?

— Надо попробовать. — Винни содрогнулся всем телом и знаком попросил Бэленджера помочь ему подняться.

Но оказалось, что на обожженных ногах успели появиться огромные отеки. Винни не мог согнуть колени. Попробовав выпрямиться, он широко раскрыл рот и ахнул, с трудом сдержав крик. Бэленджер испугался, что он может потерять сознание.

— Что ж, ясно, что это не самая лучшая идея. — Бэленджер бережно опустил Винни на пол. — Аманда. — Он с удивлением увидел, что она все еще продолжала прижимать к груди пустой огнетушитель. — Потихоньку проберитесь в комнату с мониторами и бросьте огнетушитель как можно дальше. Если получится, то в библиотеку. Только подождите, пока я не подойду к двери в медицинскую комнату.

— Что вы хотите сделать?

— Попробовать облегчить боль.

Бэленджер на цыпочках подошел к двери. Дым здесь был настолько густ, что через него лишь с трудом можно было разглядеть язычки пламени горящих свечей. Он кивнул Аманде, которая тут же швырнула огнетушитель в противоположном направлении — в библиотеку. Как только железный баллон с грохотом упал на пол — Ронни не мог не отвлечься на этот стук, — Бэленджер метнулся в медицинскую комнату, просунул руку в шкафчик, стекло которого, как оказалось, так кстати разбилось, схватил оттуда шприц и пузырек с морфием и успел выскочить обратно в спальню за долю секунды до того, как заряд картечи снова пробил пол.

Там он опустился на колени около Винни.

— Я дам тебе ровно столько, чтобы ты мог терпеть боль, но не отключился.

Винни кивнул, закусив губу.

— Делайте, что считаете нужным, только поскорее.

Бэленджер задрал рукав на левой руке Винни и сделал укол в предплечье.

Лицо Винни несколько секунд оставалось перекошенным от боли. Но потом парень медленно расслабился.

— Да.

Весь пентхауз был заполнен дымом.

— Его становится все больше, — сказала Аманда и закашлялась. — Я думала, что мы погасили весь огонь.

— Здесь, но не там. — Бэленджер указал на открытый люк в комнате для наблюдения и осторожно подошел туда. Было видно, что пламя внизу разгорается. Ему приходило на ум только одно: закрыть люк и запереть его на засов.

Тут его в очередной раз удивила Аманда. Она вбежала с полотенцами, пропитанными водой, которая, очевидно, оставалась в бачке и на дне слива унитаза, и обложила ими края крышки, закрывая путь дыму.

После того как Ронни отключил электричество и система обогрева перестала работать, пентхауз начал быстро остывать. Аманда обхватила себя руками за плечи. Бэленджер взглянул на ее босые ноги, на ночную рубашку, которая совершенно не защищала от холода.

— Пожалуй, я смогу кое-что для вас придумать.

Остановившись в дверях медицинской комнаты, он несколько секунд смотрел на мертвую Кору. «Прости меня!» — мысленно сказал он и, наклонившись, схватил ее за руку и потащил к себе. Пол здесь был весь испещрен пробоинами. «Ронни, конечно, услышит», — с тревогой подумал он. Но он должен был сделать то, что затеял. Ему удалось втащить тело Коры в спальню.

— Ну вот, — сказал он, снимая с убитой ботинки и носки. Ступни Коры были холодными — ужасающим холодом трупного окоченения. — Размер у вас с ней примерно одинаковый. Они должны вам подойти.

Аманда остановившимся взглядом следила за его действиями. Похоже, безумие уже превратилось для них в норму. Она взяла из его рук обувь и носки.

— Но не штаны. — Джинсы Коры были насквозь пропитаны кровью. — Я не стану их надевать.

Бэленджер понимал ее. Даже в отчаянии нельзя переступить через некоторый предел.

В динамике рации послышалось потрескивание. Очередной вызов.

«Надо атаковать самому, — подумал Бэленджер. — Нельзя, чтобы этот подонок считал, что берет верх!»

Он нажал кнопку «передача».

— Ронни, почему именно блондинки?

Молчание.

— Может быть, твоя мать была блондинкой?

Снова молчание.

— Ты, наверно, ищешь замену своей матери. Потому-то твои, как ты говоришь, подружки тебя и не возбуждают.

— Ты подонок, — послышалось наконец из рации.

«Ну вот я тебя и достал», — подумал Бэленджер.

— Что ты там говорил о вульгарности и ругани?

Никакого ответа.

— Айрис Маккензи исчезла в 1968-м, — сказал Бэленджер. — Твой день ужаса — Четвертое июля — случился в шестидесятом. На восемь лет раньше. Интересно, какая же тут связь? — Мысль скользнула где-то на грани осознания. О, вот оно! Несколько часов назад Кора спросила, какая судьба может ожидать человека, которому доведется попасть в такую же беду, как та, что случилась с Рональдом Уайтейкером. Бэленджер тогда ответил, что мальчику придется провести восемь лет в специнтернате, где он будет находиться под наблюдением психиатров, пока...